Очнуться?.. Поздно, любовь моя. Вся моя жизнь это колдовской сон Звёзды, уже настоящие, лижут твоё совершенное тело, отражаются в невероятных глазах, даже в лунном блеске сияющих ярче всего на свете Я приворожён, очарован, опьянён тобой Тёплые, ласковые волны мягко окутывают меня, идущего за тобой в Океан да хоть за Грань! Я готов ради тебя на всё. Даже обуздать своё желание. Мне далеко до твоей преданности миру. На первом месте у меня ты, один-единственный, всегда ты. Я благословлён и проклят тобой, Джэд.
Дэрэк сильные бронзовые руки обнимают меня, Дэрэк мой Потерпи. Давай, закончим с этим заклятием, а потом я твой. Сегодня, завтра вечно.
Слова, в отличие от взгляда, даются ему с трудом. Не любит моё синеглазое сокровище произносить вслух то, что думает.
Джэд, заклинание должно появиться только через тридцать восемь лет! Как ты собираешься с ним бороться?
Например, прибегнув к возможностям Хранителя Саора, усмехается Дэйкен. Помнишь, однажды я тебе ягоду показывал?
Такое забудешь! Той ночью ты впервые признался мне, что бессмертен. И умер через три дня.
Изменишь время?
Не в масштабах всего мира, хитро подмигивает мне Джэд, просто позовём к себе этот чёртов сгусток. Затем уничтожим его и пойдём спать.
В его изложении это действительно очень просто. Пока не задумаешься над реальным воплощением Иногда мне кажется, что рядом со мной бог, по недоразумению заброшенный в Саор. В человеческом облике, хрупком теле, но с непостижимыми возможностями.
Я не ставлю Барьер, так что, Дэрэк, гляди в оба. Начали?
На какой-то миг вокруг нас всё замирает. Стихает ветер, останавливаются волны. Звёзды перестают мерцать и светят ровно и холодно. В золоте Сарда утопает берег, тишина током крови звенит в ушах.
Чёрный цветок расцветает в нескольких шагах мрачный и живой! Его лепестки из языков мглы дрожат, в них пульсирует тьма. А ещё он застывает, словно не решаясь двинуться дальше. И даже отклоняется!
Ну уж нет, Синеглазый манит его к себе, иди сюда!
Слушается! невольно вырывается у меня, при виде того, как колеблющийся всплеск медленно, нехотя, но приближается. Он подчиняется тебе, Джэд!
На секунду небо надо мной вдруг становится голубым, глаза режет золото солнца, а не луны́ Саора, и в ушах звучит насмешливый голос, что стал для меня самым родным, а тогда был почти незнакомым: «Я привык к тому, что мне подчиняются».
Заклинание постепенно уменьшается, съёживается до размеров небольшого сгустка и трепещет.
Оно боится! поражённо выдыхает Дэйкен и, прежде чем я успеваю предостерегающе вскрикнуть, протягивает навстречу руку.
Это странно, непостижимо, удивительно! Но чёрный язычок огня доверчиво устраивается в его ладони! Джэд чуть склоняет голову, рассматривая неожиданного гостя.
Ты с ним разговариваешь?! не выдерживаю я.
Чувствую, Синеглазый серьёзен и собран. Оно неразумно в нашем понимании. Но оно хочет жить!
Тьма над его пальцами стремительно меняется. Вытягивается хвостом, мощной шеей, загнутым клювом, короткими толстыми лапами, огромными крыльями и на запястье короля Саора сидит, вцепившись в браслет, гигантская птица.
Штормовестник!
Они одинаково нагибают шеи великий маг и воплощённое заклятие и даже блеск их глаз, восторженный, истовый, похож.
Затем короткий клёкот и такой же ликующий крик:
Лети!
Джэд подбрасывает птицу, и та взмывает вверх, делает над нами круг, ловит поток, поднимаясь всё выше, в звёздное небо, к сиянию Сарда, навстречу стихиям, ветрам и бурям, среди которых уже не будет одной, только что перерождённой.
Оно очень хотело жить, виновато вздыхает Синеглазый, я не смог его уничтожить. В своём теперешнем состоянии оно больше не причинит вреда.
Я потрясённо провожаю парящий над Океаном крылатый силуэт.
Ты дал ему форму?!
Тело. И жизнь. Штормовестники живут долго. Надеюсь, оно будет довольно.
А потом?
Уйдёт к звёздам, как всё живое. Дэрэк, ему семь веков неосознанному стремлению к сохранению себя, потоку обратной магии, что не смог раствориться и исчезнуть. Оно заслужило право на существование. Считаешь, я поступил безрассудно?
Мне становится весело и легко:
Ты уникальный человек, Джэд. Маг, пожалевший заклинание Оно точно теперь не опасно?
Абсолютно. Обычная птица Дэрэк Мы можем идти домой. Или ты романтики хотел?
Сильные руки подхватывают меня, вырывая из волн:
Так как? В Орж? На берег?
Синие глаза искушающе сверкают. Но есть нечто гораздо более прекрасное и притягательное в этом непостижимом создании, намного совершеннее внешнего облика. Его душа.
Мне всё равно, Джэд. Главное рядом с тобой.
Перекладные
Полумрак спальни Можно обойтись одним огоньком. Я отлично вижу в темноте. Одежду к чёрту! Подкрасться, обнять со спины, прижаться, зарыться в снежно-пепельные волосы, положить ладони на ровные, развитые плечи, скользнуть вниз, к рельефным мышцам живота Нежная, светлая, чуть матовая кожа Тело податливо прижмётся, а мои пальцы продолжат движение ниже, пока
Мой король, прими нашу бесконечную благодарность
Я вздрагиваю и открываю глаза.
Аскаф. Вакар. Дом Наблюдателя. Сам сын Кера склоняется передо мной в обязательном поклоне. Давлю рвущийся досадливый стон.
Аван, тысячу раз просил Джэд.
Наблюдатель, в традиционном тюрбане и пёстром халате с кисточками по подолу, продолжает взирать на меня, словно тонх на первое яйцо. Зато девушка за его спиной, закутанная в лёгкие, полупрозрачные ткани, лукаво мне подмигивает:
Синеглазый, папа за полтора века проникся местными обычаями. Ты для него господин и повелитель!.. Ойта хочешь? По-вакарски!
Больше всего я хочу домой. Осуществить мечты, из которых меня грубо вырвали. Но Векари об этом говорить стыдно.
Спасибо, Веки, принимаю из её рук крошечную тонкую чашечку. В чём отличия?
А ты попробуй!
Ойта со всякими приправами из иных миров я, честно говоря, после Паджера побаиваюсь. Напробовался на всю оставшуюся жизнь. Векари, не справившей и семнадцатилетие, да ещё и редко бывающей в Саоре, мой страх объяснить затруднительно. Зато Аван, в числе прочих искавший в Аскафе человека, чьё имя мне до сих пор тяжело произносить, смотрит на дочь с укоризной. Чтобы избавить девушку от незаслуженных упрёков, делаю осторожный глоток. Вкусно. Эх, рядом нет Мэль! Каких ехидных замечаний я наслушался бы!
Мой король, прости, что беспокою. Ты и так устал. Но сын Гэкэра очень просил заглянуть и к нему. Раз уж ты выбрался на север Аскафа.
Машинально киваю. Затем вспоминаю, что Элвар не стал бы гонять по пустякам. Ни о какой ерунде, вроде прошлого «Дэйкен, мы тут с одним дружественным племенем пустынного орхара раздразнили, и он нас неделю по пескам гоняет», речь не идёт. Похоже, мои мечты придётся отложить на весьма неопределённый срок. Векари забирает у меня пустую чашку и поправляет своё воздушное одеяние.
Джэд, я с тобой. Подбросишь?
Веки, король и так утомлён начинает протестовать Аван.
Не утомлён и не устал. Я близок к тому, чтобы рухнуть на любую горизонтальную поверхность пойдёт даже во-он тот симпатичный полосатый коврик на полу и отключиться на пару часов. Спал я дней пять тому назад. А когда последний раз ел, хоть убей, не помню. Дэрэк меня прикончит, воскресит, отругает и опять отправит к звёздам Но внешне я очень даже неплохо выгляжу, по крайней мере, настолько, что дочь Авана, незаметно, по её мнению, оглядывает меня и скептически хмыкает. Ладно. И в таком состоянии я вполне способен прогуляться к Элвару и прихватить Векари с собой. Отосплюсь после возвращения в Орж.
Ориентиры Париве я запомнил ещё с того незабываемого визита двадцатилетней давности. Моё первое знакомство с Аскафом вышло бурным и вполне могло стать последним. Зуб орхара оставил след аж на браслете, неподвластном никакому воздействию до того могучей оказалась тварь размерами с небольшой дом. Счастье, что тогда принц Соледжа тратил свою неуёмную энергию исключительно на ухаживание за девчонками в своём университете на Земле. Иначе сдержанным порицанием Совета и подозрительным взглядом Гэссы я не отделался бы. Весело было, однако!