Приглушенный хриплый вздох эхом отразился от стен, заставив Седого вздрогнуть всем телом.
Может, послышалось?
Не веря собственным ушам, бродяга напряг слухи звук тут же повторился. Кто-то тяжело втягивал воздух, будто принюхиваясь или ища кого-то.
В прихожей что-то упало. Сталкер отчетливо слышал: кто-то шел к нему, хрипя как курильщик со стажем и нагло стуча ногами по старому линолеуму. Неизвестный и не думал скрываться. Напротив, он хотел, чтобы скиталец знал о его приближении. Чтобы знал: смерть уже близко и избежать ее не получится.
Седой перевел взгляд на дверь, ведущую в его спальню. Дверь, которая всегда была распахнута настежь. В ответ на него уставились два желтых, сильно похожих на кошачьи глаза. На первый взгляд могло показаться, что они просто висели в воздухе, но бродяга знал, что это просто обман зрения. Он знал, что за тварь стояла перед ним. Черный горбун. Монстр, шкура которого постоянно меняла цвет, сливаясь с окружающей средой, словно кожа поджидающего добычу хамелеона.
Мутант прищурился, сверля Седого взглядом, в котором читалось только одно: непреодолимая жажда. Жажда свежего мяса. Почти неразличимый в полутьме горбатый силуэт сделал шаг вперед. Рука сталкера метнулась к кровати в надежде нащупать привычную рукоятку «Калашникова». Бродяга сделал это инстинктивноон прекрасно понимал, что никакого автомата там не было. Как не было и спасения от приближавшегося горбуна. Зона все-таки пришла за ним. Явилась, стоило Седому усомниться в ее существовании. Скиталец совершил непростительную ошибкуи теперь он дорого за это заплатит. Глядя на неторопливо подступающего мутанта, сталкер мог поклясться, что тот улыбался. Он не видел этогото ли у горбуна вообще не было зубов, то ли они точно также меняли свою окраску, но был уверен на все сто. Знал на каком-то подсознательном уровне. Он знал, что глазами почти невидимой твари на него смотрела сама Зона. И она виделаСедой осознал свою ошибку. Виделаи улыбалась, потому что было уже слишком поздно, человек был обречен. Потому что этот изощренный разум, это творение безумного человеческого гения никогда не прощает ошибок.
Когда его и сталкера разделял всего один шаг, горбун бросился вперед. Острые когти пронзили грудь Седого, и он рухнул на мягкую, давно не стиранную простыню. Следующий удар пришелся по шее скитальца. Попытавшись вдохнуть, мужчина поперхнулся, на его губах выступила кровь. Мутант с мерзким чавкающим звуком вытащил увенчанную когтями лапу из тела Седого и снова замахнулся
* * *
Седой проснулся с невольно вырвавшимся из груди отчаянным воплем. Приклад «калаша» прижался к плечу, палец лег на спусковой крючок. Глаза судорожно бегали туда-сюда, сканируя помещение на предмет опасности. Лившийся из пустых оконных проемов лунный свет не даст мутантам подобраться незамеченными. Нет, так просто они его не возьмут!
Седой, ты че, совсем охренел? продирая глаза, проворчал Помидор. Твою мать, я только заснул! Потише нельзя?
Мне неуверенно пробормотал тот. Мне Знаешь, мне просто показалось.
Показалось ему. Когда кажетсястреляться надо, пробурчал краснолицый сталкер и перевернулся на другой бок.
Отложив автомат, Седой подтащил к себе рюкзак. Аккуратно расстегнув молнию, скиталец на ощупь вытащил литровую металлическую флягу, отвинтил крышку и жадно глотнул. Водка. Когда охотники за артефактами не могли заснуть, в дело всегда шла водка.
Э, слышь. Кореш, раздался голос Репы прямо над ухом скитальца. Давай дуй на шухер, твоя очередь.
Ничего не ответив, Седой протяжно зевнул и перевел взгляд на луну, которая, подобно свернувшемуся полумесяцем осьминогу, опутала Зону щупальцами из света. Неизвестно, что такого сталкер увидел в спутнике Земли, но он был уверен на все стоотведенные ему на отдых три часа истекли. Выспался или нетне важно, пора заступать на дежурство.
Хлебнув еще водки, скиталец спрятал флягу в рюкзак и взвалил поклажу на плечи. Застегнул карабин на груди, подхватил автомат. Принял из рук напарника прибор ночного видения и скорым шагом двинулся к полусгнившей лестнице на чердак. Доски жалобно скрипели под ударами стоптанных берцев, глаза привычно бегали по сторонам, контролируя обстановку вокруг. Репа не спешил ложиться спатьсидя прямо под обезображенной иконой, он ждал, пока новоиспеченный часовой займет пост. Хотел удостовериться, что компаньон не надумает пристрелить его на пару с мирно посапывавшим Помидором. Просто чтобы забрать все добро себе. Седой не мог его винить, ведь такая мысль не раз приходила и ему в голову, но каждый раз сталкер усилием воли отгонял столь соблазнительную идею прочь. За две недели совместных приключений ему так и не представилось удобного момента, чтобы накормить компаньонов свинцом и сбыть все найденное единолично. Репа следил за каждым движением спутников, вечно ожидая подвоха, да и внешне расхлябанный Помидор был не так прост, как могло показаться на первый взгляд. Он старательно выстраивал образ весьма легкомысленного сталкера: любил выпить, потравить бородатые анекдоты и всюду стремился вставить свой едкий комментарий; одежду носил навыпуск, вечно заявлял, что не боится ни клещей, ни платяных вшей. Но Седой видел, кто прятался за этой ширмой. Он видел настоящего Помидора, скрывавшегося за показной бравадой и безвкусным юмором. Нет, изображая простачка со взрывным характером, он старался усыпить бдительность. И как только он поймет, что добился своего, поймет, что его перестали воспринимать всерьез, тут же нанесет удар в спину.
Слышь, Седой Сталкер уже забрался было на трухлявую лестницу, когда Репа вдруг его окликнул. Говорил он шепотом, не желая будить сопевшего Помидора, но достаточно громко, чтобы его можно было расслышать: Че рука трясется? А? Че?
Ничего, ответил тот, по привычке сунув правую пятерню в карман. Знаешь, это нервы.
А Пить надо меньше. Татуированный протяжно зевнул в кулак.
Не теряя времени зря, Седой забрался наверх. Обвел чердак взглядом, поежился от задувшего с удвоенной силой прохладного ночного ветра. Как-то здесь неуютно, что ли? Дырявая крыша, казалось, вот-вот обвалится и навеки похоронит сталкера под обломками. Прорехи в полу виделись неприлично большими. Воображение Седого мигом нарисовало, как он шагает в одну из такихи мигом оказывается в темном, сыром логове каких-нибудь горбунов.
Стоп.
Притормози, бродяга!
Чем вы с напарниками занялись сразу же, как зашли в этот дом? Правильно: проверили на предмет затаившихся в темных углах опасностей. В здании чисто. Ни кровожадных тварей, ни аномалий, ни враждебно настроенных людей.
Но что-то все равно не давало Седому покоя. Как будто некий внутренний голос говорил ему: «Не расслабляйся, сталкер! Будь осторожен, потому что за тобой наблюдают. Там, в ночном мраке Зоны, кто-то есть».
Рюкзак с глухим стуком опустился на скрипучие доски. Усевшись на поклажу, Седой взял автомат наизготовку. За спинойцелый участок крыши, так что за тыл можно было не беспокоиться. Несмотря на прибор ночного видения, основным средством наблюдения часового был слух. Седой знал, что обязательно услышит крадущегося во тьме противникана аномальной территории никто не передвигался бесшумно.
Мир вокруг как будто опустел: не было слышно ни пения насекомых, ни грозного рыка вышедших на охоту мутантов. Лишь тихо завывавший ветер давал понять: Зона не умерла. Ее Хозяева все еще здесь, пристально следят за каждым шагом своих рабов.
Рабов
Перед глазами Седого снова возникло приветливое лицо Панаса, а в голове всплыли события почти месячной давности:
«Во придумал! Фуры в центр Зоны. Седой, можешь себе такое представить?»
Знаешь вслух произнес сталкер. Может, он баек наслушался. Может, правда какие-то фуры. Какие-то фуры
В тот день он много чего наплел владельцу «150 рад» о своем нежелании предаваться философским размышлениям и строить теории. Седой не помнил, что с ним произошло в тот день, когда он вернулся с Большой земли, но знал, что тогда, в баре, он сболтнул много лишнего. Хозяева Зоны не любят, когда кто-то пытается добраться до их секретов, распутать придуманную ими схему. И потому таким, как Седой, следует держать свои мысли при себе. Тогда, спрашивая про едущие в центр Зоны грузовики, Панас его проверялодна-единственная небрежно брошенная реплика могла стоить сталкеру жизни. Если Хозяева решат, что он представляет угрозу для их предприятия по добыче артефактов, ему крышка. Они не станут спускать на него собак, не объявят врагом номер один для всех бродяг. Нет, они будут действовать гораздо изощреннее. В один солнечный день Седой просто не вернется с вылазки. Сгинет, как и десятки других до него. Вполне возможно, пропажи никто и не заметит. Никто не помянет его добрым словом и не выпьет за его упокой. Его забудут, как будто никогда и не существовало никакого Вячеслава Кожевникова, известного по прозвищу Седой. Не вспомнят его и там, на Большой земле. Он уже больше года числился пропавшим без вести. Наверное, все уже смирились. Как смирился и тот человек, который повесил объявление о пропаже примерного семьянина, начавшего новую жизнь в качестве сталкера по кличке Упырь.