Жили люди раньше, сейчас мы существуем.
В комнате воцарилось неловкое молчание. Денри понимал, что Пейдж права, но оспорить эту фразу хотел. Гери не желал зла новым знакомым, а потому пытался направить мысли девушки в нужное русло. Что не стоит гнаться за тем, что уже не остановишь. Что просто надо приехать и дожить свое. Умереть своей смертью, а не от восставших мертвецов. Это Денри считал правильным. Считал, что именно так должны поступить люди. Не идти войной на то, что им непонятно и страшно, на то, что они хотят искоренить, так как это неправильно, а лишь принять данное и идти по жизни дальше. Конечно, в данной ситуации это было довольно затруднительно, но ведь если захотеть, то можно и сделать. Так думал Гери, однако Пейдж рушила все его многочисленные слова одним своим. Денри нервно постукивал пальцами по столу, Пейдж курила, прикрыв глаза, а Уоллес, потянувшись, наконец подал голос:
Так что будем делать?
Поедем туда, кратко ответила девушка, потушив сигарету об оконное стекло. А там посмотрим по ситуации. Может быть, ты и прав. Это жизнь, а не боевик. Будь мы в каком-нибудь фильме, мы либо подохли бы в начале, либо у нас просто все было зашибись.
Тогда выдвигаемся? спросил Уоллес.
Да, пожалуй. Пейдж сразу вскочила со стула, подкидывая сумки Уоллесу и подходя к Гери, протягивая руку для рукопожатия. Спасибо вам за все.
Денри лишь кивнул, пожал руку Уоллесу и вместе с ними вышел в поле, дабы проводить. Девушка открыла сиденье, достала шлем и напялила на голову. Уоллес с трудом убрал туда сумку с припасами и закрыл сиденье, еще раз поворачиваясь к Гери, который озабоченно смотрел на собирающуюся в дорогу пару. Он громко вздохнул и кивнул. Пейдж запрыгнула на мотоцикл, сзади сел Уоллес, крепко обнимая девушку за талию. Они медленно уезжали по полю в сторону шоссе. Гери махнул им рукой. Солнце начинало припекать, хотя день обещал быть дождливым. Он улыбнулся сам себе и зашел обратно в дом.
Достав из ящика револьвер, он зарядил его и, накинув куртку, вышел обратно на улицу. Ветер тихо гулял среди колосьев, где-то вдалеке пели птицы. Денри сделал пару глубоких вдохов и выдохнул. Тело предательски дрожало. Он покрутил в руках ключи и бросил их на порог. На ватных ногах Гери пошел в сторону леса, крепко сжимая в руке револьвер.
Четыре пули на этих тварей, одна для меня, прошептал он самому себе и скрылся между деревьев.
***
В машине долгое время царила тишина, потому что каждый пытался переварить прочитанное и сообразить, что это было и что делать дальше. Однако что у Шона, что у Дугласа, мозги совсем отказывались работать. На Шона напало дикое желание спать, чтобы обдумать все утром и не парится из-за этого, а Дуглас просто выбрал какую-то мнимую точку пространства и испуганными глазами смотрел только туда. Неясно, сколько это продолжалось бы, если бы не мертвец, резко стукнувшийся о багажник машины. Он зашипел и протянул свои руки к окну. Шону было как-то плевать на него, но он не желал гостей, поэтому, взяв нож, вышел из машины и быстро всадил его в голову зомби. Дуглас к этому времени успел прийти в себя и, когда мужчина вернулся в машину, протянул ему кусок тряпки, найденный за сиденьями.
Что мы будем делать? спросил он, пока Шон приводил в порядок свои руки и нож.
Я считаю, что надо ехать туда и просить убежища. Это лучший выход, на мой взгляд. Он серьезно посмотрел на Дугласа, который лишь вытер пот со лба и кивнул.
Парню отчего-то было ужасно страшно и не по себе. Узнать истину так быстро, так легко, будто этих трех лет и не было вовсе. Понять то, что виновато лишь правительство, что оно до сих пор проводит эксперименты. Для Дугласа все это было слишком дико. Его разум не совсем понимал, как люди могут быть способны на такое. Как их совесть, да и здравый смысл, позволяют им творить такие вещи. А главноево имя чего. Прогресса? Знаний? Дуглас был уверен, что не за этим гналось ММЦ и президент. Явно не за этим. Парень не особо был уверен в надобности карантинной зоны, точнее, в этой цели. Точно ли им надо туда ехать? Дуглас сильно в этом сомневался. Что-то внутри него сжалось, будто предвещая об опасности, но парень сразу выкинул это из головы, не придавая странным ощущениям какого-то особого значения.
Значит, поедем в Вашингтон? К белому дому? Дуглас постарался придать свои словам немного бодрости, но у него это явно не вышло. Думаешь, там действительно карантинная зона, куда всех принимают?
Думаю и надеюсь, что да. Я просто устал. Я не хочу больше бежать. Голос Шона еще никогда не звучал таким уставшим.
Только сейчас, при свете маленькой лампы в машине, Дуглас заметил, как сильно изменилось лицо Шона за те два года, что он был с ним и Холли. Появилось больше морщин, губы выглядели совсем сухими и потрескавшимися, от чего мужчине часто приходилось их облизывать, на руках появилось множество мозолей, а виски уже полностью покрыла седина. И Дуглас почувствовал то, что так влечет его к Шонуэто защита и уют. Парню было очень спокойно с ним, он как будто был за каменной стеной. За два года, что он слыл попутчиком у мужчины, он стал ему как родной. Дуглас убрал дневник за сиденье, подвинулся ближе к Шону и припал к его губам. Шон не стал отвечать, но не стал и отталкивать. Парень нежно коснулся морщинистой щеки пальцами, чуть настойчивее поцеловал в губы. Затем нежно клюнул (по другому этот поцелуй было не назвать) в подбородок и в лоб. Ему ужасно хотелось сказать Шону все, что осталось на душе, чтобы не потерять момента, ведь случая выдаться больше не могло, но отчего-то промолчал. Мужчина лишь обнял его в ответ, уткнувшись носом в острое плечо.
Я рад, что ты рядом, тихо прошептал Шон, отпуская парня и перебираясь на водительское сиденье. Дуглас взял с него пример и сел рядом, на пассажирское.
Шон завел машину, и они двинулись дальше по шоссе. Энергии почему-то было хоть отбавляй, им не хотелось сделать остановку и поспать, как это было раньше, поэтому всю ночь они провели в дороге, в полной тишине, заговорив только под утро, когда ленивое солнце стало медленно выползать из-за горизонта.
Представляешь, если там все адекватно? воодушевленно сказал Дуглас. Я бы хотел помогать на кухне, например. Если есть возможность жить как раньше, то надо хватать ее за хвост и не отпускать. Может, даже семью бы завел На этих словах парень чуть понизил голос и покосился на Шона, который абсолютно равнодушно отнесся к его словам. Было бы замечательно жить как раньше.
Я бы хотел помогать на каком-нибудь поле. Картошку возделывать, например. Был бы очень рад не сидеть без работы. Про семью с тобой согласен. Все-таки надо двигаться дальше и отпустить все это. Шон подпер рукой голову и уставился на дорогу.
Он вспомнил ту галлюцинацию в виде его жены. По коже прошли мурашки. Он ведь тогда даже не испугался, а просто принял это как данное. А сейчас этот факт будоражил его, и Шону действительно стало страшно. Страшно за свою жизнь, за свой рассудок. «Я сильный, я справлюсь, я смогу», твердил про себя Шон, пытаясь сосредоточиться, не давая себе поникнуть духом. Любой на его месте сломался бы пополам. Абсолютно любой, но мужчина просто не мог позволить себе такой роскоши. Он чувствовал на себе какую-то странную ответственность за жизнь Дугласа, ему казалось, что он должен заботиться о парне.
Я бы, наверное, открыл бы там литературный кружок. С радостью учил бы детишек тому, что сам знаю с школьного курса и с университетского. Дуглас мечтательно уставился в окно.
Солнце чуть скрывалось за деревьями. Оно приятно грело, будто убегая от облаков, которые должны были вот-вот настигнуть его. Вскоре по стеклам забарабанили капли дождя. Шон включил дворники и чуть приоткрыл окно. Редкие капли попадали на его лицо, а он лишь расплылся в блаженной улыбке. Мужчина всегда любил такую погоду, так как в такие дни они с семьей оставались дома и смотрели фильмы или играли в настольные игры. Шон чуть мотнул головой, убирая счастливые воспоминания. «Надо их отпустить. Нельзя горевать по ним вечно», лица жены Шон уже не помнил, лишь ее призрак какими-то очертаниями постоянно маячил в его воспаленном сознании. В красивом свадебном платье. Зато Холли появлялась намного чаще. Мужчина скривился и снова мотнул головой. Дуглас озабоченно посмотрел на него, но говорить ничего не стал.