По ходу, реально Снайпер, без базара, сказал один из них, судя по командирскому голосу, старший группы. Я его один раз видел, еще на нашей старой базе. А ты, который за ним кандехает, что за хрен с горы?
Я профессор Кречетов, отозвался мой конвоир. Предлагаю обменСнайпера на академика Захарова, который находится у вас в плену. Плюс слово вашего командира, что вы больше не будете нападать на этот научный комплекс. Вещи со склада, так и быть, можете забрать себе.
Все это время я неторопливо шел вперед, Кречетов так же потихоньку двигался за мной. Услышав крики в коридоре, из глубин склада вышла вторая пара бандитов, присоединившись к первой.
После того, как профессор перестал орать, вся четверка заржала в голос.
Ой, мля, ща сдохну! давясь от хохота, взвыл один из «грузчиков». «Нашего командира» И хабар нам забрать разрешил Ну ты отжег, яйцеголовый!
Внезапно старший группы, утерев рукавом выступившие слезы, прекратил истерический смех и рявкнул:
Харэ гоготать! Захлопнули хавальники!
Бандиты послушно заткнулись.
Это Снайпер, а не лошара какой-нибудь, пояснил старший. Ценный хабар. Але, профессор. Ну-ка стоять нах, не приближаться. Ща я свяжусь с Катаром, а вы, братва, пока держите этих двоих на мушке.
До бандитов, неторопливо поднимающих автоматы, оставалось метров двадцать. Честно говоря, я рассчитывал, что они будут ухохатываться и дальше, опустив в пол стволы. Но и сейчас я еще вполне успевал срезать их всех одной длинной очередью из «Вихря». О чем тихо и сказал:
Слышь, профессор, ты ствол-то опусти. А то, когда я начну, как бы ты случайно на спуск не нажал.
Стой как стоишь, Снайпер, раздалось у меня из-за спины. Мне понравилась твоя идея насчет обмена тебя на Захарова и научный комплекс. Если они согласятся, я тоже буду не против такой сделки.
Такого поворота я не ожидал тем более Тот случай, когда твой план оказался слишком хорошо продуманным для того, чтобы заинтересовать не только бандитов, но и профессора, который всегда преследовал только свои интересы.
Эх, опять подвела меня моя дурацкая вера в то, что даже у самого последнего подонка могут остаться какие-то понятия о чести. В этом мире каждый человек давным-давно преследует только свои цели, и такой анахронизм, как порядочность, применяется людьми только тогда, когда она выгодна. И исключения из этого правила встречаются крайне редко.
А авторитетный бандит между тем достал из кармана мощную портативную армейскую рацию и, нажав на тангенту, оперативно доложил информацию кому-то, периодически кривясь от треска помех, неизбежных в Зоне.
Я же тем временем прокручивал в голове относительно недавние события, которые, помнится, описал в романе «Закон Охотника». Тогда я плотно пересекся с бандитами, подсобив Катару захватить базу на свалке и освободить брата. В благодарность Катар предложил мне стать «смотрящим» в группировке, но я отказался от столь сомнительной для меня награды, попросив взамен очень ценный приз. К чести нового главаря, он не отказал мне в просьбе, но я уверен, что мой отказ был воспринят как личное оскорбление. Теперь что по бандитским понятиям, что по законам Зоны Катар ничего не был мне должен, и ничто не мешало ему продать меня «боргам» или «вольным». Уверен, что и те и другие не забыли старые счеты и дадут за меня очень хорошую цену.
Бандит же, окончив переговоры, сунул рацию обратно в карман и махнул рукой:
Слышь, профэссор! Годится твой расклад. Катар дает слово бригадира, что комплекс останется за тобой. Захарова тебе доставят на грузовике, который придет за последней партией хабара, этот старый хрыч оказался совершенно беспонтовым и нахрен Катару не облокотился.
Бандиты снова заухмылялись, но, перехватив взгляд старшего, вновь стали очень серьезными. По ходу, осознали, что сделка нешуточная.
Вот и отлично, сказал Кречетов, доставая «Вихрь» у меня из-за пояса. Ловкий, зараза. Продолжая упирать мне в затылок длинный ствол СВД, это не так-то просто сделать. Ловите ваш приз, граждане бандиты.
Я ощутил довольно сильный тычок в спину, после которого был вынужден сделать два шага вперед для того, чтобы не упасть лицом вниз.
А потом еще десять, глядя прямо в глаза старшему. Конечно, он мог сейчас высадить мне в живот очередь из своего автомата, но в то же время я зналбандиты как никто в Зоне уважают силу. Дай я сейчас слабину, отведи взгляд, покажи хоть намеком, что боюсь, и все. Забьют до бессознательного состояния, и к Катару привезут слабо вменяемое, окровавленное тело, связанное по рукам и ногам. Поэтому я сейчас медленно шел на ствол с поднятыми руками, криво ухмыляясь и не отводя внимательного, немигающего взгляда от лица командира группы. Я знал: когда смотришь на людей так называемым рассеянным зрением, насквозь, словно нет их вовсе, а ты рассматриваешь что-то, находящееся за ними, тушуются они, не понимая, куда направлен твой взгляд. Особо нервные пытаются обернуться либо просто жмут на спусковой крючок, чтоб не поддаться страху, который невольно закрадывается в их сердца.
Но старший бандит не нажал. Лишь отвел взгляд немного в сторону, и тихо сказал:
Стой, Снайпер. Лучше тормозни. А то ж сам понимаешь
Я остановился в трех шагах от среза ствола, черным глазком смотрящего мне в живот. И продолжал рассматривать пространство, находящееся за спиной бандита. Отличная эта штукарассеянное зрение. И противника деморализует, и видно, что его кореши делаютпусть расплывчато, но вполне достаточно для того, чтобы среагировать. И сам на всякой фигне не концентрируешься. Пофиг все становится. Бьешь и убиваешь словно не людей, а безликие тени, стоящие на твоем пути
Бандит понял, что даже если он и высадит магазин мне в живот, это не гарантия того, что сам он останется в живых. Чуйкой ощутил, которая отлично тренируется как в Зоне, которая пишется с заглавной буквы, так и в той, что со строчной. Потому, поразмыслив секунду, сказал примирительно:
Короче, сталкер, давай добазаримся. Ты уже расклад понял. Если ты рыпаться не будешь, мы доставим тебя к нашему бригадиру со всем уважением. Крючковать и прессовать не станем, но только с тебя сталкерское слово, что нам от тебя проблем не будет. Идет?
Даю слово, кивнул я.
Бандиты хором выдохнули. Видать, слышали о моем дурацком моральном кодексе, что если я чего пообещал, то выполню. Много мне неудобств доставляет по жизни этот треклятый кодекс. При этом я уверен, что без него Кречетову и таким, как он, на свете живется намного проще, чем мне. Но ничего не могу с собой поделать.
Только ты перо у него отмети, сказал один из бандитов, показав стволом на «Бритву», висящую у меня на поясе. А то мало ли
Иди сам и отмети, огрызнулся старший группы. Я своими зенками видел, как Халк дотронулся до того пераи откинул ласты. Высох враз, как мумия. Так что если ты такой штормовойдавай, отметай, флаг тебе в руки.
Да не, это я так брякнул, не подумавши, сразу сдулся бандит. Не обессудь, старшой
Ладно, проехали, скривился старший. Короче, хватит лясы точить, пора хабар на базу везти. Благо он у нас сегодня знатный.
* * *
Анатолия никто не пригласил отмечать «удачный рывок». Часть бандитов во главе с Катаром и Бокорезом повернулись к парню спиной, словно он был пустым местом, и направились вглубь базы. Остальные, кому, видимо, не положено было праздновать с элитой столь знаменательное событие, рассосались кто куда.
Анатолий остался один перед распахнутыми воротами базы.
Интересное кино, пробормотал он себе под нос. И чего теперь делать?
Как-то сама собой пришла мысль, что Бокорез просто им воспользовался в сложный для него момент, а когда надобность в парне отпала, просто забыл о нем, словно о ненужной вещи. Что ж теперь делать? Хоть прям снова садись в автозак и двигай на нем куда глаза глядят. Да только, скорее всего, вон те вооруженные типы в кожанках, что возле машины трутся, вряд ли дадут это сделать.
Подвисаешь? раздался голос за спиной.
Анатолий обернулся.
Позади него, сложив руки на груди, стояла та самая девушка, с которой он дрался минут пять назад. Без маски. Как ее там? Сокол?
Размышляю, мрачно отозвался Анатолий. А ты чего вернулась-то? Почему не с ними?