Нет, ответил Первый лорд.
Хорошо, возможно, еще не время. И чтобы вы зналичумой этот вирус назвали все те же торговки на рынке много лет назад. К настоящей земной чуме он не имеет никакого отношения.
Знаю.
Обычные в таких случаях лекарства не помогут, если это не чума. Признаюсь, я так и не смог понять, что с вами происходит. Единственный вывод, который я могу сделать, ваш организм стремительно стареет. Три дня обходятся вам в год, я бы сказал. Плюс-минус. Возможно, вирус мутировал Но это невероятно в любом случае.
Это можно остановить?
Похоже, вы не удивлены. Я, кстати, так и не знаю, как вас зовут.
Как вы и сказали, мы живем в таком месте, где нет ничего странного. И удивительноготоже. Кроме всего прочего, Самир, я плачу вам достаточно денег, чтобы вы не задавали таких вопросов.
Первый лорд сухо рассмеялся, и смех этот перешел в раскатистый кашель.
А имя мое по-прежнему не имеет значения, завершил он свою фразу, тяжело дыша, Майк слышал хрипы его легких даже сквозь закрытую дверь.
Эти ваши деньги, за вычетом стандартной оплаты приема, я каждый раз отправляю обратно в банк, но там не могут найти ваш счет и возвращают их обратно. Они лежат на книжной полке. Как я и говориллишние деньги мне не нужны. Может быть, выразносчик новой заразы, которая угрожает всему Городу
И остановить которую вы не можете?
Боюсь, что нет. Вам нужно остаться у меня в клиникенаверху есть свободные койки. Я могу понаблюдать васвозможно, это поможет. Я никогда раньше Куда же вы?
Снова послышались звуки отодвигаемого стулана этот раз еще более резкие и громкие, но почти сразу же оборвавшиеся, после чего Первый лорд своей новой, шаркающей походкой подошел к дверикоротко скрипнули плохо смазанные петли.
Останьтесь у меня, я попробую
До свидания, Самир. Вернеепрощайте, мне пора. Нужно спешить, раз все так плохо. Я пришлю деньги.
Майк подскочил в своем кресле и, едва не запнувшись о стоявший рядом ящик и чудом не наделав шума, выбежал прочь с темной и пыльной лестницы.
Сутулая фигура Первого лорда как раз скрылась за поворотом, когда Майк Купер обогнул дом и оказался у входа в приемную доктора Самира. Бросившись вдогонку, мальчишка едва не налетел на него сразу же за углом дома. Тяжело привалившись к стене, Первый лорд прерывисто и глубоко дышал, из его груди доносились все те же хрипы, а лицоособенно после подслушанного разговорапоказалось Майку действительно постаревшим, а не просто серым и изможденным.
В два шага снова скрывшись за углом, Майк стал прислушиваться: вот Первый лорд отдышался, с тихим стоном оторвался от стены и медленно пошел дальше, шаркая ботинками при каждом шаге.
Целый час, в продолжение которого Первый лорд брел по темным переулкам Города, Майк шел за ним, пока Первый лорд не привел его окольными путями к железнодорожной станции; поезда в Городе использовали электричество, которое вырабатывали солнечные фермы, располагавшиеся в его южной части.
И целый час Майк порывался подойти к Первому лорду и помочь ему, но каждый раз он останавливал сам себя. Судя по всему, Первый лорд и не собирался сообщать о своем состоянии Артуру, а следовательно, у него были какие-то более важные, чем мятеж, дела.
Станцияпятая после единственного вокзала Городарасполагалась в сумрачном, сером квартале, где узкие и кривые переулки между домами были лишены растительности, а между жителями комнат, окна которых смотрели друг на друга, было установлено соглашение сушить белье, протянув веревки над этими самыми улочками из недр одного дома в темноту другого. Такими переулками Первый лорд, а следом за ним и Майк добрались до небольшой площади, в центре которой возвышалась статуя короля Георгаодна из десятка скульптур, разбросанных по всему Городу. Задержавшись ненадолго у ее подножия, Майк осторожно наблюдал, как Первый лорд принялся медленно подниматься по высоким и широким ступеням станции. Когда он уже готов был скрыться за дверьми кассового зала, Майк сорвался с места и побежал вслед за ним.
Небольшой зал с полудюжиной окошек билетных касс вдоль одной из стен в тот день был битком набит людьми; протиснувшись сквозь толпу, Майк едва сумел расслышать в разраставшемся с каждой минутой гуле хриплый голос лорда:
Мерритон-сквер, пожалуйста.
Мерритон-сквер служила центром другого такого же тихого и мрачного местечка Города в нескольких километрах от того места, где сейчас и находился Майк; он немного знал это место, унылость которого создавали и серые чахлые деревья, и пыльные дороги, и дома, окна которых даже жарким летом ловили сквозняки, а из трещин в потолках и стенах на немногих жителей смотрели маленькие коричневые пауки, постоянно сплетавшие паутину в углах комнат.
Во время очередной эпидемии на Мерритон-сквер работали все городские врачи, туда же свозили всех больных. Когда эпидемия закончилась, люди так и не вернулись в свои дома. Лишь в последние недели, несмотря на строгие карантинные запреты, в разграбленные дома стали заселяться бедняки, жившие или в бараках у стены, или вовсе не имевшие жилья. И теперь не болезнь начинала расползаться от Мерритон-сквер в разные стороны по Городу, а бедность. Медленно она дотягивалась до самых Южных ворот, разбивалась о дома богачей на севере, скромно сожительствовала в дешевых комнатах служащих банка и ремесленников на востоке.
Одним словом, Майк не любил это место, столь не похожее на его собственный дом.
Купив билет на ближайший поезд до Мерритон-сквер, Майк отошел вглубь толпы и принялся наблюдать за Первым лордом, который благодаря не прекращавшемуся теперь кашлю и трясущимся коленям с легкостью нашел себе место на жестких лавках в центре зала. Прислонившись спиной к стене в двух десятках шагов от него, мальчишка некоторое время еще сверлил взглядом затылок своей мишени, но почти сразу же отвлекся на девушку рядом с собой.
Худенькая девушка восемнадцати лет, с рыжими волосами, одетая в сероватое пестрое пальто, подпоясанное тонким светло-коричневым ремешком, быстро и ловко рисовала в альбоме простым карандашом людей, стоявших вокруг нее. Почувствовав взгляд Майка, она обернулась и посмотрела на него.
Извините, буркнул он, едва разглядев сквозь упавшие на ее лицо рыжие волосы россыпь веснушек на бледной коже и темно-зеленые глаза, и отошел в сторону, ближе к выходу на платформу, около которого висело мутное черное зеркалов нем отражался Первый лорд, который все так же сидел на месте, рассматривая потолок.
Электричка прибыла строго по расписанию; едва услышав первые гудки приближавшегося состава, на платформу начала вытекать толпа людей. Майк боялся упустить в толчее Первого лорда, но сделать это оказалось не так просто: благодаря росту этого человека его серая шляпа буквально плыла над человеческим морем.
В вагоне Майк сумел протиснуться между двумя внушительных размеров мужчинами; к его удивлению, напротив Майка снова оказалась рыжеволосая художница.
Выудив откуда-то из недр пальто альбом, она пролистала его, нашла чистую страницу и, приготовившись рисовать, огляделась вокруг. Майку показалось, что она специально зашла в тот же вагон; улыбнувшись ему, она принялась энергично рисовать Майка, то и дело с вызовом поглядывая на него. Мальчишка видел, что рисование в такой тесноте давалось ей с трудомлинии получались часто кривыми, карандаш норовил ускользнуть в сторону.
Впрочем, ни помешать созданию собственного портрета, ни поспособствовать Майк никак не могтеснота вагона третьего класса, на который пожелал взять билет Первый лорд, привела к тому, что следивший за ним сын газетчика теперь не мог не то что отойти в сторону, а даже пошевелиться.
Становилось нестерпимо душно.
И куда только все едут? пробормотал он.
На окраины, мрачно отозвался мужчина, стоявший справа от него, большинство пассажиров живут у самых стен. Кто еще, кроме бедняков, ездит третьим классом? Лорды разбегаются по норам, а нам бежать некуда.
Пусть бегут, ответил ему грузный усатый мужчина в рабочем черном костюме, стоявший напротив. Скоро мы их раздавим. Мерзость эту.
Да брось, буркнул первый. Хотя говорят, что в лагерях будут раздавать еду. Может быть, даже оружие найдется. Но не верю я в это.