Анатолий МатвиенкоПоследнее испытание
Часть первая. 1-5
Cовпадения и, тем более, расхождения с реальными прототипами
в описаниях исторических событий, действующих лиц, местностей,
а также способов ведения войны на суше и на море прошу
считать случайными проявлениями авторского вымысла.
Земля2. 25.02.1672. Стокгольм. Олег
Я снова вижу этот город. Его заливает ярчайшая вспышка, небоскребы сносит, словно ветер осеннюю листву. Поверхность земли с остатками домов вздрагивает, как поддернутое одеяло с разбросанными детскими кубиками. Миллионы тонн воды перед плотиной подымает в воздух, закипающая масса перелетает через берега и остатки дамбы, падает с высоты по обе стороны реки. Закручиваются пылевые облака, поднимаются к небу, там растет исполинский гриб.
Следующие кадры показывают последствия. На месте городазатопленная воронка и оплавленные остовы зданий. От плотины лишь воспоминания, по нижней части реки катится цунами, смывая городки и поселки. На чудом уцелевшем участке стены проступают контуры заживо сожженных. Заплаканные люди, пытающиеся по фрагментам опознать погибших родственников. Инвалиды, калеки, подростки с чудовищно распухшими язвами. Осиротевшие дети, родители, потерявшие детей. И всюду трупы, трупы, трупы.
После апокалипсических сцен с горами мертвых тел начинаются частные, но не менее страшные эпизоды. Я замечаю немолодого китайца, который вверх по склону несет на руках маленькую девочку, красивую как кукла. Она играла у ручья в ложбине, ее не задела ударная волна и летящие бетонные глыбы. Крохотный кусок арматуры пробил сердце, почти не оставив следов на розовом платье. На мертвых глазах ребенка лишь бесконечное удивление. На окаменевшем лице отцанеизмеримое горе, кое не выразить ни жестом, ни криком.
Второй китаец безвольно сидит на остатках фундамента. Все дома на его улице смахнуло в ущелье, перемешав элементы конструкций и тела людей в кровавый винегрет. Он сжимает фото семьи и жгуче завидует первому, который может хотя бы обнять свою мертвую дочь.
Две девочки года по четыре играют с маленьким братиком, усадили на стул и пытаются кормить, не замечая, как у того в животе копошатся белые черви. Их родители сгорели заживо и не могут объяснить, что брату уже не нужна еда. Зато вовремя сориентировались вороны. Они сидят вокруг и ждут, когда девочки отвлекутся от игры, чтобы расклевать погибшего мальчика.
Я начинаю чувствовать запахи и слышать звуки. Смрад пожарищ накладывается на незабываемое амбре горелых и разлагающихся человеческих тел. Тихо, шуршит ветер, и лишь издалека доносится плач, переходящий в звериный вой.
Сцены ни с чем не сравнимой беды проходят одна за другой. Наконец, я стою у рухнувшего свадебного павильона. Из-под балки видно застывшее бордовое месиво, ветер треплет прозрачную ткань фаты, забрызганную бурыми пятнами. Девочка, быть может, подружка невесты, сжимает чистого синего мишку с белым бантом на шее. Наглая ворона села ей на голову, целясь выклевать глаз. Отгоняю птицу, нагибаюсь к этому мишке, потом убираю руку. Нелепая игрушкавсе, что осталось у мертвого китайского ребенка.
Снова налетает ветер, заляпанный край убранства невесты падает мне на лицо.
От прикосновения я просыпаюсь, сбрасываю с головы мятую простыню.
Китайский ужас приходит ко мне третью ночь подряд. Подсознательно жду белого банта на синем плюше, после которого прихожу в себя.
Профессиональный киллер, убивший многих, изнутри обрастает коростой, не страдает рефлексиями и не мучается угрызениями совести. Но Китай входит в меня по ночам, пробираясь к душе, не прикрытой броней дневного цинизма, и рвет когтями ее на части. Имеет право, потому что всех этих людей убил я.
Стакан с виски стучит о зубы. Набросив одеяло, подхожу к окну и запускаю в комнату мерзкую шведскую зиму. Вынырнув из липкого водоворота сна, окончательно стыкуюсь с реальностью.
Меня зовут Олег Сартаков, старая армейская кличкаСпартак. Не считая полузабытых воспоминаний детства и юности, всю жизнь ощущаю себя на войне. Наш противниксовершенно непонятные существа из других измерений, которых для простоты зовут галактами. Никто из землян и наших союзников не видел врага в натуральном виде. Нас убивают дистанционно управляемые квазитела, принимающие любое обличие. Больше всего они любят появляться в виде бесформенных черных клякс, при нужде мгновенно отращивающих конечности.
С ними невозможно договориться ни о чем. Галакты уничтожают от 70 до 100% численности всех встреченных разумных существ, уцелевших обращают в рабство.
Я попал в плен. Не по малодушию, а парализованный разрядом. Стал рабом-гладиатором, оправдывая казарменное прозвище. Галакт, представившийся ником «Лев», предложил мне серию поединков на выживание с призом в виде возвращения к землянам.
Дома ко мне отнеслись с подозрением. Но однажды, во время очередной проверки и по грамотно спланированной случайности я оказался единственным бойцом с реальным фронтовым опытом неподалеку от очень секретного Тибетского комплекса. Там работал портал в параллельное пространство, содержавшее такую же Землю, как наша.
На Земле-2 шел 1667 год от Рождества Христова. Точнее, не шел, а несся: время в той вселенной опережало наше в 201 раз.
Это был подарок судьбы. Люди не уступают галактам в интеллекте, силе и мужестве. Наши звездные флоты слабее вражеских, но не фатально. Человечеству не доставало времени, и оно его получило.
К сожалению, коридор в новый мир оказался чрезвычайно узок и действовал лишь в одном направлении, иначе бы мы здесь штамповали звездные армады в 201 раз быстрее и изгнали врага из ближнего космоса. Поэтому маленькой группе людей с мизерными средствами пришлось решать циклопическую задачу: захватить власть на планете и ускорить ее развитие, чтобы здесь изобрести чудо-оружие (вундерваффе), которое в пространстве Родины сметет пришельцев.
Гуманитарные гении в компании со мной додумались победить проблему одним махом, изобразив явление миру нового пророка, оперирующего голографическими чудесами. Смеха ради, «святого» обозвали Биллом Клинтоном, по имени американского президента и чудотворца из 1990-х годов.
Мы опоздали на семнадцать веков. Тогда жили люди, готовые идти за пророками на Голгофу. Либо поспешили на три столетия, опередив эпоху, в которой граждане бездумно шли за клинтонами к избирательным урнам. Прагматичные обитатели Европы XVII века не распростерли нам объятия.
Началась война, в которой победу одержало не мужество, а холодный расчет и несколько образцов современного оборудования. К ногам членов Миссии по созданию вундерваффе пала Франция, и становление мировой гегемонии казалось лишь вопросом времени.
Но успехи на Земле-2 не укрылись от вражеской разведки. Инопланетное существо подменило моего соратника Якимуру и в подходящий момент расстреляло ключевых специалистов Миссии, спалив мне половину туловища. В результате я оказался выброшен из этого времени и пространства. На Земле-1 враги организовали диверсию, отрезав Тибет от связи с миссионерами.
Меня спас Лев. Он приоткрыл мне кусочек интриги, которую вел, по его словам, ради поддержания баланса сил внутри его расы. В уплату за спасение он возложил на меня странное поручение. Галакт вмонтировал мне в левую кисть автономный портал межпространственных перемещений, загадав объявиться в Тибете через год с небольшим и восстановить контакт с Землей-2.
Признаюсь, ошарашенный своей гибелью и невероятным воскрешением, я начал действовать под влиянием гормонов и чувств, а не разума. Дело в том, что за сутки до ранения на Земле-2 в моей жизни появилась девушка, о которой не знал практически ничего. Взгляд, улыбка, несколько незначащих слови все, мир перевернулся. Кто испытал на себе, меня поймет. Кому не данозначит, не дано. И я не стал ждать год, зная, что в том измерении пройдет два века. Решил избежать общения с безопасниками Тибета, среди которых могли быть галактские прихвостни. Короче, попытался обскакать всех.
Для этого направился в свободную от земной юрисдикции зону и нашел русскую команду, наладившую бизнес не по закону, а по понятиям. Братки помогли мне. Они умудрились перекачать алгоритмы управления из инопланетного гаджета в мой земной имплантированный коммуникатор.