Крыска мягко спрыгнула на пол, заваленный костями, и уставилась на него маленькими бусинками глаз.
Менге поднял руку и сказал Слово.
Крыска задергала острым носиком, увенчанным длинными усами и принюхалась.
Ничего не происходило, и Менге повторил код.
Почувствовав запах пищи, крыска подобралась, готовясь к прыжку, ощерилась, обнажая длинные резцы, и мягкими скачками понеслась к добыче.
Менге откинул плащ и вырвал меч из ножен.
* * *
Трэз прополз еще немного вперед, пока часовой, отвернувшись, справлял нужду. Потом снова замер, превратившись в неподвижный камень и дожидаясь, пока мрак полностью скроет равнину.
Время тянулось поразительно медленно, но Трэзу не было скучно.
В траве, рядом с ним, обхватив колени руками, сидела его Нилаи и лукаво разглядывала его, иногда запуская в него колоски пшеницы, словно стрелы, втыкающиеся в его волосы. Трэз улыбался, а Нилаи звонко смеялась в ответ.
Тени удлинились и. наконец, слились во тьму, окутавшую степь.
Прости, прошептал Трэз, Я сейчас вернусь!
Первого часового Трэз снял как на учениях, и, дождавшись пока тело сахалара перестанет трепетать, осторожно опустил его на землю, чтобы не дай Создатель, не звякнул чем-нибудь, и не обеспокоил второго сахалара, дремлющего у костра.
Он успел сделать несколько шагов, выбирая с чего же начать
Но тут из ближайшего шатра вылезла какая-то стерва, видно тоже по нужде, и тут же нырнула обратно, визжа на все стойбище.
Трэз закинул крестовик за спину и привычно перехватил отполированные рукояти меча и секиры.
Повеселимся? сказал он сам себе, но знал, что черная тоска никогда больше не уйдет из его сердца.
До самой смерти.
Шатры приближались, и из них полезли вдруг кучей полуодетые сахалары, сверкая мечами, и звякнула о его шлем первая тяжелая стрела.
СИТАРОН
Война, как длинный коридор,
В котором множество дверей.
За каждой дверью нож и меч,
Со злобой ждущий
Кто скорей!!!
Открывая дверьожидай врага, открывая шкатулкудумай о змее, которая может быть в ней!!!
Истоки Ниглака представляли собой длинное узкое, небольшое, но вместе с тем очень глубокое озеро, зажатое с трех сторон между северными отрогами гор Улгака. С четвертой стороны начинались земли ранее называвшиеся Северными Территориями и когда-то они представляли собой плодороднейшие окраины Империи Кайс. Но теперь это была земля Разлома и уже давно никто не пытался разузнать, что же происходит на ней.
В обход озера вела единственная тропа, довольно узкая и когда-то очень многолюдная. Именно по ней в старые времена шли караваны, везущие товары из империи на север и с севера во все остальные страны.
Так говорят древние рукописи.
Но это было до того, как проявился Разлом, до того как маг Джа Путешественник, в молодости бывший просто Акрой Путешественником основал свой Белый Орден. Приложив немало усилий, бывший поэт и начинающий маг заинтересовал-таки идеей отпора угрозе окрестные государства и племена Лесничих и Кователей, ранее обитавших в местных лесах и горах. Именно тогда, перекрыв первой своей крепостьюЭтароном, знаменитые Броды, он решил поставить вторую крепость в истоке Ниглака, мудро посчитав, что уж если закрывать дорогу созданиям Разлома, так делать это с размахом.
Дальше на запад стояли сплошные отвесные скалы необитаемой части Улгака. Даже местные горцы не знали, что происходит в тех пределах. Во всяком случае, экспедиция, предпринятая в свое время Джа, показала, что прохода в них нет на протяжении двух недель пути. Летать же никто из магов до сих пор не научился.
На востоке Разлома Ниглак растекался на тысячи мелких рукавов и, наконец, терялся в колоссальных просторах им же созданных Седых Топей и оттуда тварям, если бы они решили пойти с востока, дороги тоже не было бы.
На всякий случай в точке границы с Седыми Топями была поставлена еще одна крепость Витарон, но, скорее всего, просто для проформы.
Существовали еще несколько мелких крепостей, но все они обладали малыми гарнизонами и играли второстепенную роль.
Главной и единственной силой Ордена был Этарон, так как именно там находились Броды, и для ужасных созданий севера это был кратчайший и самый удобный путь на юг. Там находились основные отряды Кователей и эльфов называемых иначе Лесничими, там базировалась гвардия Ордена из добровольцев со всех Земель, и там кипели постоянные битвы с нечистью.
Здесь же на востоке не пришлось даже выстраивать крепость. Когда-то существовавшее здесь укрепление, служившее стоянкой и защитой для караванов от лихих горцев Улгака, переоборудовали, подлатали, нарастили стены и поместили гарнизон из полусотни солдат Ордена и с десяток старых магов, занимавшихся по большей части лишь написанием мемуаров.
Но Ситарон был в своей молодости защищен со всех сторон, в отличие от того же Этарона. И потому, когда сюда пришел легион Элиза с наемными Демонами и варварами, он столкнулся с большой проблемой. Проблемой в виде совершенно отвесных высоченных стен крепости, вписанных в еще более высокие стены гор, а также весьма искусными магами Эркиным и Фецки, способными, несмотря на свою дряхлость, искажать пространство и размягчать, так сказать в нем камень. В результате их заклинаний, первый полк легиона, совершенно уверовав в то, что в наступившем тумане идет к стене крепости, зашел прямиком в толщу горы, и, по завершении колдовства магов, оказался замурованным в ее теснине. Никто бы и не узнал, что с ними случилось, если бы потом, уже после победы, во время обхода территории не обнаружили бы руки, ноги и копья несчастных, торчащие из сплошной стены камня.
К тому же руководил Ситароном старый вояка Ульвиз, в молодости побывавший и в Демонах, и в авантюристах, а по слухам, даже в пиратах.
Джа назначил его в Ситарон за какие-то разногласия, и он, чтобы хоть как-то использовать бурлящую в нем энергию, укрепил крепость до такой степени, что сделал ее практически неприступной, оборудовав ее хитроумными ловушками и новейшим, им же и изобретенным оружием.
В частности, когда можно было уже не опасаться магов, исчерпавших свои силы, легион, закованный в броню, подступил к самым стенам, готовя осадные лестницы, и с изумлением увидел, что к стенам УЖЕ прикреплены лестницы. Очень удобные, крепкие и высокие. Но воспользоваться ими они не успели.
На подходе к стенам, лестницы, оказавшиеся привязанными за верхние концы, вдруг упали, прихлопнув собой полсотни легионеров, оказавшихся на пути их падения, а затем при помощи блоков и веревок опять поднялись и заняли исходное положение.
Так продолжалось несколько суток.
Имперцы искали пути проникновения в крепость, а гигантские мухобойки пресекали все их попытки, пока наиболее шустрые из Демонов не рискнули собой и, вооружившись ноэрами, не перерезали крепления у лжелестниц. В дальнейшем их же и использовали для штурма.
Правда, потери к тому времени были настолько велики, что пришлось вызывать на подмогу второй легион. Император, занятый Бродами, скрепя сердце, выделил им требуемое и к исходу пятого дня Ситарон был взят.
Маги к тому времени исчезли, и искать их никто не решился, помня о потерявшихся в камне.
А вот Ульвиза и его солдат развесили за ноги с парапета крепости на поживу воронам.
Элиз не пожалел старого солдата, поскольку среди погибших под Ситароном значился сын его сестрысотник Фаароз.
А до того непокорный Ульвиз засел на цитадели Ситарона и двое суток после ее падения еще отстреливался из сложенных на крыше арбалетов и веселил атакующих развязными пиратскими и разбойничьими песнями. Когда его схватили, в нем сидело уже с десяток стрел, но он все пытался петь что-то о дивных яблочках Талсии.
Элиз, вне себя от выговора полученного в Этароне, поручил дело укрепления крепости своим тысячникам, а сам горько запил, используя для этого травяную настойку, получаемую у тигеров в обмен на оружие.
Ему было обидно и горько. Пока в Этароне любой мальчишка, подбив пару шипорогов, мог тут же получить новое звание, Элизу приходилось сидеть в тоскливой глухомани, где не происходило абсолютно ничего, кроме ежедневных пролетов кошмарного Вороназдоровенной птицы с клювом в руку взрослого мужчины, а то и больше.