Вода лилась с неба потоками, но штормовой ветер без особых усилий рвал упругие дождевые струи в клочья, закручивал вихрями и швырял под всеми возможными углами. Свет фонаря в образовавшейся серой мути пробивался от силы метра на два. Приличный результат для таких условий, но толку было мало, видимость оставалась нулевой. В луче света лишь металась водяная взвесь. Больше ничего увидеть не получалось при всем желании, было невозможно разглядеть даже мощную, снабженную огромными зеркалами фару маяка. Однако смотритель и Анна не потерялись. Бондарев сунул спутнице в свободную руку древко багра, а сам ухватился за его крюк. Так тандемом и пошли.
Смотритель шел медленно, но уверенно. Анну поначалу едва не валило с ног порывами ветра, но по мере того, как невидимая тропа уводила все ниже, гостья тоже обретала уверенность. Похоже, Бондарев вел спутницу в какое-то ущелье.
С каждым шагом ощущения менялись к лучшему. Тяжелые боковые удары ветра становились все слабее, вой стихал, а шум дождя менял тональностьтеперь потоки небесной влаги не только барабанили по скалам, но еще и шипели, вспарывая водную поверхность. Тропа определенно вела к морю.
Под ногами захрустела галька, а затем к прочим звукам добавился грохот близкого прибоя. Вдалеке теперь уже вдалеке сверкнула целая серия молний, и эта подсветка помогла Анне сориентироваться на местности.
Да, смотритель привел ее к морю. Однако этот факт не пугал. Шторм все еще бесновался, но огромные волны не доходили до берега, их ломала цепочка рифов в сотне метров от линии прибоя. До заводи, на берегу которой стояли отважные полуночные гуляки, докатывались только пенные валы метра в полтора высотой. А в одном месте, там, где в берег врезалась длинная мелкая промоина, вода вовсе лишь мелко рябила и оспилась от дождя. До середины промоины едва-едва «добивали» только самые сильные волны, примерно одна из десяти.
К этой бухточке относительного спокойствия и направился смотритель.
Еще на полпути к промоине Бондарев переключил фонарь на максимальную мощность и обвел лучом почти всю ее поверхность. Анна не была уверена, но ей показалось, что у дальнего берега что-то возвышается. Что-то достаточно большое и гладкое. Выброшенная штормом рыбина? Нет, тогда уж, судя по габаритам, крупный дельфин.
«Смотритель заботится о местной морской фауне? Похвально, только Анна почему-то засомневалась. Если это после штормов нормальное явление, Бондарев может так поступить, но почему он не взял сеть? Она ведь в такой ситуации лучше, чем веревка. И опять же его обещание чего-то интересного. Слишком уж загадочно он это говорил. Спасение выброшенного дельфина явно не тянет на большой сюрприз».
Смотритель выдернул у Анны из руки багор, вручил ей фонарь и жестом приказал держать в фокусе луча непонятную находку. Сам он вошел в лужу, раздвинул телескопическое древко и зацепил крюком найденное тело.
Анна вдруг поняла, что на этот раз подобрала верное слово. Это действительно было тело!
Бондарев сдал назад, подтянул находку к берегу, бросил багор и перевернул тело, едва не придавив спутнице ногу.
Анна обмерла. Перед ней лежал человек. Абсолютно голый безволосый мужчина.
Анна присмотрелась. Да, все верно. Вроде бы молодой, хорошо сложенный, европейской наружности. И не подающий никаких признаков жизни.
Видеть утопленников Анне доводилось, но сейчас она почему-то не могла поверить своим глазам. Этот человек не дышал, не шевелился, но не выглядел утопленником. Бледная кожа имела сероватый оттенок, но мышцы не были ни расслаблены, ни, наоборот, тверды вследствие трупного окоченения. Казалось, что этот человек просто крепко спит. Только почему-то не дышит.
Бондарев присел на корточки и положил руку человеку на грудь.
Ну, привет, парень Смотритель сдвинул капюшон и посмотрел на Анну. У тебя дети есть?
Что? Анна вновь опешила, на этот раз от странного вопроса.
Предлагаю назвать его Георгом, в честь рухнувшей скалы. Смотритель усмехнулся и вдруг подмигнул.
Анне стало совсем не по себе. Смотритель теперь казался ей не грустным, чуточку замкнутым, но приятным в общении отшельником, а очень странным и потому подозрительным типом. В желтом плаще с капюшоном, с багром в одной руке и с пугающей отрешенной ухмылкой на губах просто портрет маньяка! Он сидел на корточках, положив свободную руку на грудь непонятному утопленнику, и, покачиваясь из стороны в сторону, нес какую-то потустороннюю ахинею. Еще эта подсветка молниямивообще жуть!
Анна невольно сделала шаг назад и перехватила доверенную смотрителем алюминиевую конструкцию обеими руками наподобие щита.
Ладно, позже назовем. Бондарев хмыкнул и вдруг резко надавил «утопленнику» на грудь. Проснись!
И человек открыл глаза! Анна окончательно растерялась, запаниковала, выронила свою ношу и попыталась броситься наутек, но не сумела. Ноги сделались ватными, и Анна просто села на мокрую гальку.
Правильно. Смотритель кивнул спутнице. Раскладывай носилки.
Этот просипела Анна. Он смотрит!
Смотрит. Бондарев провел пальцами «утопленнику» по векам. Теперь не смотрит. Раскладывай.
Он не дышит!
Не дышит. Смотритель вновь кивнул. Ладно, сам разложу.
Он ловко расправил конструкцию, зафиксировал замки и ухватил человека под мышки.
Поможешь, нет?
Анна с трудом поднялась и взяла находку за ноги. Тело было теплым, даже горячим и не скользким, будто бы сухим. Между тем его полностью покрывали капли влаги. Дождь и не думал униматься.
Помощница из Анны вышла плохая. Ватные ноги и руки почти не слушались. Так что пришлось смотрителю ворочать бездыханное, но живое тело самостоятельно.
Порядок. Загрузив человека на носилки, Бондарев шумно выдохнул и распрямился, упираясь руками в поясницу. Тяжелый, чертяка.
Это что вообще? Анна немного успокоилась, но силы к ней пока не вернулись, поэтому она так и не смогла реализовать блестящий замысел броситься наутек. Все, что ей оставалось, тянуть время.
Во-первых, это «кто», а не «что». Бондарев достал из кармана плоскую фляжку, открутил крышечку и протянул Анне. Взбодрись, иначе не дотащим.
Я не пью спиртное.
Я тоже. Смотритель пожал плечами. Это не спиртное. Напиток вроде того чая, только другой. Не бойся, не отравишься.
Анна покорно приняла фляжку и сделала осторожный глоток.
Напиток был приятный, действительно безалкогольный, но при этом согревал и впрямь бодрил. А еще Анне вдруг стало не страшно. Она по-прежнему понимала, что ситуация странная и труднообъяснимая, даже жутковатая, но это больше не пугало до дрожи в коленях.
Ты сзади. Смотритель присел, взялся за ручки и на секунду замер. Если опять откроет глаза, не паникуй. Это все, что он может.
Он кто? Анна обошла носилки и примерилась к ручкам. Почему он не дышит?
В маяке расскажу. Ну, взяли!
Обратный путь к маяку показался не таким трудным, хотя идти пришлось в горку. Носилки с загадочным Георгом были тяжелыми, но над тропой больше не бесновался ветер. Плюс к тому Анна теперь хотя бы примерно представляла, сколько метров осталось до цели и какие будут на пути препятствия. Знакомая дорога всегда короче. Ну и «травяной стимулятор» Бондарева сыграл свою роль. На полпути смотритель устроил привал, и Анна еще раз приложилась к фляжке.
Возможно, именно почерпнутый из напитка заряд бодрости и бесстрашия помог Анне спокойно принять новый поворот событий. Смотритель привел свою «спасательную экспедицию» вовсе не к двери маяка. В нескольких десятках шагов от каменной башни он свернул налево и вскоре остановился перед дверью, врезанной прямо в ближайшую к маяку скалу.
У вас тут что? Хозяйственный блок?
У меня тут вход в подвал. Бондарев сдвинул массивный кованый засов. Голову береги, потолок низкий.
За дверью не было никаких ступенек. Вход в подвал оказался чем-то вроде пандуса, а если уж начистотуеще одной тропой. Анна поняла это, когда присмотрелась к стенам и потолку, подсвеченным светодиодной лентой. Вход в подвал не был вырублен в скале. Это была естественная расщелина или промоина, в начале которой воткнули железную дверь.