Серый туман, сгустившись в шар, ринулся в сторону Радана. Мир замедлился, словно его замораживали одним из Великих Ключей. Удар был исполнен такой мощи, что даже Радан не успел ничего совершить. Сгусток ударил его в грудь, и Радан отлетел, пробивая кирпичную стену. Кирпичи из неё разлетались во все стороны, но так медленно, что их можно было поймать и водворить на прежнее место. Радан низвергался из башни. Тьма заволокла мой разум.
Глава 17. После конца света
Я очнулся. Вокруг меня стоял ледяной холод. Я поёжился и огляделся по сторонам. Меня окружала кромешная тьма. Хорошо, в таком случае я попробую уловить инфракрасные волны от окружающих объектов, они помогут увидеть если не весь объект, то хотя бы его контуры. Каждой объект на планете излучает тепловые волны, начиная от гор и заканчивая океаном. Происходит это потому, что звезда постоянно излучает тепловые волны, которые пронизываю всю планету, каждый объект на ней. Объекты перестанут излучать инфракрасные волны только в одном случаеесли звезда погаснет. И тогда планета промёрзнет до минус трёхсот.
Я увеличил восприятие и начал оглядываться по сторонам. Оказалось, что я заточён внутри каменного гроба. Он был всего на ладонь шире меня, и я был весьма стеснён в движениях. Гроб был сточен из синего камня, похоже, что это окрашенный базальт. Я тут же попытался поднять его крышку силой мысли. К моему удивлению, у меня это не получилось. Я попробовал ещё раз, и снова попытка была неудачной. При таком размере, крышка не может весить больше тонны. Значит, узилище окружают особые защитные программы, которые мешают ему открыться.
Я начал исследовать крышку. Крышку и гроб смыкали между собой четыре защитные программы. Две стояли внизу крышки, ещё две водворялись сверху, над моей головой. Кроме того, в центре крышки стояла ещё одна программа, которая препятствовала распаду моего физического тела. Причём эта программа была более качественной, нежели запирающие. Похоже, что кто-то могущественный не хотел, чтобы я погиб.
Я начал с нижней левой. Эта программа была зелёная и полупрозрачная, в виде куба. Такую программу называют «Вечный Смыкатель», её сможет создать почти любой низвергатель. Никакой сложности она собой не представляла. Я начал расщеплять её на первичные материи. Протоны, нейтроны и электроны, из которых складывалась программа, стали распадаться на первичные материи ультрафиолетовых цветов. Одной нет, уже хорошо. Осталось ещё три.
Дальше я принялся за нижнюю правую. Точно такая же программа, полная копия предыдущей. Я расщепил и её. Остались лишь две программы, которые находились в оголовье крышки. Обе программы были одинаковы на вид. Они напоминали красный полупрозрачный шар размером с горошину. Внутри них первичные материи двигались оживлённее, чем в расколотых программах. Это значило, что эти программы более мощные. Вначале я принялся за правую. Внутри неё полыхала зелёная и фиолетовая первичные материи. Она поддавалась уже гораздо сложнее, чем нижние. Похоже, это был какой-то новый, улучшенный смыкатель. Тёмные силы не сидели на месте и похитили новую технологию.
Но вскоре и эта программа поддалась. Сейчас крышку уже можно было выбить направленным ударом ноги, но я решил поберечься. Сначала уберу последнюю программу, чтобы облегчить свой выход. Я начал истреблять последнюю. Внутри неё витала красная и оранжевая первичная материи, плюс ещё три первичных материи инфракрасных цветов и около двенадцати первичных материй такого же цвета, как и длинные радиоволны. Вскоре я понял, что это было правильным решением. Эта программа оказалась гораздо сложнее прочих. Защита от взлома здесь оказалась самой хитроумной из всех, что я когда-либо видел. Но через несколько минут сосредоточенных усилий мне удалось её преодолеть. Затем я приступил к уничтожению самой программы. Поначалу, я попробовал расщепить её на молекулы, и у меня ничего не получилось. Затем, я попробовал разложить её на атомы.
Ничего не вышло, электронные связи между атомами даже не шелохнулись. Я попробовал расщепить протоны, нейтроны и электроны сразу же на первичные материи. Как и подсказывало мне предчувствие, ничего не произошло.
Я оставил свои попытки и впал в раздумья. Потом я решил исследовать строение программы и найти место, где электронные связи самые слабые. Я решил расшатать программу по ключевому узлу. Это слабое звено поможет мне одолеть её. Я провёл исследование и обнаружил это слабое место. Оно находилось ближе к поверхности сферы. Я приступил к уничтожению программы. После нескольких напряжённых усилий, электронные облака в этом месте разошлись друг с другом. Программа быстро распалась на первичные материи. Я поднял крышку силой мысли и отбросил её. Раздался грохот. Похоже, что я нахожусь на каком-то возвышении. Я поднялся и огляделся кругом. Я был внутри высокой пещеры. Потолок в ней был высокий, словно в школьном спортзале. Гроб стоял на скале высотой в рост человека. Я спрыгнул на пол. Полом это можно было назвать условно, здесь было столько выступов и колдобин, что математик, который взялся бы посчитать их количество, изнемог бы уже через пару минут.
Дайм лежал неподалёку. Я подошёл к нему. Он был без сознания и в режиме меча. Я поместил его сущность обратно в физическое тело, и Дайм открыл глаза.
Как ты? спросил я.
Всё в порядке, сказал он. Сильной боли не чувствую.
Я решил исследовать его, чтобы не верить на слово. Дайм не любит показывать свою слабость. Но серьёзных повреждений и правда не было, только некоторые клетки биомассы были повреждены, не больше процента, это некритично. Я ускорил восстановление этих клеток, и в скором времени, от урона не осталось и следов. Дайм отрастил себе ноги и встал на пол.
Ты знаешь, где мы? спросил я.
Нет, ответил он. Я не помню, как мы здесь оказались.
Я зашёл в интернет, затем в навигатор и посмотрел местоположение. Мы были в Людайре, близ Студёных Гор. Мы находились недалеко от моего родного города, Свентогарда.
Я посмотрел на дату. Затем посмотрел ещё раз, ибо не поверил своим глазам. Ещё вчера был сентябрь 2019 года. Но календарь из интернета показывал октябрь 2219 года. Значит я провёл в этом узилище без малого две сотни лет. В это время, за нашими спинами раздался шорох. Я увидел, что под крышкой гроба лежит сварг. Причём выказывались только ноги, которые судорожно дёргались. Я случайно уронил на него крышку, и сварг почти испустил дух.
Я подошёл к нему поближе. Надо добить его, пока не поздно. Вероятнее всего, это мой страж на тот случай, если я выберусь из узилища. Сварг не ожидал такого хода событий и был застигнут врасплох. Дайм подскочил ко мне и вложился в руку. Я встал в самую совершенную стойку для удара, чтобы разогнать орудие до предельной скорости. Потом я силой мысли отбросил крышку. Как только сварг начал двигаться, я одним мощным ударом рассёк его надвое, от неба и до самой земли.
Воздух вокруг оружия воспылал, воспламенился и сам сварг. Через мгновение, от него осталась лишь горстка праха. Плита Рока тоже сгорела, хотя перед смертью успела пронзительно завизжать. Я повернулся и внимательно просмотрел пещеру. Следовало убедиться, что здесь нет новых неожиданностей. К счастью, повсюду царил лишь блеклый и студёный полумрак, а из живых существ здесь были лишь неуклюжие мокрицы, которые испуганно забегали после этой короткой битвы. Первым делом, я решил выбраться из этого жуткого узилища, и только потом разбираться со временем.
Срастёмся, сказал я Дайму. Сделай крейсер.
Дайм вытянулся в широкий меч. Я встал на его лезвие. Из Дайма выдвинулись органические отростки, которые срослись с моими ногами. Мы подлетели к самому куполу. Я исследовал крышу узилища через глаза Дайма. Потолок был толщиной в ноготь, такой можно выбить ударом кулака. Я так и попробовал. Но потолок даже не двинулся с места. Я попробовал ещё раз, никакого отклика. При моей силе удара, потолок должен был разлететься вдребезги. Я без усилий выбивал даже литые титановые двери.
Потом я понял, что произошло. Я исследовал потолок и увидел, что на нём стоит ещё одна защитная программа. К моему заточению подошли с большой тщательностью. Посередине потолка воздвигался полупрозрачная вытянутая призма, у которой было пятьдесят граней. Она была таких же цветов, как гамма-излучение с частотой два на десять в двадцатой степени герц. Внутри программы клубилась серая первичная материя, а в довершении к ней ещё красная, синяя, плюс ещё несколько потоков инфракрасных цветов.