Ну что? голосом не предвещающим ничего хорошо поинтересовался я.
И тут куча ходячего, измождённого годами непосильной работы металла, заскрипев старыми ревматическими заклёпками, со страшным грохотом упала на колени и взмолилась.
Не вели казнить, Ваша Светлость, вскричал робот. Вели миловать. Это я во всём виноват. Я исправлюсь. Дайте время и я найду против себя свидетелей, которые составят на меня такой компромат, что мне не позавидуешь. Меня демонтируют прямо на ваших глазах в зале справедливого суда и немедленно отправят на переплавку. Дайте шанс и вы сами увидите на что ещё способен такой старый увалень, как я.
Наверное, лицо у меня было разочарованным. Иначе чего бы это я отхлебнул из бокала, который всё ещё держал в руке. Ко всему прочему, я был так разочарован, что молоко в радиусе трёх километров вокруг, обязательно скислось бы даже в вымени коров, окажись эти добрые животные поблизости.
Вот что значит программа упреждения и угодливости, подумал я. Беднягу Джо, а судя по гравировке на груди, так и звали горемыку, так запрограммировали на удовлетворение чужих потребностей, то есть желаний капризных клиентов, что тот готов полить себя водой из крана и заржаветь тут же, лишь бы только угодить.
В общем, скука несусветная. В то же время в разгадывании той шарады, что подкинула газетёнка, я не продвинулся ни на шаг. Ни в том, что за Лес такой дивный, что способен сам передвигаться по пересечённой местности, ни в том, чем отличаются местные правила пунктуации от, например, марсианских.
Наверное, я бы ещё долго терзался бесплодными размышлениями на эту тему, если бы, внезапно, дверь номера не распахнулась и на пороге не возник невысокий худощавый мужчина с насквозь фальшивыми манерами, но зато с видом полицейского скрывающего, что он полицейский. В общем любви у меня к появившемуся типу не возникло никакой.
Не понравившийся мне с первых минут во всех отношениях тип держал в руке трость, которой он сразу не преминул воспользоваться, постучав ею по железной голове всё ещё угодливо ползающего в моих ногах не наученного себя уважать робота. И, наклонив набок голову и вслушавшись в мастерски извлечённый звук, весьма напоминающий звучание подвешенного за верёвочку медного таза, когда в него лупанут алюминиевым черпаком, незнакомец коротко бросил:
Вон!
Джон конечно же был просто рождён для того чтобы выполнять приказы.
Поэтому он мигом выкатился из номера. А непрошеный гость уставился на меня пронизывающим, немигающим взглядом.
Ты не узнал меня, Сэмюэльчик? пропел типчик голосом, в бархате которого угадывались вкрадчивые нотки.
Явно неврастенические губы скривились в ядовитой усмешечке.
Я в свою очередь недоверчиво вытаращился на гостя.
Легавый, что ли? неуверенно предположил я. Точно легавый! Я тебя пристукнул, когда драпал из той хорошо известной тюрьмы на Альфа-Центавра. Ты я вижу после того маленько не в себе. Извини, что саданул по башке. Ничего другого тогда на ум не пришло.
Кто драпал? Ты, что ли? с издёвкой пропел змееулыбчивый тип.
Ну, я. Не ты же, ничуть не рассердившись, нагло заметил я. Зачем вам легавым драпать из тюрем, если вся власть в них итак ваша.
И я с ностальгической грустью вспомнил, как всё было
Смеркалось. Пели соловьи. По небу плыла большая серебристая луна. Вдыхая полной грудью настоянный на ночных запахах воздух, я лез через ограду. Охранник, мой друг, крикнул:
Стой! Стрелять буду!
Я показал ему интеллигентный кукиш, который насобачился сворачивать за долгие месяцы отсидки, а так же я напомнил придурку, что все свои патроны он ночью проиграл мне в карты.
И в доказательство своих слов я ссыпал латунные цилиндрики по другую сторону забора, между рядами колючей проволоки, где ещё с вечера бегал здоровенный некормленый кобель людоедского вида.
А охранник попытался патроны достать. Но ничего хорошего из того не вышло. Он только расцарапал себе плечо, да злющий пёс цапнул его за палец.
А я залез на трёхметровый забор. А другие такие же, как и первый, охранники с вышекмои собутыльникипопытались меня подстрелить. Но и у них ничего не вышло. Потому что у них тоже не было патронов, так как и эти охранники продули мне все патроны в карты неделей раньше. Точно так же, как и первый охранник, мой другв «двадцать одно».
Вот, что значит хорошо подготовиться.
От этих тёплых воспоминаний мне даже хорошо сделалось. Не подумайте только, что я бежал из тюрьмы, потому что мне там плохо жилось. Наоборот, я прекрасно проводил время со всеми теми типами, которые, как они считали, надзирали за мной.
Тюрьма одевала, кормила, заботилась о моём здоровье Но, к сожалению, я не мог оставаться в том рукотворном раю вечно. Однажды пришло время покинуть гостеприимные стены, так как в дорогу звали великие дела. Я был счастлив там, но не до конца. Ведь я ужасно не люблю, когда за мной надзирают. А в стенах тюрьмы дело обстояло именно так.
Между тем, не во вспоминаниях, а в реальной жизни, то есть в номере гостиницы дела развивались совсем по диковинному сценарию.
Глава XXIII
Ты подлый вор и обманщик! вскричал худосочный тип и гневливо ткнул пальцем Хитрого Лиса в грудь. Наверное, для того, чтобы он не заблуждался на тот счёт, кого тип имел в виду.
Не может быть! заартачился я просто так, для порядка. Согласен, я никогда не блюл законы, однако, не всё так фатально. В общем, я не так уж плох, как вы себе это воображаете.
Ты предал меня! Ты завёл шашни с бандой мошенников!
Смотря какую банду иметь ввиду. Если под бандой вы подразумеваете мою супругу, то здорово заблуждаетесь. Она не банда. Она целая армия мошенников. А может даже две армии. Или три. Это зависит от обстоятельств, не без гордости за свою семью заметил я.
Не выкручивайся, Лис. Не пытайся нас обмануть.
И не подумаю, заверил я, имея в виду, конечно же, совсем противоположное, то есть то, что я как раз не собирался завязывать ни с обманом, ни с мошенничеством, ни с бандой моей жены.
Во всяком случае, в самое ближайшее время я не собирался заканчивать со всем этим.
Тебя будут судить. Военно-полевой суд уже рассматривает твоё дело.
Тут мои нервы не выдержали и я глумливо захныкал.
Что я вам сделал, негодяи? Это чудовищная клевета!
Хитрый Лис, ты арестован.
Вы сумасшедший, догадался я. Вы сошли с ума и вы к тому же маньяк. У вас мания того, что выне маньяк. Но вы не догадываетесь, что вы маньяк, потому что дебил. Вы недогадливый сумасшедший маньяк.
Видимо, тип попытался постичь смысл мной сказанного и это чуть и вправду не свело беднягу с ума, потому что в следующую минуту он не то простонал, не то прошипел:
Сдайте мне ваш жетон.
Чего? не понял я.
Типчик сделал шаг вперёд и, вытащив из кармана баллончик с парализующим газом, направил его мне прямо в лицо. Однако, я лишь блаженно задёргал носом, когда тугая струя аэрозоли ринулась в мою сторону.
Клумбы Марса, прокомментировал я марку дезодоранта.
Ведь я сам и подсунул негодяю эту штуку минутой назад взамен его убойной смеси. А визитёр был так увлечён разговором со мной, обвиновачиванием меня, что даже не заметил как я незаметно и ловко проревизировал его карманы, подменив в них всё, что посчитал нужным.
Вам меня не запугать. Ни Клумбами Марса, ни каким-либо другим ароматизатором, проинформировал самым серьёзным тоном гостя я. И, вообще, я буду жаловаться.
Я твой начальник, идиот, прохрипел тип. Лицо его покрылось красными пятнами. Ты, что, в самом деле, ни черта не помнишь? Или только прикидываешься?
Само собой я не собирался отвечать на глупые вопросы. Тем более, в коридоре послышались знакомые шаги.
Астрая, детка, вызывай скорую и полицию. У нас чокнутый, попросил я.
Тссссс, страшно зашипел весь зелёный от злости визитёр и повернулся к двери, между тем, как рука его скользнула в карман брюк.
Вы не это случаем ищете? самым невинным тоном поинтересовался я.
Одновременно с этими словами я вынул маленький чёрный пистолет из своего кармана и направил его дуло в затылок гостю.
Гость затравленно скосил глаза на меня, а его рот раскрылся от удивления. Но скорее всего ему так было удобнее.