Мы с Тоном разделились, когда разделились нападавшие. Одни хотели заехать сбоку, другие перли напролом. И тут на их пути встала стая наших крошек, которые накинулись на машины. Солнце садилось. А я знал, что с заходом придёт настоящие подкрепление из шакалов в виде саранчи, которые и зададут основной жар. Пока же оставалось лежать в грязи и пытаться попасть по колёсам. Лучи слепили наших противников, что было только нам на руку. Я же смотрел, как перламутровые облепили машины и чувствовал внутреннее удовлетворение. Так и должно быть в этом мире. Здесь выживает сильные и хитрые, а слабых ждёт печальная участь.
Глава 24. Союз степных городов
Сила тварей пугала и восхищала. Они действовали как камикадзе, разбивая собой лобовые стёкла, чтоб проникнуть в машину и закончить дни нападающих. Машины переворачивались. Взрывы соперничали с закатным солнцем.
Мог и раньше сказать, что ты знаешь их секрет, спокойно сказала Алиса, которая наблюдала за происходящим, перестав стрелять. Я и сам перестал вести огонь. Зачем тратить патроны, когда бой уже предрешён? Нам же выпала роль зрителей, которые лежали в стороне на безопасном расстоянии.
Я не знаю, как к этому отнесутся в городе, признался я.
Вань, ты глупый человек. Сколько ты живёшь на свете, но так и не понял, что решаешь только ты. Если ты хочешь остаться, то ты останешься в городе, но если ты хочешь уйти, то уйдёшь. Но всё это зависит лишь от тебя.
Почему ты так считаешь?
Потому что знаю. Я знаю много, но ещё больше не знаю и никогда не узнаю. Но то, что главный игрокэто ты, я знаю. Потому что по-своему мы все главные игроки и лишь от нас зависит будет ли выигран бой, начнётся ли этот бой или весь мир разрушится от одного приказа. Каждый из нас главный и каждый второстепенный. Но сейчас тебе стоит предупредить людей в городе и велеть прекратить огонь. Теперь можно зачехлить оружие, когда такая охрана вокруг города.
Алиса, похоже, никогда ничему не удивлялась. Для неё любое событие, которое должно было произойти было предрешено, а значит переживать по этому поводу не стоило.
Бой закончился с закатом. Как только наступила ночь, пришли красноглазые. Оттеснив перламутровых, мои шакалы добили оставшихся. Зарево от горящих машин, освещало поле боя. Я видел, что шакалов огонь нервировал, но они не смели ослушаться приказа.
После окончания боя мы с Тоном пошли добивать тех, кто ещё по какой-то случайности остался в живых. Таких было немного, но негласно мы решили, что никого оставлять не будем. Да и Семёныч не хотел брать пленных, хотя кто-то в городе и считал иначе. Но, лично у меня, не было доверия, к тем, кто пришёл к нам с мечом. От меча он и должен был погибнуть, чтоб больше не вернуться. Жестоко. Но необходимо. К своему удивлению, я уже в который раз заметил, что у меня не дрожит рука, когда я иду добивать врагов. Или не врагов, а тех, кого считаю опасными для этого мира. Если оставить их в живых, то будет ещё больше жертв. Лучше это прекратить сейчас, одним движением ножа. Не обращать внимания на страх в глазах, не слышать просьб о пощаде. Я чувствовала себя механизмом, который совершает определённые действия, которые нужны для того, чтоб поддержать равновесие этого мира. А для тех, кто выбыл из мира, я был уверен, что их ждала другая жизнь. Возможно, более лучшая.
Вроде всё, сказал Тон, доставая припасённую самокрутку. Протянул мне.
Да, всё, закуривая, ответил я. Дым попал в лёгкие, заставляя закашляться.
И что теперь? Закончилась наша сытная жизнь?
С чего бы? сплюнув, спросил я. Как жили, так и будем жить. Попробуем научить желающих, как с шакалами общаться. Охраны станет меньше. Девчонки смогут снять с себя эту обязанность. Пусть местным страшно на первых парах, но привыкнут. Наши предки делали это оружие для войны, так почему бы нам не пользоваться шакалами для охраны, а не только использовать в качестве утилизации трупов?
Будем бить на это?
Да. Раз решили сделать город нашим домом, то будем дом охранять. Или пригрозив, что разрушим тут всё к праотцам.
Жестоко.
А чего делать? Хочешь хорошо жить, так умей принимать жёсткие решения.
Из-под одной машины выбрался мужик. Весь в крови. Куда-то пытался ползти. Твари его бы поймали, но они и так хорошо постарались. Да и мучить бедолагу не было желания. Последний выстрел. Я даже попал с первого раза, что для меня до сих пор было чудом. Меткость так и не получилось прокачать. Мужик дёрнулся и упал. Я же выкинул докуренную сигарету и пошёл домой. Сегодня смерть не стала целовать меня. Жизнь продолжалась. И эта жизнь меняла. Если я вначале к этим переменам относился настороженно, то теперь они меня не волновали. Лучше самому бить, чем становиться мешком для битья.
Мирная жизнь была сытой и спокойной. После той мстительной акции больного на голову придурка, а Кардинал был именно таким, больше к нам никто с мечом не приходил. Алиса потом его опознала среди погибших. Все её страхи оказались чем-то пустым, что решить можно было одним словом. Она в это долго не могла поверить. Алиса ведь несколько лет жила с мыслью, что враг непобедим или победим, но при этом был сильный, а тут приходилось принять, что этот враг был сильный лишь для неё. Но постепенно она это начала осознавать, как и то, что не надо не перед кем оправдываться за свой образ жизни. Лично я никому ничего не объяснял. Хотя у меня этих объяснений не требовали. В глубине души я думал, что придётся спорить с людьми, доказывать, что шакалы не причинят им вреда, а от них много пользы, но ничего этого не произошло. В городе как-то спокойно приняли информацию, что мы с Тоном управляем шакалами. Стать героем или атаманом у меня не получилось, да я особо к этому не стремился. Мне это было не нужно. Наверное, я достиг своего пика жизни, когда к большему не было стремлений.
Это осознание пришло после боя, когда мы с Тоном и ребятами сидели в кабаке. Алиса с кем-то спорила. Играла музыка. Веселье и шум, расслабленные лица людей, которые смогли отвоевать право ещё пожить, сытная еда, мигание лампочек и приглушённо работающий телевизоря смотрел на всё это и начал понимать, что не хочу терять. Да, я не хотел терять этот мир, хотел, чтоб таких моментов было больше. Необязательно завоёвывать мир, чтоб доказать самому себе, что чего-то стоишь. Порой достаточно выполнять грамотно работу и наслаждаться общением. Всё это стало откровением, которое предстояло переосмыслить.
Машины так и отвались чёрным памятником, который встречал всех на подъезде к городу. Возможно, это добавляли страха нашим гостям, или показывало, что мы шутить не любим. Торговля процветала. В середине лета к нам попросились на постоянное жительство несколько больших семей. Город пополнился свежей кровью. За лето удалось нанять с десяток наёмников для охраны города, а девчонки их тут же привязали семьями.
Лето пролетело в каких-то мелких заботах, но в основном это лето было расслабленным и комфортным. За ним наступила зима, которые опять принесла дожди. Я смотрел на всё это как будто со стороны. Жизнь проходила мимо, но я больше не гнался за ней.
Ты в последнее время ходишь довольный, заметила Алиса. Был выходной. Мы сидели в комнате. Алиса чистила оружие, а я пытался читать книгу.
Это плохо? спросил я, не отрывая взгляда от книги.
Нет. Интересно почему.
А переживать не из-за чего.
Ты всё ещё думаешь уйти? спросила она.
Я никогда об этом не думал.
Думал, но не говорил.
Тогда как ты об этом знаешь? её логика меня порой вводила в ступор. Умеешь мысли читать?
Нет, но я умею наблюдать, замечать то, что скрыто от других. Семёныч предложил мне уйти из военных. Теперь им не нужны женщины на защите города. Даже не берут в расчёт, что я нашла общий язык с шакалами. А ведь их не бояться лишь единицы. Но всё равно попросили уйти.
Тебе это не нравится? Книгу пришлось отложить. Ясно, что разговор затянется.
Обидно. Немного. Но я к этому была готова, ответила Алиса, заканчивая чистить оружие.
И чем займёшься?
Перейду на лёгкую работу. Например, буду следить за оружием, что спрятано в нишах на экстренный случай. Это тоже требует внимание. До лета будет занятие.
А потом?
Потом у нас будет ребёнок, спокойно ответила она и посмотрела на меня, ожидая реакции. Или ты против?