Сюзен оскопляла мужчин. Об этом ему говорил Риш. Он сказал правду. И слова Нгуена... они имеют под собой основание.
Проверив показания мониторов, медтехник что-то довольно пробормотал себе под нос и направился к выходу.
Дарвина осенила внезапная мысль.
Где находятся мои личные веши?
По-моему, все принесли сюда.
У меня был древний нож,воскликнул Дарвин, борясь с отчаянием.Его тоже захватили, да? Его давным-давно нашел мой далекий предок! Это память о прошлом! Он мне нужен!
Эй, успокойтесь!Рядовой положил руку ему на плечо. Нагнувшись, он выдвинул какой-то ящик. Там что-то гулко звякнуло.
Вот ваш нож. Видите? Все в полном порядке. Так что не беспокойтесь. Пожалуйста, сделайте пару глубоких вдохов-выдохов и сосредоточьте все силы на выздоровлении, хорошо? Сейчас это самое главное. Мы обязательно поставим вас на ноги.
Да-да, поставите на ноги. Благодарю,пробормотал Дарвин, прижимая нож к груди.
Медтехник, подмигнув, ушел.
Дарвин настороженно проводил его взглядом до люка. Как только рядовой скрылся в коридоре, он улыбнулся. Какое-то время медустройство поддержит его в сознании. Пусть медтехник успокоится. Ну, а потом? Все очень просто. Самое главноеупереть лезвие в нужное место и надавить изо всех сил. Необходимо поразить спинной мозг, в противном случае медустройство обнаружит обильное кровотечение и подаст сигнал тревоги.
Дождавшись, когда шаги медтехника за дверью затихли, Дарвин занес нож. Скосив глаза себе на грудь, он обнаружил, что не может различить расплывающиеся руки и лезвие. Не обращая на это внимание, Дарвин крепче стиснул рукоятку, не замечая боли от изувеченных Палласом пальцев. «Рэндолл» завис над центром его сознания.
Удовлетворен ли ты тем, что принесешь Пауку?послышался тихий голос.
Рука Дарвина, сжимающая нож, задрожала. Сигнала тревоги не последовало. Облизнув пересохшие губы, он оторвал взгляд от сверкающего острия и посмотрел на юного Пророка, с любопытством следившего за ним.
Тебе не кажется, что сознательно отправлять Пауку свою душупоступок весьма самонадеянный? Ты хочешь сказать, что знаешь, когда Бог захочет призвать к себе твою душу. Почему ты так уверен в этом? Быть может, Паук считает, что твои знания еще недостаточны? Неужели ты умнее Бога, доктор Пайк?
Я... я больше не хочу... жить.
Как-то один Сантос задавался вопросом, достоин ли ты.Голос Пророка смягчился.А ты что скажешь? Как ты сам считаешь, ты достоин?
Ты... ты ничего не понимаешь,прошептал Дарвин, чувствуя в уголках глаз обжигающие слезы.Тебя там не было... Тебе этого не понять!
Он шмыгнул носом.
Улыбаясь, Пророк кивнул.
Твое тело, ученый-антрополог,это лишь скопление клеток. Плоть вырастет снова. Странно, как ты мог подумать, что твои душа и тело представляют собой одно целое. Душа является частицей БогаПаука. Означает ли это, что когда Сэм Железные Глаза Смит снял скальп с мертвой куртизанки, он этим убил частицу Паука, которую, по-твоему, эта женщина только что съела? Не слишком много ли превращений для одного крошечного кусочка Паука?
Откуда тебе все это известно?изумленно раскрыл рот Дарвин.Ты же пролежал здесь без сознания несколько недель! Ты просто не можешь... не можешь... Это немыслимо!
Ты сам расскажешь мне о том, что думаешь, о жутких кошмарах. Так было в видении, Дарвин. Я также видел тебя лежащим вот здесьмертвым, с торчащим в горле ножом. Видел я тебя и парализованным от шеи и ниже в результате повреждения спинного мозга. Решение принимать тебеэто твоя поворотная точка, и я не могу учить тебя, как поступить. Могу лишь сказать, что как только Сюзен узнает о том, что ты спрашивал про свой нож, она его заберет. Медтехник пока что не докладывал командору, так что у тебя есть чуть больше минуты, чтобы убить или искалечить себявсе зависит от того, насколько сильна твоя решимость и насколько ты уверен в собственной правоте. Один раз Паук уже поддержал тебя, и сейчас Он не будет тебе мешать принять решение. Паук хочет, чтобы у людей оставалась свобода выбора. И сейчас твоя поворотная точка. Как ты поступишь? Чему ты научишь Паука?
Голос Патана оставался теплым, участливым.
Дарвин снова посмотрел на нож, затем повернулся к юному Пророку.
Разве это имеет какое-то значение? Перестанет ли от этого земля вращаться? Узнает ли кто-нибудь о том, что меня больше нет?Он помолчал, чувствуя на губах горькую иронию своих слов.Удастся ли мне когда-нибудь расстаться с воспоминаниями о тех унижениях, через которые мне пришлось пройти? Смогу... смогу ли я забыть?
Это было бы просто нелепо. Мы живем не для того, чтобы забывать, Дарвин Пайк. Времени у тебя почти не осталось. Если хочешь, убей себя. Или ничего не делай... что само по себе тоже решение.
Прозрачные глаза Патана не отрывались от лица Дарвина. Он дружелюбно подмигнул, и это было красноречивее всех слов.
Дарвин сглотнул комок в горле, пытаясь унять сердцебиение. Его рука ощущала прикосновение холодной шероховатой рукоятки «Рэндолла». Схватить нож крепче, поставить острие в нужную точку... и что есть силы надавить, рассекая спинной мозг. И все. Сил у него хватит, а смертоносное лезвие отточено.
Откуда Пророку известно все это? Что он имел в виду? Почему он сказал, что нелепо забыть боль, страдания, пережитый ужас? Неужели я поворачиваюсь спиной к Пауку?
Успокоившись, Дарвин Пайк положил нож на край крохотной полки, закрепленной на стенке медустройства.
Фу!выдохнул Патан Андохар Гарсия, закрывая глаза, чтобы ничто не мешало сосредоточиться на образах в голове.Все по-прежнему очень запутанно, но я уже многому научился. В основном у тебя, Дарвин, когда я следил за тобой. Я научился пропускать через себя время и события. Это очень захватывающее занятие. Совсем необязательно стараться узнать все. Подобные глупые попытки являются проявлением тщеславия: они ослепляют человека, мешают ему выполнить предначертанное Пауком. Труднее всего усвоить тот урок, что будущее... что его никак не избежать.
В лазарет ворвался бледный от страха медтехник. Увидев Дарвина, он с облегчением остановился, вытирая вспотевший лоб. Вздохнув, рядовой уже спокойнее подошел к медустройству.
Как вы, все в порядке? Я случайно увидел на экране монитора... у вас в руке был нож...
Все ли со мной в порядке?с горечью ответил Дарвин.Нет. Мою ногу разрезали на куски и скормили вурдалаку в человеческом обличье. Тело мое ноет так, словно служило половицей во время шабаша ведьм. Меня мучит жаждакажется, я выпил бы целый залив Аляска. И в дополнение ко всему стоит мне только закрыть глаза, и я переживаю наяву каждую секунду того, что со мной было!
«Каждую секунду, черт побери, слышишь ли ты, бесчувственный тупица? Все вплоть до того, как Сюзен... нет. Пайк, ты не спишь. Этим вурдалаком была не Сюзен. Во всем виноват Нгуен; это он имплантировал в мое сознание ее образ. Но это не сон. Риш говорил... Сюзен тут ни при чем. Это Нгуен...»
В это мгновение в люк проскользнула Сюзен. Ее взгляд сверкнул мрачной решимостью. Увидев, что Дарвин жив, она с облегчением выдохнула.
Раненый поежился, вслух твердя себе:
Она не вурдалак. Не вурдалак. Не... Не трожь!
Медтехник, протянувший было руку за ножом, застыл наместе, беспокойно глядя на Сюзен. Та, покачав головой, указала ему на дверь.
Я слышала, ты попросил свой нож,постаралась как можно небрежнее произнести Сюзен.
Просил.
«А ты не вурдалак. Нет, обрати внимание на отличия. Другой цвет глаз. У Сюзен кожа смуглее. Она не вурдалак! Соберись с силами. Пойми, это все дело рук Нгуена!»
Но только ему не дано справиться со своими видениями.
Взяв нож, Дарвин отрешенно провел пальцем по холодной стали лезвия.
Сюзен приблизилась к нему, осторожно обходя пустые медустройства. Она остановилась, покачиваясь на пятках, вот-вот готовая прыгнуть.
Док, я очень беспокоюсь за тебя. Я прекрасно помню, что сама чувствовала после того, как побывала в плену у Нгуена. Я просто стараюсь прожить достаточно долго, чтобы успеть убить его до того, как направлю бластер себе в грудь.
«Риш не мог солгать. Она оскопляла мужчин... Как та тварь».
Очаровательно. До сих пор у тебя получается неплохо.