Небольшой десантный дирижабль был оснащен несколькими пулеметами Гатлинга и смог добить оставшихся нападающих. Два десятка британских солдат высадилось возле бронетранспортера, и заняли оборону вокруг дирижабль. Только после этого Диана открыла люк.
Почему вы так удивлены? спросила полковника Диана.
«Сыны Аллаха»сильнейшая группировка в Афганистане. Точнее, была сильнейшей, пока их оттуда не вытеснила армия. Теперь их остатки обосновались здесь. Раньше они бы и не подумали нападать на вас, цель мелковата, оставили бы вас для других, небольших групп. Их целями всегда были большие военные колоны и поезда.
Мияко сидела рядом с Гилом и пыталась прийти в себя. Для нескота это было серьезным испытанием. Прежде она еще ни разу не принимала участия в сражении, и десятки растерзанный пулеметом тел внушали настоящий ужас. За те два часа, пока Гарймс с товарищами добирались до помощи, и помощь следовала сюда, бронетранспортер смог преодолеть всего три мили, оставляя за собой кровавый след из застреленных и раздавленных повстанцев.
Гилу было не лучше чем Мияко. Он до сих пор помнил первого, кого убил. Того бандита с рынка работорговцев. Он просто взял и застрелил его. Да, это была самооборона, но он убил человека. А сегодня он убил десятки людей. За бронетранспортером вился след из крови и мертвых тел. Большую часть скосил его пулемет. Он выстрелил все три ленты, что были на борту. Все, что он помнит с этой ночи, это вспышки перед глазами в мутном стекле бойницы, гул привода, вращающего стволы, треск пулемета и стуки врагов по корпусу в попытке проникнуть вовнутрь. Дважды Гил спускался с башни за новой лентой. Он видел сосредоточенное лицо Дианы, следящей за люками и испуганное Мияко, которая неумело сжимала саблю Дианы. Сама баронесса держала в руках винтовку. Один револьвер висел в кобуре, второй она просто заткнула за пояс. Если противники ворвутся внутрь, времени на перезарядку не будет. Гил брал новую ленту, пронимался в башню, перезаряжал, и снова вспышки, треск, стук. Потом глухой удар заклинил башню. Видимо, метки стрелок попал под башню, выведя из строя поворотный механизм.
Гил не видел падающих тел, он не видел, как пули врезаются в плоть врагов, он видел вспышки и не более. После того, как Граймс, вежливо постучав в люк, сообщил, что все уже закончилось, он вышел из бронетранспортера и ужаснулся. Вокруг были тела, около двух десятков, но Гилу казалось больше. Не важно, что многих из них убили пулеметчики с дирижабля, Гил всех записал на свой счет. К сожалению, реальность была куда страшнее. Львиная доля убитых им осталась позади. На тех трех милях, что прополз бронетранспортер от места стоянки, пока зажатый между траком и катком револьвер одного из нападающих не взорвался и не повредил его, а резкий маневр Дика и вовсе не разорвал трак. Тогда машина замерла, оставив позади себя тропу смерти.
Увиденное было настоящим шоком для парня. В слепую, по сути, он лишил жизни стольких людей. Да, они хотели убить его, они хотели убить Диану, Мияко и Дика, но это не оправдывает его. Ничьи намеренья или поступки не могут служить оправданьем для собственных намерений и поступков.
То есть, сопротивление в Афганистане подавлено? спросил у полковника Гарймс. Гил попытался отвлечься от терзающих душу мыслей и прислушался к разговору. В его груди как будто появился груз, сдавливающий её. Мияко, прижавшись к нему, тихо уснула и её тепло, и мирное сопение стало понемногу успокаивать парня.
Не совсем, ответил полковник. Скорее уж, создалось больше проблем для соседних областей. У нас повстанцев давно видно не было. Последние группы еще лет двадцать назад перебили, а вот в Афганистане промышляли и не слабо. Одни «Сыны Аллаха» чего стоят, но как начали их бить, лагеря уничтожать, стали они в разные стороны бежать. У нас вот, небольшие отряды.
Не большие? удивился Дик, да здесь не меньше сотни!
Поверьте, это мелочь! улыбнулся полковник. Одно ущелье пяти львов держали двадцать тысяч бойцов. Пока туда не высадился пятидесятитысячный десант наших войск.
Про штурм Панджшерского ущелья я слышал, кивнул Граймс. Если не ошибаюсь, это была восьмая попытка штурма.
Да, ответил полковник, но эта была удачной.
Лучше скажите, что вам будет за наше спасение? спросила Диана, мне уже доложили, что вы взяли дирижабль без ведома командования, она указала на Стефана. Тот лишь скромно улыбнулся.
Полковник хотел отмахнуться, но ответил:
Согласно уставу, я должен был доложить генерал-губернатору о ситуации, а уже он должен решить, стоит ли поднимать гарнизон по тревоге. Но раз в беду попала баронесса фон Штанмайер, то, думаю, это та ситуация, когда можно пренебречь несколькими пунктами устава. К тому же я взял всего двадцать человек и десантный дирижабль.
Я поговорю с генерал-губернатором Диана замолчала, не зная имение генерал-губернатора Тегерана.
Генерал Керри, ответил полковник Диксон. Генерал-губернатор Керри.
Я поговорю с генерал-губернатором Керри, улыбнулась Диана, надеюсь, вас не накажут.
Я тоже на это надуюсь, улыбнулся полковник, но я могу позволить себе дать вам совет?
Диана кивнула.
В дальнейшем пути, воспользуйтесь дирижаблем, это надежней.
Обязательно, кивнула Диана. Полковник, а вы составите мне и моим спутникам компанию до Тегерана?
О, да, разумеется! засуетился Диксон. Эй, лентяи! крикнул он своим солдатам. Я обязан сопроводить баронессу фон Штанмайер в Тегеран, но вечером я вернусь! Чтобы к тому времени все полезное было снято с бронетранспортера, а само это корыто подорвано ко всем чертям! повернувшись к Диане, он более вежливым тоном добавил, указывая в сторону дирижабля. Прошу!
Благодарю, ответила она, и направилась к дирижаблю, держа спину прямо. Видимо, статус не позволял ей идти иначе. Остальные члены экспедиции поковыляли, как могли. Кто-то был ранен, кто напуган, но все были уставшие и вымотанные.
Надеюсь, дальше до Китайской империи, мы полетим на дирижабле, тихо произнес Дик, похлопав Гила по плечу.
Угу, отстранено ответил он, неся спящую Мияко. Волнение и страх отошли на второй план и сейчас Гил боялся только одного, уронить спящего нескота. Усталость была такой, что он засыпал на ходу. Опустив девушку на сиденье в дирижабле, он сел рядом. Мияко сразу же свернулась калачиком, поджав хвост. Наблюдая за ней, Гил улыбнулся, прикрыл глаза и мгновенно уснул.
10
Стук сводил с ума. Монотонный, практически не меняющийся стук по броне. Гил пытался его игнорировать и заострить внимание на стрельбе, стараясь выхватывать тени врагов в промежутках между вспышками выстрелов. Лента закончилась, пулемет замолчал.
Мияко, лента! произнес он, протянув руку. Но девушка не ответила. Не прозвучало знакомой фразы «Да, хозяин». Никто не подал ему ленту. Чертыхнувшись, он спустился с башни. В бронетранспортере никого не было. Только стуки по корпусу продолжали говорить о том, что Гил здесь не один.
Мияко! Леди Диана! Дик! кричал он, мотаясь по машине, но все молчали. Наступила тишина. Стих и двигатель, и стуки. Медленно он оглянулся, никого. Свет на мгновение погас, и, когда включился, перед ним возникла окровавленная фигура в синих одеждах.
Гил резко открыл глаза. Он был в поту и тяжело дышал. Он осмотрелся. Все хорошо, он в своей каюте. Стараясь собраться с мыслями, парень сел на диване.
Хозяин? тихо спросила проснувшаяся Мияко.
Спи, уставшим голосом произнес Гил, ложась обратно.
Но протянула Мияко. С вами все хорошо?
Да, стараясь как можно спокойней, произнес Гил. Просто дурной соне приснился.
Поняла, спокойно ночи, ответила Мияко. Девушка легла на кровать и свернулась калачиком. Уснуть она так и не смогла. Она переживала за Гила. Её хозяин, человек который проявлял к ней заботу и любовь, страдал. Убийства тех плохих людей не давали ему покоя, и Мияко переживала за него. Она не спала уже третью ночь, прислушиваясь к мечущемуся во сне Гилу. Подойти, успокоить, обнять, она хотела, но Гил её хозяин, она во всем слушается его.
Спокойной ночи, закрывая глаза, произнес Гил. Но как только он это дела, перед ними сразу возникал образ окровавленного человека.