Но у Фихта, увы, на счет полезной жидкости были совсем другие планы. Нехорошие, глупые.
Анхельм, запомни!Он наклонил склянку над котлом.Кто бы тебя ни убеждал, что в мире нет и никогда не было серых эльфов, не верь. Потому что это их кровь Представляешь, кожа у них действительно серая, а глазачто у демонов. И еще есть клыки, чтобы пить кровь.
Желудок подкатил к горлу. Кровь! Опять кровь! Маги что, все такиечокнутые? Куда ни плюнь, кровь. Фу, мерзость. Кровь тонкой сверкающей струйкой потекла в кипящий котел, грозно зашипела, исчезая на его стенках, подняла угольно-черные клубы пара. Жалко, как жалкотакая нужная, бесценная жидкость тратилась на какое-то дурацкое зелье.
Фихт вылил все до капли, вновь взялся за ложку и ссутулился возле котла.
Да, все-таки магистранные люди. Только что он убеждал меня, что за каплю этой чудесной крови любой колдун сундук самоцветов отдаст, а то и два, и тут же, без сожаления, вылил ее в свое варево.
Некоторое время Фихт в полном молчании продолжал мешать таинственное зелье, а я глазел то на него, то на грозную тучу. Черные, как тьма, и кроваво-красные клочья плотным и лохматым ковром висели над нами, не пропуская ни лучика света. Зловещая была туча, тяжелая. Словно небо над нами вспороли, выпустили кишки и оставили их висетьвсем напоказ. Ветра еще, как назло, не было, и пар с дымом поднимались густым ровным столбом, еле-еле расползались над домом. Так и казалось, что не выдержит она своей тяжестивон как налиласьи грохнется на двор, раздавит нас, словно башмак таракана. Не стой рядом настоящий маг, я бы, наверное, немного испугался и уж точно вышел бы из ее недоброй тени. Но настоящий маг находился поблизости, в двух шагах, а потому страшно не было, было неуютно.
Фихт постучал ложкой о край котла, сбивая с нее густое варево неопределенного цвета, и склонился над столом. Теперь маг принялся за горшочек, туго обтянутый толстой прозрачной тканью, какой у нас в селе никогда не бывало.
Подойди-ка.
Я подошел. Фихт разодрал невиданную ткань и попытался сорвать крышку. Не получилось, даже ноготь сломал. А я-то думал, маги все делают щелчком пальцев. Щелкнул один разогонь в очаге вспыхнул, щелкнул второйвода в котелок сама собой потекла, щелкнул третийпримерзшая крышка с горшка слетела. Выходит, прав был Фихт. Маги те же людитолько рожденные с облачком маги как там ее. А на картинках они все такие важные, точно с небес сошедшие.
Вторая попытка оказалась успешной. Крышка с хрустом отошла от горшочка. Пока Фихт грел дыханием озябшие пальцы, я пытался понять, что за разноцветные кубики мерзнут внутри горшочка, и почему сельский маг непременно хотел, чтобы я их увидел.
Здесь кожа и сердце. Тролля и эльфа,пояснил Фихт, выбирая из горшочка голубые прозрачные кубики.А этоголубой лед, какой можно найти только в Северных горах, да и то придется еще полазить. По легенде,он повертел льдинку перед своим лицом, разглядывая ее так, будто никогда не видел,это застывшие слезы небожителя. Впрочем, они это или нет, морозят лучше любого льда. Хоть сто лет храни. Ну и сам, видишь, на солнце еле тает.
14
Я заметил.
Честно говоря, меня больше занимало порезанное на ровные кусочки эльфийское сердце. Ладно, тролльодной тварью меньше. Но эльф?! Это же эльф! Бессмертный и прекрасный. Он же не курица какая-нибудь, чтоб его резать. Нет, если я стану магом, то никогда не буду резать эльфов. Я буду с ними дружить, буду слушать их волшебные песни, буду любоваться ими.
Сердце и кожу нужно порезать очень мелко, примерно как здесь,зачем-то начал объяснять он.А тела должны быть обязательно свежими. Либо морозить голубым льдом, либо сразу в котел. Протухнет тролльне будет настоящего зелья.
Фихт перевернул горшок, постучал по дну, по стенкам и поднял его. Тотчас нахмурился да с размаху хватил им по столутак, что склянки закачались. Горшок раскололся надвое, и маг вытащил смерзшийся розовый комок. Вцепился в него, пытаясь разделить. Не вышло. Тогда со всего маху ударил им по столу, но комок остался цел.
Замерзло, ножом не возьмешь,с огорчением произнес маг, пихая мерзкий кусок указательным пальцем.Придется подождать.
А может, заклинанием его?предложил я.
Ни в коем случае! Никакого волшебства!неожиданно вспыхнул он.Они должны оставаться чистыми.
Жадина. Поколдовать немного не может. А я, между прочим, освободил не только сельчан, но и его.
Знаешь что? Пойдем-ка лучше в доме посидим, пока оттаивает.Он развязал на столе мешок и выгреб из него косточки, светлые и темные.Только кое-что в котел бросим. Пущай варятся.Он посмотрел на меня.Кости эльфа, мертвяка и тролля,произнес он, и меня опять замутило.Мелкие опускаешь в котел, крупные кладешь в огонь.
Лучше бы он не объяснял. Зачем он это объяснял?
Я заглянул под котел: среди полыхающих дров и вправду темнели кости. И как я сразу не заметил. На моих глазах три горсти мелких костей утонули в хлюпающей жиже. Фихт опять помешал свое проклятое варево, после чего широко распахнул дверь дома, пропуская меня, словно дворянина.
Я с радостью согласился войти. Что бы ни было в доме сельского мага, главноетам не было котла с кипящей кровью.
***
В доме пахло дымом. Не таким, каким несет от костра. Мягким, приятным. Хотя самого дыма не было видно. Зато были видны кошачьи хвосты, шкурки и головы. Рыжие и серые, черные и белые. Пушистые и почти лысые. Ясно, на что пошли кошки.
Ну, проходи-проходи,сказал Фихт и закрыл дверь.Располагайся.
Я сбросил башмаки, сделал пару шагов и огляделся. Куда бы я ни смотрел, то обязательно натыкался на кошачью шерсть. Не то чтобы мертвые кошки меня пугали, но глазу были неприятны. Высушенные кошачьи головы, разинув пастишки, смотрели на меня зелеными камнями глаз из-под самого потолка. Одна, вторая, третья, четвертая Кошачьи хвосты висели над каждой дверью, шерсть торчала из каждой щели. Вот уж действительностранный.
Ты пока подожди. Присядь вон на кровать, я сейчас,сказал он и скрылся за дверью темной комнаты.
Я кивнул, продолжая изучать дом сельского мага.
Стены были светлыми и чистыми, потолки высокими, под стать росту Фихта. Посреди комнаты стояло серое мохнатое кресло. На подоконнике в глубокой чаше медленно тлела серо-зеленая трава, причем без всякого дыма. А над кроватью тикали самые настоящие часы, какие я видел только на картинках. Острые стрелки блестели на белом блюдце, указывали на цифры, лежащие кругом. Из блюдца падал золотистый маятник и серая цепочкапохоже, не родная.
Я подошел к ним поближе, потянулся к маятникуи тут появился Фихт. Он держал небольшую книжку и явно волновался. Неужто за часы испугался? Так я только хотел потрогать, ничего больше. Что же я, совсемвижу, искусная работа.
15
Фихт опустился на кресло, а я, немного обиженный,на кровать. Она был удивительно мягкойсамой мягкой, на которой я когда-либо сидел; захотелось прилечь.
Маг раскрыл книгу и хитро поглядел на меня:
Читать-то, поди, не умеешь, а?
Не умею.Я покачал головой.Но знаю несколько букв.
И то хорошо,одобрительно покивал Фихт и добавил:Ничего, скоро будешь у меня читать лучше всякого дворянина. И не только по-людски.
Мне опять стало грустно. Разве за этим я шел в ученики к волшебнику? Чтобы варить зелье и читать книги.
Фихт раскрыл книгу и принялся читать, четко выговаривая каждую букву. Голос его дрожал, словно он читал собственный смертный приговор; сельский маг по-прежнему был чем-то взволнован.
И придет в мир человек.
И не будет у него дара творить волшбу, но будет дар иной.
И убоится всякий колдун этого человека,
Ибо будет он пить магию, словно вино.
Но прежде протянется к нему рука изгнанника.
И станет он его проводником...
Он внезапно остановился, захлопнул книгу и положил на нее ладонь, точно боялся, что оттуда кто-нибудь выпрыгнет. На заклинание как-то не походило, скорее на пророчество.
Знаешь, о ком это?спросил Фихт с ехидной улыбкой.А, Анхельм Антимаг?
Вот заладил: знаешь да знаешь. Издевается. Ну, конечно, где уж нам: бьем по морде кулаком, подтираемся рукавом. Откуда мне знать, когда за тринадцать лет я дальше села мира не видел. Но ничегоеще увижу. Неужто никто сельского спасителя до города не довезет. Еще как довезут. С ветерком. Только свистни.