Конечно, если распорядится всем этим добром с толком и разумением.
Только после того как шалунишка, выронив дубинку и пистолет, а потом и пустив слюни, растянулся рядом со своим дружком и по совместительствузамом, я приметил, что отлупил не кого иного, как Главного директора полиции Теодора Бэтси.
Браво. Дуралей Бэтси вышел на оперативный простор.
Видимо старый пень собственноручно решил заработать гонорар, который сам же и назначил за голову Хитрого Лиса. Весьма похвальное стремление, учитывая то, что гонорар этотлипа. И не Бэтси ли об этом не знать.
Конечно, мне не привыкать выпутываться из разных передряг, в которые я то и дело попадаю. Но эта, похоже, превзошла все предыдущие, я ведь, избил полицейских.
Приятная компашка. Не думал, что копы в этот безоблачный и весенний денек придут провожать в неблизкий путь старину Лиса, сказал я, может быть несколько выспренно, но вполне искренне.
К тому же, ведь, нужно было хоть как-то завязать беседу?
По ходу дела я ненавязчиво, но вполне деловито подправил настроение у приунывших было легавых носком ботинка.
Это мой запатентованный способ. И проводится он путем прикладывания ботинка после соответствующего небольшого взмаха к ребрам испытуемых.
Признаюсь вам, ребята, честно и откровенно, если уж мне и не надоедает кого-то мутузить, так это легавых. С ними такой трюк я готов проделывать достаточно часто.
О, вы вправе, конечно, со мной не согласиться. Но, смею вас заверить, что за те броские изменения, что я произвел на хронически напыщенном обличье лиц, помешанных, как известно, на получении взяток, мошенничестве и карьере, я считаю, что вправе получить гонорар в размере десятикратного срока на урановых рудниках Цереры.
Однако, чёрт с ними, с почестями и наградами. Глазу и так приятно. Раз посмотришь, на всю жизнь впечатление.
Бэтси! гаркнул я в ухо ползающего в пыли у моих ног, совсем уж раскисшего червяка в человеческой обличье. Прощай, старый дурень. Больше тебе меня не ловить, а мне от тебя не бегать.
Не лишним здесь будет напомнить, что чуть ли не с пеленок я состоял на учете в полицейском участке.
Мы с Бэтси попривыкли друг к другу. С меня он начинал карьеру. На мне её и загубил.
По всем статьям Бэтси был для меня, как родной отец. Статьям уголовным, конечно.
Опытный, изощренный отец-инквизитор.
Но я для него был чем-то вроде чумы в неурожайный, свирепый год, нагрянувший вслед за оспой, брюшным тифом и холерой в пострадавший от пожара, войн, наводнений и апокалипсиса город.
Бэтси считал, что разлучить насего и меняможет только чья-то смерть.
Я же конечно считал, что это будет его смерть.
Прощай, батя. Не по зубам я тебе, с грустью в голосе издевался я над полисменом.
Я тебя уделаю, гад, не врубаясь во всю торжественность момента, и, как всегда, невпопад трехрогим Ардурианским бугаем ревел полицейский, одновременно стараясь укусить меня за самое чувствительное место на пяткекаучуковый каблук.
А, возможно, ему просто хотелось поцарапать его зубами, лишь бы только досадить мне, но каблук был подкован крепкой стальной подковой.
Млея от нахлынувших чувств, я в свою очередь, лишь расцеловал во вспотевшую от тожественности момента лысину директора и, наподдав от переполняющих меня чувств негодяю под зад, споро нырнул в сумрак изъеденного ржавчиной барака.
Поспешил я скрыться в металлических недрах славного сооружения еще и потому, что к концу моей с копами потасовки неожиданно поблизости объявились некие подозрительные лица, одинаково враждебно относящиеся, как ко мне, в общем-то безобидному существу, так и к внимавшим мне оппонентам с полицейскими бляхами.
Нет, я не убегал. Я лишь сменил тактику.
Тем временем с перекошенными лицами, то ли с похмелья, то ли от ненависти ко всему живому, злости, давно уже ставшей привычной и плохо контролируемой, мрачные типы заходили справа, слева и сзади, окружая меня и, по всей видимости, собираясь взять в плен.
Держались они, конечно, весьма развязно и, я бы сказал, даже вульгарно, словно только что сошли с голографического экрана какого-нибудь третьесортного фильма-вестерна.
И, естественно, я бы не упустил возможности понаблюдать за ними подольше, словно это было кино, если бы у меня имелась для того хоть капелька времени.
Одним словом, пока верзилоподобные громилы прилаживали глушители на свои пушечного калибра стволы, я изготавливался к бою.
Видел бы Уорхол какое дерьмо по его милости я расхлебываю.
Глава VI
Первого я подстрелили, когда он вылазил из-за какой-то металлической хрени, отдаленного напоминавшей стабилизатор допотопной ракеты класса планетолет.
В результате меткого выстрела громила ткнулся лицом в землю и с тех пор больше не шевелился. Наверное назло мне.
Тем не менее, остальные почему-то не стали горько оплакивать сметь безвременноа на мой взгляд так совершенно кстатиушедшего товарища, а, развернувшись широком фронтом, перешли в более решительно наступление.
К тому времени я отступил в глубину склада.
В жарком, провонявшем насквозь дешёвым ракетным топливом, пыльном сумраке мне не сразу далась наука внутрискладского ориентирования.
Но, лишь только мои подслеповато сощуренные глаза попривыкли к потемкам, я по достоинству оценил преимущество нахождения в тени, маскировки в ней и вытекающих из этого неисчерпаемых возможностях для эффективной контратаки.
В проеме двери, как в тире с подсветкой, возникли два силуэта.
Проревели выстрели. И парочка снарядного калибра пуль с недовольным ворчанием пробарражировала возле моего уха.
Пули злобно вгрызлись в брошенную навеки старую, опаленную космическими ветрами и галактическими излучениями корабельную дюзу. Следом за пулями портативный лазер оставил светящуюся малиновую борозду на стене рядом с моей головой.
Вспышки, сопроводившие выстрелы, осветили внутренность склада и указали путь к спасению.
Я бросился за бочкихлам, которого полно в каждом космпопортуи на время враги потеряли меня из виду.
К сожалению, на время.
Уже через секунду по бочкам шарахнуло так, что те подскочили аж на метр.
А я, воспользовавшись оказией, быстрехонько просунул револьвер в образовавшуюся брешь и, прежде чем, тара встала на место, ловко свалил обоих ублюдков.
Таким нехитрым образом я добился того, что барак на время опустел.
Зато за стенами завязалась нешуточная перестрелка.
Рев мощных револьверов штатских сливался со звонким похлопыванием пистолетных выстрелов копов.
То, что копы вступили в борьбу с мафиози, меня, Хитрого Лиса сильно озадачило. Не то, чтобы я обрадовался, но осознание того, что полицейские не всегда продаются, вселяло бодрящую надежду в мои, в общем-то, не лишенные скепсиса взгляды на будущее Галактики.
Мир, чтобы там ни говорили, еще не окончательно скатился в бездну коррупции. И это отчего-то приятно согревало душу даже такого прожжённого мошенника как я.
В углу шевельнулось. Я пальнул. Еще шевеление. Выстрел. Раздавшийся визг чуть не свел с ума.
Оказалось попал я в марсианского свинобраза. И поделом. Нет на этой древней планете зверя омерзительнее.
Между тем, резко начавшись, перестрелка снаружи так же быстро и затихла. И я впервые за последние минуты подумал, не пришло ли время для меня, в общем-то, ничего не потерявшего на этом космодроме, сматывать удочки. Еще, ведь, чуть-чуть и кто-то, копы или мафиози, надумают заглянуть внутрь.
Расцарапывая в кровь колени и локти, и волоча за собой свой увесистый чемоданчик, с которым я и не думал расставаться, прячась за какими-то мешками, непонятно чем набитыми, я со всей мыслимой быстротой, извиваясь, полз к северным воротам.
По моему личному убеждению не очень-то умным преследователям выставить там заслон не пришло в голову.
Наверное, то был удачный день. Потому что в какой-то момент мне удалось выскользнуть незамеченным из склада.
После этого, мысленно помолившись всем святым и тем, кто еще только намеревался сделать карьеру в этом тернистом, хотя и богоугодном направлении, я вскочил на ноги и изо всех сил припустил к посадочной площадке, на которую уже садился помпезно и величаво, весь в клубах огня и дыма Покоритель Звезд.