- Бегите, глупцы! - прокричал он, и его копыта не замедлились, не остановились. Он просто продолжил бежать, горячий пот шипел на всем, куда попадал, подобно отвратительному дождю. Кавалерист застыл, глаза выпучились, от ярости и недоумения он обнажил клыки.
- Во имя Абигора ты подчинишься мне, или...
Раздался звук наподобие рвущегося пергамента или разрываемой хищными когтями одежды беспомощного человека, и кавалерист, его зверь и несколько ближайших пехотинцев разнесло в облако крови и костей. Они исчезли, будто бы их никогда и не было. Несколько выживших в агонии уползали, оставляя на песке окровавленные и разорванные органы. Он посмотрел вверх - достаточно долго, чтобы увидеть небесную колесницу с вращающимися над головой крыльями, с ревом идущую по низкой траектории, словно хищная птица, осматривающая картину устроенной ею резни.
- Или что, идиот? Все изменилось. Мир перевернулся с ног на голову, - с отвращением сказал Мемнон сам себе. Он ненадолго остановился, дабы убедиться, что колесница не вернется для новой атаки, но поднятые пролетом колесницы и его собственным паническим бегом клубы пыли скрыли его. И, кажется, та колесница не обладала чувствительностью других летающих железных и пластиковых представительниц своего вида. Это спасло заблудшего слугу Денницы.
Его тело начало сдаваться, мышцы сводило. Он выжал из себя все соки, и организм реагировал на лихорадочный рывок. В любой миг он может рухнуть от истощения и заснуть.
Но один взгляд назад на кровавый кратер, где недавно стояло несколько братьев из его рода, подстегнул демона, он поднес одну руку ко рту и вонзил зубы глубоко в бицепс. Плоть отделилась от кости, в ноздри ударила кровь. Он зарычал от боли и удовольствия, вспышка боли, которую так приятно было причинять жалким людишкам, подарила ему всплеск усиленной волей и страхом энергии, и нерожденный снова сорвался в отчаянный бег.
Он бежал и бежал. Несся мимо картин великой армии, от которой остались лишь окровавленные остатки, его кричащие сломленные собратья, уповающие скорее вернуться под горячие, кровавые небеса дома и проклинающие человечество на всех возможных языках. Он бежал через поля внутренностей и сухожилий, под копытами трещали обнаженные кости и ребра. Он бежал, даже когда воздух в легких стал гореть, как в печи. Он продолжал бег, слыша новые раскаты грохота и свистящие удары. Он бежал, пока не закончились силы. Мемнон рухнул бесформенной кучей, из разорванного бицепса сочилась кровь, изо рта текла пенистая слюна, бока пятнала пена.
Ничего больше не осталось. Энергию взять неоткуда.
Мемнон собрал последние резервы и посмотрел в небо, чтобы прокричать о своем неповиновении и ожидать удара человеческой магии, что, без сомнения, разнесет его на куски. Но потом он осознал, что находится прямо у портала в ад. Возможно ли это? Он справился? Сделал достаточно? Перед ним великий зверь жалко тащился к разверстой пасти портала. Обе задние лапы превратились в массу изодранного мертвого мяса, внутренности волочились по песку, но он все равно пытался добраться до дома. Нога всадника все еще болталась в стремени, а прочие останки, видимо, раскидало по пустыне. Мемнон зарычал и напал на зверя с криком отчаяния и злости на положение, в котором оказался: приходится пожирать одного из великих зверей, чтобы выжить. Он позволил отчаянию и ярости освободиться, выпустив их на несчастного зверя, и, пока тот бился в смертной агонии, зубами и когтями отрывал плоть и жилы от костей.
Мемнон жадно насыщался, злость, стыд и отчаяние горели в его утробе сильнее с наслаждением запихиваемого внутрь тошнотворного мяса. Он хотел заесть боль, переживания от поражения, стыд бегства от добычи, отчаяние от полного провала их магии, грызущий страх, что Безымянный дирижирует событиями, что Уриил сойдет на этот мир.
В чем тогда будет победа? Говорили, что в древние времена сила Уриила была столь велика, что его смертельное касание поглощало не только жизнь человека, но и саму душу. Его сила, одного из величайших ангелов, кроме разве что Великого Генерала Михаила, являлась абсолютным оружием, потому что отбирала человеческую эссенцию у всех, включая Безымянного. Когда истреблялись первенцы земли Кемет, их души не отправились ни в Ад, ни на Небеса. Они просто прекратили быть. Ушли в забвение.
Сама идея ужаснула демона до самых глубин. Ничто. Просто тьма и пустота. В аду эти жалкие люди хотя бы находили утешение в том, что еще существуют. Невзирая на боль и страдания, они еще есть. Но Уриил лишал и этого утешения. Он был последним оружием Безымянного. Серп, отбирающий приз у обеих сторон. Или такие слухи распускали высшие, но иначе зачем бояться его пришествия. Почему Безымянный так неохотно отправляет его?
Размышления Мемнона прервало откровение.
У Адской пасти стоял Повелитель. Герцог, Абигор.
В этот миг он ощутил что-то постороннее. Что-то тревожное, но волнующее - при виде его Герцога, ходящего посреди разбитых остатков армии. Он все еще был высок и горд, хотя в походке не осталось высокомерия, вид не выражал презрения, рот не извергал командный рык, а взгляд не хлестал осуждением.
Загнан.
Он выглядел загнанным и униженным, хотя все еще был горд - не той гордостью, что порождена пожалованным ему в туманной древности титулом Герцога, но гордостью осознания, что он встретил человеческую магию - и выжил. Эта гордость еще присутствовала. Да, он являлся Герцогом Ада, но теперь еще и выжившим. Мемнон смотрел, как он вежливо говорит с прочими выжившими, и внезапно услышал шепот.
- Следуй за ним. Следуй за ним до самого конца.
Мемнон бездумно кивнул и поднялся, убирая ошметки плоти и кровь с лица. Он подошел к господину и заговорил.
- Мой господин? - когда Абигор повернулся, Мемнон понял, что обрел нового повелителя.
Тронный зал, дворец Сатаны, Инфернальный город Дит.
В Тронном зале снова установилась тишина.
- И каково послание Яхве? - голос Сатаны полнился нетерпеливостью.
- Он сказал следующее. Всевышний изрек, что все еще наблюдает подлое и отвратительное непокорство человечества. Великий Хор не должен быть потревожен, воспевание не должно прекратиться. Вашему роду отдали этот мир, но мы видим только недопустимый провал. Мы не желаем играть более активную роль. Уриил ожидает в небесах подобно дамоклову мечу. Последний раз, когда он сошел к людям, земля Кемет умылась горькими слезами. Подчините их. Остановите сопротивление. Если они отыщут способ прервать Хор, мы решим эту шараду раз и навсегда. Это все, Ваше Величество.
Тишина в зале углубилась. Неслыханно, великие никогда не вмешивались в дела друг друга. Если они так делали, это значило войну. Между Сатаной и Яхве уже состоялась одна, и никто не желал повторения такого опыта. До сих пор Яхве никогда не нападал на Ад, равно как и Сатана не вторгался в Рай.
- Несмотря на эти неподобающие слова, сокрушить людей необходимо. Все наши армии нужно привести к полной силе в 81 легион, - это значило почти 550 тысяч демонов в каждой. - Асмодей, Вельзевул и Дагон станут во главе трех таких армий, вместе с собственными, и поведут их на новый штурм Земли.
По тронному залу прошел вздох. Это означало, что Сатана отзывает 729 легионов из 999 в составе регулярных сил Ада - хотя уже 939, после разгрома армии Абигора. В Аду останется всего 210 легионов для обучения резервистов и призывников, формирующих номинальную силу Преисподней в 6666 легионов. На Землю бросят почти пять миллионов демонов. Военная история еще не знала подобного примера, даже в войне с Яхве.
- Молю вас, сир, - Абигор говорил встревоженно, его разум заполняли картины того, что, несомненно, случится. - Портал - смертельная ловушка даже для такой силы. Его окружают холмы, из-за которых ведут бой люди. И сейчас каждая их колесница, каждое огненное копье, каждое копье-ищейка направлено на портал. Когда наши демоны пройдут через него, их уничтожат. Бойня продолжится, пока портал не забьется нашими трупами.
- Я знаю, - голос Сатаны звучал спокойно и мягко. - Вот поэтому ты возьмешь свою армию и захватишь этот рубеж.
- Моя армия уничтожена. Едва ли 300 остались в боеспособном состоянии.
- Тогда собери пополнение из родни и детенышей. Самых старых и самых младших. Если они способны нести трезубец, они пойдут. Если не способны, то все равно пойдут и станут драться голыми руками. Здесь не останется никого из твоего клана. Если они могут ползти к тому рубежу, то поползут.