«Чего это мымра придирается?»мысленно застонал Кройнберг.
Я же шучу, капитан, расслабьтесь, пробасила женщина и громко засмеялась, спугнув лесную живность в радиусе нескольких километров.
Вообще-то, я генерал-майор, поправил ее мужчина и разговор затух.
Две фигуры шли по ночному лесу, держась вытоптанной студентами тропинки. Ничего не нарушало тишину, кроме потяжелевшего дыхания Клавы.
«Что там дальше?»поинтересовался Станислав у поручика.
Надобно осведомиться о ее настроении и самочувствии, а после взять под ручку, если дама тому не противится, зачитал весь пункт Коневский.
Как ваше самочувствие, настроение? выдавил из себя Кройнберг.
Ах, знаете, что-то последнее время в груди колет, Клавдия резко повернулась лицом к мужчине. Позвольте я вам покажу.
Война. Здесь начинается граница, перейдя которую, он может потерять все. Это было страшнее облавы горцев-культистов, зажавших его отряд в узкой расщелине и поливая сверху огненными шарами. Ужаснее, чем бойня на границе с Восточным доменом, где некроманты поднимали полчища мертвецов, восстававших прямо из горячего песка пустыни, а каждый убитый вставал на сторону противника. Или, когда предатель Пожарский испепелил город, а они стояли в авангарде, сражаясь с полчищами огненных ифритов.
Теперь же ему противостояла жирная женская рука, покрытая черными волосками, заметными даже в ночи. Взять ее ладонь, значит самолично засунуть конечность в медвежий капкан или в пасть бешеного льва!
Но сейчас не было иного путион должен совершить дерзкий налет, заставив неприятеля думать, что тот столкнулся с превосходящими силами. Хитроумный полководец направляет кавалерию в лобовую, чтобы застигнуть вражескую пехоту врасплох.
Они должны просто взяться за руки, ничего больше!
Пальцы Клавдии сжались на руке Станислава, и она потянула его ладонь вверх, чтобы положить себе на грудь. Генерал попытался противостоять ей силой, но неожиданно понял, что женщина ничуть не слабее него.
Черт, он попал в ловушку! За спиной оборванных ополченцев скрывались превосходно обученные копейщики, мгновенно застопорив атаку конницы. Еще секунда и рука генерала ляжет на вершину грудей огра!
Апчхи! неожиданно чихает Кройнберги и вырывает руку, якобы чтобы достать платок.
Это был обманный маневр! Самопожертвование одного отряда кавалерии позволило двум другим ударить с левого фланга, сминая растерявшихся воинов.
Пара продолжает прогулку, минуя чернее стволы деревьев, развесивших густые ветви с хвоей. Генерала стало несколько зябко от ночной прохлады, и он застегнул плащ. Клавдия же шла в довольно коротком розовом платье, не обращая внимания на неудобную погоду.
Вот, чудесное местечко! воскликнула женщина, указывая рукой куда-то в темную чащу. Давайте присядем, капитан, мои ноги так устали.
Сколько не напрягал зрение Кройнберг, кроме жутковатого леса ничего увидеть не смог. Клавдия прошла сквозь заросли дикой малины, сметая их со своего пути телом. Чуть дальше и правда оказалась небольшая, чистая полянка.
Клавдия извлекла из небольшого ридикюля толстый, шерстяной плед, бутылку вина, два бокала, свечи, сырную нарезку, копченый свиной окорок, три толстых белых свечи и небольшую подушку. Сноровисто соорудив любовное гнездышко, она легла на подушку и протянула генерала бокал с вином.
Попробуйте, капитан, молодое красное вино, томным голосом сказала женщина. Такое же дерзкое и чувственное, как я.
Снова ловушка! Вражеский военачальник решил подлым обманом уничтожить противника, отравив его во время подписание перемирия. В бокале отнюдь не простое виноцикута! Или того хуже любовное зелье, что превратит мужчину в истекающего слюной, похотливого зверя.
Рука Станислава тянется к бокалу, и подушечки пальцев почти касаются дьявольского сосуда, как вдалеке небо озаряет вспышка света. Вот он, удобный момент!
Кройнберг неловко хватается за ножку и бокал выскальзывает. Тем временем его колено пододвигает тарелку, так чтобы бокал упал прямо на твердый край и разбился. Ему не придется пить, если не будет из чего пить!
Рука Клавдии выстреливает, будто хищная змея, прежде невидимая в высоких зарослях. Цепкие пальцы перехватывает падающий бокал, не дав расплескаться ни едино капле! Сие действо подобно выстрелу лучнику, отстрелившему комариные муди на расстоянии пятидесяти шагов.
- Детишки балуется, жеманно говорит женщина, будто сейчас ничего не произошло. Давайте, выпьем за знакомство.
«Что делать поручик?»возопил Кройберг.
У вас больное сердце, почки, ранение, начала перечислять варианты Коневский.
Простите, но я был ранен начал было Станислав.
Моей красотой? перебила его Клавдия.
Случилось великое столкновениеблестящий молодой полководец столкнулся со старым, но оттого еще более изощренным и несравнимо превосходящий его опытом воякой.
Под давлением противника, генерал был вынужден сделать глоток. Вкус был весьма странным и лишь отдаленно напоминал вино, поэтому Кройнберг не спешил проглатывать выпитое. Держа комок из напитка за щекой, он отщипнул кусочек сыра и принялся медленно жевать.
Какое жалкое положениенесколько сотен его воинов зажаты со всех сторон и им остается либо сдаться в плен, либо пасть быстрой, но гордой смертью.
Что-то здесь слишком жарко, не находите, капитан? Клавдия подтянула платье, так что стал виден краешек кричаще розовых панталон.
Генерал закашлялся, и ему пришлось проглотить вино, сразу же давшее в голову. В желудке стало горячо, а из ушей едва не повалил пар. Зелье подействовало почти мгновенно и вот, почти половина из горстки храбрецов побросало оружие, готовая сдаться.
Но внезапно небо озаряет еще одна яркая вспышка. Похожу, что появился неожиданный союзник, клином пробивающийся сквозь ряды супостата.
Клавдия хватается за отворот плаща и притягивает к себе капитана, другой рукой сметя все с пледа. Надежда окончательно угаславышла тяжелая кавалерия, обрушившись железным кулаком на несчастных. Полное поражение.
Пухлые губы, обрамленные черными усиками, тянутся к устам Кройнберга, сжатого в объятьях женщины, как антилопа в кольцах гигантского удава.
По земле проходит дрожь и сверкает ее одна вспышка, теперь это уже невозможно игнорировать. Кавалеристы неожиданно разворачиваются и ощетиниваются копьями, защищая выживших. Это были союзники, они успели вовремя!
Простите, миледи, Кройнберг ужом выскальзывает из хватки Клавдии. На войне все просто, но самое простое в высшей степени трудно.
Вы к чему это, капитан? растерянно говорит женщина. Я же говорю, детишки балуются.
Мужчина должен идти туда, где в нем нуждаются больше всего, генерал загадочно посмотрел вдаль. Прощайте, миледи, быть может, я уже и не вернусь, тут уже, как карта ляжет Не вспоминайте лихом.
Станислав растворился в ночной мгле. Первый из мужчин, кто смог невредимым уйти от Огра-совратителя.
Поручик Коневский, вышлите отряд по моим координатам, отдал приказ Кройнберг.
Генерал черной молнией скользил между деревьев, став почти неразличимым глазу. Свет вспыхнул совсем рядом, и Кройнберг вытащил клинок из ножен.
Гимн Битвы. Ускорение три. Атака три. Защита три, мужчина произнес универсальное боевое заклинание для рыцарей.
Гимн Битвы существенно увеличивал физические возможности, скорость реакции, силу и ловкость. Заклинание строилось на цикле из трех строчек, отвечающих за определенный параметр. Кройнберг мог произвести девять циклов, при этом использую сокращенную формулу. Для посвящения в рыцари, элиту имперской армии, необходимо уметь использовать четыре цикла, отчего гениальность Станислава была очевидной.
На девятом цикле Гимна Битвы тело мужчина окутала плотная красноватая аура маны, состоящая из сотен тонких колец, вращающихся вокруг конечностей и туловища. Станислав привычным движением поднял ворот мундира, скрывая эффект заклинания, чтобы не выдать свою настоящую силу.
Всегда лучше, если противник немного недооценит тебя, чем будет в полной готовности.
Остекленевший. Генерал сразу разобрался в том, что происходило перед ним. Но такую большую тварь, занявшую целую часовню, он никогда не видел. Генерал посочувствовал пареньку, что отвалился от пасти монстра, лишенный правой руки. Затем сочувствие сменилось подозрением, когда он увидел до боли знакомую маску. Так, дело принимает скверный оборот, но это куда лучше объятий огра.