Айслин бережно положил обернутый в кусок ткани Камень на землю и пошел к Лагрэфу.
Мне то ты можешь сказать.
Тебе скажу.
Ты куда? спросил Торкел.
Не беспокойся ему нужен Камень он у вас к тому же Сауруг держит его на прицеле.
Он подошел совсем близко к Лагрэфу, и тут тот выдал себя. Слишком напряглось его тело хищно скрючились пальцы свет от костра все-таки слепил его, и сослепу ему казалось, что и все остальные видят так же плохо как он. Айслин отпрянул назад в тот самый миг, когда рука Лагрэфа метнулась к нему, норовя вцепиться в горло.
Осторожно, запоздало крикнул орк, но Айслин был уже вне опасности.
Проклятие! сказал Хозяин Подземелья и выпрямился. Не было больше в его осанке ничего жалкого или ущербного.
Он сложил руки на груди и повторил.
Проклятие я проиграл это была последняя возможность вернуть все на свои места жаль!
Мерзкая тварь! прошипел Торкел, поднимаясь во весь свой огромный рост. Я убью тебя.
Убивай, Лагрэф развел руки в стороны, открывая грудь для удара. Я всегда жил так, как хотел и теперь смерть свою я тоже принимаю по своей воле.
Торкел держал его на прицеле, но медлил, ожидая очередного подвоха.
Ты оказался храним высшей силой, человек. Не понимаешь? Ты подсознательно стремился вырваться из этого леса, уйти подальше от моих владений, тут Лагрэф как-то совсем по-простому улыбнулся, и тебе это удалось!
Вот здесь, где я стою, он провел пальцем черту между собой и ими, проходит граница моих владений и моей силы. Не скрою, если бы вы остановились где-нибудь поближе, я бы просто убил васникто и не заметил бы, что его погубилои забрал камень, а тебя, рыцарь, сделал бы своим новым телохранителем. Лес снова бы стал неприступен!
Глаза его зловеще вспыхнули, правая рука сжалась в кулак и даже охватывающее его тело свечение приугасло, но лишь на короткий миг, по прошествии которого Лагрэф вновь стал таким, каким явился сюда.
Но всё кончено! У вас великая цель и могущественные покровители. Подумать только, всего каких-то жалких десять шагов и все было бы как раньше!.. Сколько случайностей!
Сначала вы пришли не как все через Лабиринт
потом вы завели разговор со мной, а не сунулись сразу к дракону
потом мне пришла в голову мысль развлечься
потом Камень вкусил крови, а это для него как вино для человека
потом эта штука с Трэзом, и теперь эта история с десятью шагами.
Нет, значит все закономерно и воробьи не случайны!
Причем здесь все-таки воробьи? спросил Айслин.
Если б я знал. Я их с детства не любил. Счастье, что сейчас ночь, и они не могут выследить меня. Из-за них я не покидал Подземелье. И потом предсказаниетоже в детстве
«и придут птицы малые, ничтожные, ворующие зерна с полей и у скота, и будут их тучи, а свершат они многое, если не все»
детство как давно это было, а я сейчас как будто вновь почувствовал его запах руки матери.
Ты пытаешься запутать нас ты лжешь!
Нет, покачал головой Лагрэф. Теперь уже нет.
Вы напомнили мне о нейа я предал ее. Она ждала меня, а я поддался на уговоры Камня.
Я знаю точно, что она ждала и может быть, ждет и теперь, там, куда попадают все праведники. Может быть, я хоть одним добрым поступком заслужу прощение, и мне позволят встретиться с ней. Мне больше не во что верить!
Исповедь его звучала откровенно.
Рана, нанесенная дракономсторожем неизлечима, добавил он и Торкел вздрогнул. Почему-то он ждал этого, боясь признаться в этом самому себе.
Именно так уходили в мир теней все, кто приходил, печально и глухо продолжал Лагрэф. Мне оставалось только ждать, когда это произойдет и моя свита пополнится еще одним призраком. Уходили все все кроме меня. Я знаю, как это исправить протяни руку с Камнем ко мне
Не делай этого! встрепенулся Торкел. Он хочет погубить тебя в отместку!
Вряд ли, ответил Айслин. Но и в этом случае у меня нет другого выборая чувствую, что во мне начинаются какие-то изменения и я не в силах справиться с ними. Я сам не смогу уже ничего изменить. Времени на исследования нет! Остается довериться ему!
Может быть, поможет Оладаф!
Айслин покачал головой.
Нет времени ждать!
Он протянул руку с Камнем на ладони.
Если, что-нибудь пойдет не такя потрачу все силы на то, чтобы убить тебя! предупредил Торкел.
Лагрэф вперился в него взглядом.
Как он зовет меня! с тоской сказал он. Если бы вы слышали, как он плачет и зовет меня поиграть. Он ведь как ребенок маленькое дитя, которое любит играть. Его ли вина что игрушки такие страшные!
Нет, я не могу, продолжал он уже не с ними, а с невидимым собеседником.
Не противься, сделай это.
Камень рассерженно вспыхнул, и руку обожгло холодным огнем.
Айслин дернулся от боли и Торкел едва не спустил курок. О, чудо!!! Рана затянулась на глазах.
Что с тобой? испуганно вскричал Торкел.
Все все в порядке, ответил Айслин, присев на траву кружилась голова. Все в порядке раны больше нет мне лучше!
Ты мог бы стать великим врачевателем, сказал он немного погодя Лагрэфу.
Я мог бы стать кем угодно, на лице Лагрэфа застыла печальная улыбка. Он будто разговаривал и с ними и с кем-то еще.
В нем колоссальная сила, но я так и не разобрался во всем
Лесных тварей, защищающих лес, он создал сам, по-видимому, чтобы нам не мешали, и он же придал им материальность, и способность жить на свету
Я пытался добиться такого же и для остальных, но!!!..
Он на миг закрыл лицо ладонями, но тут же снова выпрямился и, взглянув на Торкела, поднял подбородок.
Стреляй же рыцарья устал ждать!
Лагрэф был как на ладони, но Торкел все медлил.
Ты же сам сказал, что для тебя гибельна черта, разделяющая наши миры переступи еепокончи со всем этим сам!
Лагрэф поник головой.
Ты прав наверное, я должен испытать и это, чтобы заслужить прощение он вздохнул, словно перед прыжком в воду и вдруг рассмеялся.
Не страшно, но как-то волнительно!.. Наверное, я все-таки увижу ее. Надо придумать, как оправдаться ох уж эти женщины!
Прощайте и удачи вам. Дети мои за мной
Он вздохнул и шагнул вперёд.
Фигура его стала ещё более туманной, и в глазах уже не отражались блики костра, лес за ним заколебался, темнота раздвоилась, размножилась, и потянулись за ним к последней гибельной чертеКордиго, приветствовавший их взмахом странной своей шляпы, девушка с туманными очами, шипастая ящерица семейство ежей подросток в одежде пастушка.
Клинко! рядом с Торкелом обнаружилась, Луола, протирающая глаза.
Это же Клинко?!! Клинко!!!
Пастушок поднял голову, взглянул на девочку, приветственно махнул ей рукой и, не замедляя шага, вошел в черту.
Да, после долгого молчания произнёс орк, Вот и разобрались.
Айслин посмотрел на свою рукуот страшной раны оставался лишь едва заметный розовый рубец.
* * *
На вторые сутки стало понятно, что что-то не так.
В первую ночь Айслин держал Камень в дорожной суме рядом с собой во вторую же он с каким-то непонятным растерянным и неуверенным выражением лица, пряча от остальных глаза, положил суму к костру и лег подальше.
Торкел внимательно следил за его манипуляциями, но воздержался от расспросов, ожидая, видимо, когда же он сам затеет разговор. Они так и уснули, не произнеся ни слова.
Это же молчание продолжилось и на следующее утро и весь день, и весь вечер.
Надо поговорить! сказал Торкел, вороша веткой уголья в костре.
Думаю, у всех найдется что сказать.
После долгого молчания Айслин вздохнув, выдохнул из себя. Сны!
Он произнес это с такой горечью, будто предавал кого-то или нарушал данное кому-то слово.
Сны! подтвердил Сауруг и вполголоса выругался.
Сны! как эхо откликнулся Торкел.
Да, именно сны. Он пытается воздействовать на нас.
Мне он предлагает не только возродить Цитадель, но собрать величайшую в истории армию и в общем, власть во всех Землях. Очень убедительные выбирает слова. Только
Сауруг сплюнул и промолчал.