Здравствуйте, мисс Ансен, неуверенно поприветствовал ее молодой человек, бережно, словно дорогое сокровище, прижимая к себе большую и толстую папку со своим портфолио.
Мисс Ролбэн очень лестно отзывалась о ваших способностях, Мэри рукой указала молодому фотографу на стул, приглашая присесть. Тот все понял правильно и принял приглашение, только сел на самый краешек, что выдавало его сильное волнение. А мнению этой женщины я всецело доверяю, так что можете так сильно не волноваться. Могу я называть вас по Дани?
Да, конечно, мисс Ансен, тут же активно закивал головой Дани.
Вот и замечательно, не убирая улыбку с лица она слегка кивнула головой и вернулась за свой стол. А теперь, Дани, покажите свои работы.
Вот, держите, мисс Ансен, робко протянул тот свое портфолио.
Мэри взяла толстую папку, положила перед собой и открыла.
Келси Ролбэн, ее давняя знакомая, в очередной раз оказалась праваДани Эйнбхум был гениальным фотографом. Он умудрялся запечатлеть момент на куске бумаги таким образом, будто вырвал его из жизни, настолько естественными казались фотографии. А если учитывать, что все эти работы были студийными, то это в полной мере показывало всю его гениальность. А как он играл светом и разными стилями проявления печати! Казалось бы, просто фотография, но крупнозернистая печать придавала ей свое особое, ни с чем не сравнимое, очарование. Словно кто-то взял домашний фотоаппарат и случайно поймал удачный кадр. Гений, истинный гений фотографии!
Рассматривала она фотографии молча, лишь одобрительно улыбаясь, давая понять, что работы фотографа ей нравятся, но когда она дошла до последних тридцати страниц портфолио, то удивленно округлила глаза.
На фотографиях был онЯн Асанж. Молодой и прекрасный словно небожитель работник галереи, где не так давно она была с визитом. Особенно ее поразила портретная фотография. Черно-белая, с односторонней подсветкой, но при этом глаза сохранили свой удивительно насыщенный синий оттенок. А сам взгляд Он словно гипнотизировал, проникая в самую ее суть.
А кто это? Отвлеклась она наконец от рассматривания этой фотографии. Мэри старалась, чтобы ее голос звучал спокойно, не выдавая ее возбужденного состояния. Я не помню такой модели, но с такой внешностью он определенно должен быть известен.
О, оживился Дани, это Ян. Он близкий друг одной моей хорошей подруги, Рати Аваланж, она молодой репортер в еженедельном модном журнале «Лик». Вы тоже находите его невероятным? Он просто самый настоящий самородок! Мне даже не нужно было во время фотосессии его как-то наставлять. Он словно сам все чувствовал. Как встать, как голову повернуть к свету. И делал это так естественно!
Значит его ждет великое будущее в модной индустрии, прервала хвалебную оду Мэри, наводя на нужную ей мысль молодого фотографа.
Если бы! Эмоционально всплеснул руками тот в ответ. Этот упрямец и слышать ничего не хочет о карьере модели! Рати его уже не первый год уговаривает, а он ни в какую. Ох, как же она злится из-за этого. Он на эту фотосессию согласился лишь в качестве услуги для нее, заодно попросив сделать несколько семейных снимков! Такой талант пропадает!
Семейных? Ансен вопросительно посмотрела на разволновавшегося Дани, который забыл о своем волнении.
Да, там дальше есть их общие фотографии.
Мэри пролистнула папку с портфолио почти в самый конец и увидела о каких снимках говорил тот. На предпоследней странице она увидела на фотографии двух молодых мужчин. Это не напоминало семейную фотографию, просто продолжение из той же тематической фотосессии, что и портрет Яна. Внешнее сходство между Яном и вторым молодым мужчиной было заметно, если начать присматриваться. Родственник выглядел старше и был привлекателен, но не в ее вкусе.
Что же, Дани, Мэри отложила папку в сторону, мисс Ролбэн была абсолютно права. У вас есть талант.
Вам понравилось? С надеждой спросил Дани, вновь начав волноваться.
Очень, ободряюще улыбнулась женщина в ответ. Я вам больше скажу, я считаю, что у вас большой талант, но вам нужно много над собой работать, чтобы его огранить.
Я-я готов, начав заикаться, ответил фотограф и даже кивнул для наглядности.
А как вы посмотрите на то, что начать работать над вашим талантом под нашим покровительством? Концерн «Самади» имеет весьма обширные связи в индустрии развлечений, слегка прищурив глаза спросила Мэри.
Э-это было бы п-просто замечательно, в серых глазах Дани появилась надежда.
Я рада это слышать, довольно улыбнулась она. Сейчас я вызову свою помощницу, и она проводит вас, чтобы составить договор. А ваше портфолио я ненадолго позаимствую, хочу показать его некоторым нужным людям, надеюсь вы не против?
Н-нет, что вы, м-мисс Ансен, замотал головой и замахал руками в ответ Дани. Я специально сделал несколько экземпляров.
Вот и замечательно. Люси? Мэри нажала кнопку на селекторе.
Да, мисс Ансен? Тут раздался в ответ молодой и очень приятный женский голос из динамика селектора.
Зайди и проводи мистера Эйнбхум в наш юридический отдел, чтобы составить договор, произнесла она и повернулась к фотографу. Что же, мистер Эйнбхум, на сегодня я с вами попрощаюсь. Подпишете договор, получите аванс, я дам распоряжение в бухгалтерию. Тысяч пятьдесят вам хватит для начала?
Да, к-конечно, поспешно ответил Дани.
Рада это слышать, Мэри встала, когда в кабинет вошла ее помощница Люси, высокая и красивая шатенка. Что же, Дани, до встречи.
До свид-дания, мисс Ансен, от волнения Дани слегка поклонился, словно был на приеме аристократов.
Когда фотограф вышел из ее кабинета в сопровождении Люси, Мэри вновь взяла его портфолио, достала тот самый портрет, что ее заинтересовал и принялась тщательно рассматривать.
Это определенно судьба, мой дорогой Ян, томно прошептала она.
* * *
«Стоит богатый дом и бедный. Они горят. Какой дом будет тушить стража?»
Ян прочитал вопрос и испытал сильное желание закатить глаза. Что за идиотский вопрос? И зачем он дал согласие заново пройти тест Реннинга? Парень с недовольством посмотрел на толстую кипу листов бумаги с подобными вопросами. А ведь ему еще нужно дать ответы на более чем две сотни подобных вопросов из теста, чтобы заработать жалкие двадцать балов. А потом ему нужно будет перейти к вопросам посложнее.
Постаравшись показать всю скорбь вселенной в своей выдохе, Ян написал правильный ответ, «никакой» и тут же пояснил, что этим будет заниматься пожарная служба, а не стражи.
Так, следующий вопрос, «Как человеку не спать восемь дней?». Прочитав его, Ян тут же написал ответ, «спать по ночам».
«Сидит девушка, а вы не можете сесть на её место, даже если она встанет и уйдёт. Где она сидит?», Ян ненадолго задумался, тут было два верных ответа, и решал, какой из них написать. Приняв решение, он написал самый интересный ему вариант, «Она сидит у меня на коленях». В голове тут же всплыло воспоминание как совсем недавно на его коленях удобно расположилась Иелена, когда они смотрели какой-то телевизионный детектив.
Отогнав это приятное воспоминание, парень начал читать следующий вопрос. «Известно, что среди девяти монет есть одна фальшивая, у которой вес меньше, чем у остальных монет. Как с помощью чашечных весов за два взвешивания определить фальшивую монету?».
- Хм, ну, это элементарно, подумал вслух Ян и быстро написал ответ.
«Первое взвешивание: Положить по три монеты в обе чашки весов. Фальшивая монета будет в той кучке, которая меньше весит. Если они равны, то фальшивка находится в третьей кучке. Второе взвешивание: Из кучки с наименьшим весом сравниваются две любые монеты. Если они равны, то фальшивка оставшаяся монета».
Следующий вопрос был интереснее, потому что тут можно было ответить, как и в вопросе про сон. «Как может брошенное яйцо пролететь три метра и не разбиться?». Ян быстро написал, «подкиньте яйцо выше, метра на четыре или пять, и первые три метра яйцо пролетит, не разбившись».
Из здания, где проходило официальное тестирование Ян вышел уже поздним вечером. В руках он держал заслуженный листок с результатом в обещанные мисс Йонг сто восемьдесят три балла, но, не смотря на некое чувство удовлетворения от проделанной работы, настроение у него было не очень хорошее. Он устал, глаза неприятно щипало из-за того, что почти весь свой день он провел, читая мелкий шрифт текста вопросов, да и кушать очень сильно хотелось. Те три питательных батончика шоколада с орехами и изюмом и пол-литровая банка кисло-сладкой газировки, за еду считаться не могла. За нормальную еду, если быть точнее.