Всю дорогу к конторе Рихард накручивал себя, представляя, как возьмет незадачливого финансиста за жиденькую бородку и будет бить его головой о стол, до тех пор, пока она не лопнет как зрелая тыква. Иосиф же понурый шел позади.
Рихард завернул в тупичок, со всей силы толкнул деревянную дверь с витражным стеклом в форме шестиконечной звезды и валился внутрь конторы, чуть не свалив с ног невысокого носатого паренька в черной робе и длинном белом шарфе, накинутом на плечи.
Шиммель, сын упыря и ослицы! выкрикнул наемник. Сидевший около стола финансовый консультант, дернулся так, что чуть не свалился со стула. От падения его спасла стена, в которую уперлась спинка стула.
Гос-с-спадин Адеркас, а я так вас искал, начал Гройс, произошла чудовищная ошибка, эти бюрократы
Ты за кого меня держишь! Рихард схватил оппонента за горло, прижал к столу и навис сверху, Жри, тварь! наемник вынул из кармана разноцветный лист дорогой бумаги и, скомкав его, засунул в рот Шиммеля. Финансист не успел опомниться, как удар впечатал его голову в стол.
Прошу вас, заплакал, он, Я все объясню, это ошибка!
Это ты ошибка, пришедший в ярость Рихард бросил Гройса на пол и пнул ударом сапога в живот, заставив его скрючиться и зарыдать.
Пощадите, господин! взмолился Шиммель.
С чего это вдруг? Как мне помнится, ты продал мне поддельные документы на старую кирпичную фабрику, о продаже которой канцелярия герцога, оказывается, не знала и, кроме того, даже не планировала ее продавать. А теперь назови хоть одну причину, по которой я не должен взять и повесить тебя за яйца перед дверью твоей конторы?
Я не виноват, меня самого обманули, я все верну!
Верно! Сейчас ты вернешь мне всю сумму, полученную от меня, а через месяц выплатишь мне еще столько же компенсации за доставленные хлопоты!
Но у меня нет столько! возмутился зареванный Шиммель, Мне нужна неделя минимум, чтобы собрать столь значительную сумму.
Тогда снимай штаны!
Что?
Ты глухой или от удара мозги отшибло? Денег у тебя нет, а у меня нет оснований оставлять тебя в живых.
Подождите, подождите, Гройс встал на четвереньки, поднялся по стенке и тихим голосом обратился к парню, застывшему в дверях и с ужасом наблюдавший за происходящим, Зори, мальчик мой, позови Эли.
Через минуту в дверях стояла практически копия Шиммеля только толще. После коротких переговоров между родственниками на неизвестном диалекте, Эли принес шкатулку с золотыми украшениями и весы. Затем после долгого взвешивая, он отдал изделия на сумму эквивалентную пяти тысячам марок. При этом выглядел он не лучше Шиммеля, чем больше украшений Эли клал на весы, тем сильнее охал и морщил нос. Наконец, закончив расчет, Рихард небрежно ссыпал золото в холщевый мешочек и, уходя, уже в дверях обернулся и сказал: «Эй, сектанты, помните, я вернусь через месяц, если вторая часть долга не будет готова, вы знаете, что я сделаю!».
Уже на улице еще больше помрачневший Иосиф, обратился к командиру:
Рих, а не строго ты его?
Нет. Наоборот, из уважения к тебе я был слишком мягок.
Он не сможет собрать еще столько же. Скорее сбежит.
Не сбежит, а если посмеет, я отправлю тебя на поиски.
Рих, знаю, что облажался, но я был знаком с ним немногим дольше, чем ты, кто бы мог представить, что его жадность пересилит страх, и он пойдет на обман. Шиммель с самого начала знал, кто мы и на кого работаем.
Хватит оправданий. Ты думаешь, я один, кого эта скотина обманула?
Да откуда я знаю, мне про него только хорошее рассказывали.
Кто рассказывал, его жадные родственнички?
Нет, глава нашей общины в Брискове, раби Циммер.
Главный сектант.
Рих, я не сектант. Наша вера немного отличается от вашей, и это не дает тебе право оскорблять меня и моих единоверцев, возмутился Иосиф.
А, правда, что вы отрезаете себе там? издевательским тоном продолжил командир.
Рих, еще одно слово и уже я тебя за яйца подвешу!
Да ладно, успокойся. Я же шучу. Ты не виноват, что твои родственники, прости, единоверцы, наглые беспринципные лжецы, примирительно отшутился наемник.
Иосиф дулся весь вечер, а когда за ужином Рихард начал пересказ произошедших за день событий, демонстративно вышел из-за стола и отправился спать.
Зачем ты так с ним? спросил Лир.
Понимаешь, когда вся история началась, я хотел пойти в канцелярию и договориться и покупке той фабрики. А наш товарищ убеждал меня, что знает надежного человека, который сделает все быстро и в два раза дешевле. То, что из этого вышло вы теперь знаете.
Думаешь, Иосиф на этом хотел заработать? спросила Касия.
Не думаю, я это знаю наверняка.
А почему нам не рассказал? поинтересовался уже Йорг.
Я все же надеялся, что вопрос разрешится мирно. Довольно об этом, нам завтра рано вставать, всем отдыхать.
IV
С раннего утра на город опустился туман. Сквозь белую пелену доносился лишь шум набегающих на борт волн, глухие удары от, загружаемых на палубу, ящиков и топот грузчиков.
Рихард стоял на корме и мечтательно смотрел на берег.
Рих, скажи честно, ты решил уйти? послышался за спиной голос. Касия, завернувшись в плащ, бесшумной легкой походкой подошла сзади.
С чего ты взяла? обернувшись, спросил Рихард.
Ты с начала года ведешь себя странно, а теперь и история со старой фабрикой. Ты правда веришь, что тебя вот так просто отпустят?
Я уже давно ни во что не верю.
Тогда зачем это все?
Устал.
Тебя убьют!
Это не так просто.
Знаю, но все же не надо их недооценивать.
Поверь, я прекрасно осознаю, с кем имею дело.
Надеюсь, Рих, надеюсь.
К полудню поднялся ветер, разогнавший туман, и «Ведьма», разрезая килем речную гладь, устремилась вниз по течению.
Хорошо идем! крикнул довольный капитан, Узлов восемь, если так будет всю дорогу, уложимся в пять дней.
Капитан, что это там, слева? крикнул юный матрос, указывая на руины, древнего города, который именовался «Франкфурт-на-Одере», по крайней мере, многочисленные таблички и надписи с таким названием находили на его разрушенных улицах.
Сбавьте ход, крикнул Рихард, Касия, будь доброй, принеси из каюты монокуляр.
На берегу, у осыпавшейся набережной, копошились люди. Со стороны складывалось впечатление, что они разбирают завал или что-то выкапывают. Возникал логичный вопрос «зачем?». Сам город был безопасным, но местное население по привычке обходило его стороной, да и путешественники тоже. Кроме серого бетона и покрывающего его плюща на улицах города ничего не осталось. По материалам Общества, все ценное и представляющее интерес из этого места было вывезено более ста лет назад. На оперативных картах «Франкфурт-на-Одере» отмечался серым цветом, обозначавший, что данный древний город полностью очищен, во всех смыслах.
Что видишь? спросил Лир.
Не могу сказать наверняка. Очень похоже, что там ведутся раскопки.
Кому это надо, наши операции не планировали в этом районе?
Там точно не Общество, слишком мало охраны, да и не работают они без защитных костюмов в подобных местах.
Значит мародеры.
Не исключаю. Вот что они там забыли?
Да хрен знает.
Похоже, только он и знает.
Город остался позади, разговоры об увиденных копателях сначала отошли на второй план, а спустя час и вовсе прекратились. Вокруг расстилались поля и леса, между которыми стояли одинокие фермы. За весь день навстречу проплыли всего три посудины. Наш капитан приветствовал их ударом в колокол, и экипажи встречных судов отвечали тем же. Уже через две недели ситуация изменится и на реке станет гораздо теснее. Речная торговля за последние годы сделала большой шаг вперед. Там, где это было возможно, львиная доля перевозок в период с весны до поздней осени теперь осуществляется по воде. Торговцы быстро смекнули, что столько товара, сколько берет самый захудалый баркас, не перевезет и три каравана, тем более караваны надо охранять, а до речного пиратства лиходеи пока не дошли. Развитие водных путей подстегнуло города к развитию портов и сопутствующей инфраструктуры. Например, в Брискове за пять лет построили больше кабаков и гостиниц, чем за последние пятьдесят лет, а на правом берегу город растет разве что не по часам. Страдают от этого, наверное, только наемные отряды, занимающиеся сопровождением караванов, с приходом тепла цены на их услуги падают вдвое.