Арлен чувствовал себя во всем этом словно рыба в воде. Он сразу же сумел найти общий язык с каждым и спустя пару мгновений казался такой же неотъемлемой частью этой странной команды. А вот Ян первое время испытывал дискомфорт. Не привык он чтобы ему указывали малознакомые ему люди. Но со временем и он втянулся в работу, и та даже стала приносить ему своеобразное удовольствие. Делать ничего особенного было не нужно, просто стой в разных, порой очень странных и дурацких позах, улыбайся, хмурься или же делай равнодушное лицо и все. Легче легкого. Правда Рати он никогда не признался бы в этом, даже под пытками. Зная девушку, от нее было бы не отвертеться.
А особенный фурор они с Арленом произвели, когда просто дурачась. Они стали исполнять некоторые акробатические трюки из боевых искусств и это словно послужило спусковым крючком для Дани. Тот, узнав, что они могут и не такое прямо весь засветился энтузиазмом и просил их выполнять все более замысловатые и сложные трюки, беспрестанно все это фотографируя. Именно после этого, точнее после того, как Ян увидел получившиеся снимки, он и признал за тем талант. Иначе бы было невозможно получить такие прекрасные фотографии.
Под конец фотосессии абсолютно все были уставшие, но со счастливыми улыбками на лице от осознания хорошо проделанной работы. Распрощавшись со всеми, Ян пошел к себе домой. Хоть он и устал, но усталость была не столько физическая, сколько ментальная, поэтому парень решил, что прогулка по ночному городу поможет ему лучше всего. Он бы с удовольствием продолжил день в компании с Арленом или Рати, но девушка куда-то уже опаздывала и уехала на такси, а Арлен в обнимку с двумя моделями собирался уйти к себе на квартиру и мешать другу он не хотел.
Ночной город был очень красив. Император не мало времени и сил потратил на обустройство столицы своей империи. Везде, даже в неблагополучных районах было работающее уличное освещение. За этим зорко следили коммунальные службы города, особенно после показательного суда и приговора к смертной казни прежнего главы коммунальных служб и нескольких его замов и начальников отделов.
Район, где была расположена студия неблагополучным не был, но и к приличным не относился, поэтому, когда Ян увидел, как возле одного из тупичков между домами собралась приличная толпа, то не удивился. В толпе было человек тридцать, и все они громко выражали свое одобрение чему-то, что закрывали от его обзора. Хотя тут долго гадать не приходилось, скорее всего там была самая банальная драка. Парень бы прошел мимо, если бы случайно не услышал знакомый голос, со злостью вскричавший:
Ну, твари, кто из вас еще хочет попробовать сломать меня, Тахира?
Ян на секунду замер. В голове всплыли слова Рати о том, как она случайно встретила Тахира Эфельни, а потом некстати всплыли недавние слова Арлена про помощь близким людям. Тахир близким человеком для Яна не был, но вот Рати, которая была ему близка, все еще любила этого отпрыска клана Патрияльдив. Поколебавшись еще пару мгновений, Ян с раздраженным выдохом, начал протискиваться сквозь толпу. Как же он сейчас ругал свою привычку, взращенную в нем отцом, доводить все до конца. Раз он начал помогать Рати, то пройти мимо уже не мог. Дурацкая привычка, но иногда очень полезная. Именно поэтому он и не боролся с ней, как с тем же пожатием плеч. К тому же, даже не смотря на их дуэль, он был весьма хорошего мнения о том. Найти в себе силы признать свои ошибки, пусть и через письменные извинения, смог бы не каждый.
Картина, представшая перед ним, была весьма занятная. Тахир стоял над телами двух поверженных противников и грамотно защищался еще от трех. Про атаку и контратаку даже и речи не было. Все силы его бывшего однокурсника были направлены на то, чтобы избежать или минимизировать урон от атак противников, которые действовали хоть и немного неуклюже, но с большим энтузиазмом.
Сам Тахир заметно изменился с их последней встречи на хольмстранге. Стал еще шире в плечах и вообще прибавил в мышечной массе. Это было хорошо заметно через тонкую однотонную рубашку черного цвета с расстегнутыми пуговицами на груди, что скульптурно облегала его тело. На лице, от правого виска до щеки тянулась какая-то странная татуировка в виде ползущей лозы какого-то растения, волосы были коротко пострижены, нос стал шире, словно после нескольких переломов, а в карих глазах появилась жесткость и что-то еще, чего Ян не смог понять. Также парень смог заметить на груди Тахира начало еще одной татуировки, выполненной в том же стиле, что и на лице.
Пока Ян занимался осмотром своего бывшего однокурсника, тот, грамотно прикрывшись одним из нападавших от другого, нанес несколько быстрых и сильных ударов по корпусу и голове третьего своего противника. Звуки ударов были приглушенные, но один чавкающий был хорошо слышанэто Тахир рассек бровь боковым ударом правой руки, своему оппоненту.
Кен! Натуральным образов взревел тот, кто никак не мог добраться до Тахира из-за своего подельника. Ах ты ж сука!
Но привлекло внимание Яна не это. За спиной Тахира несколько человек из наблюдавших за дракой, откуда-то достали небольшие ножи с тонкими лезвиями, которыми было удобно наносить колотые раны, и с очевидными намерениями двинулись в сторону того.
Кричать что-то наподобие «сзади» и «берегись» в такой ситуации было глупо. Он бы только отвлек Тахира от двух других противников, подставив того под удар, поэтому Ян максимально ускорился и оказался за спиной однокурсника. Не говоря ни слова, парень быстро и очень жестко лишил сознания решивших напасть со спины. Ему понадобилось всего три удара, и те мешками свалились на грязный асфальт.
Что? Удивленно спросил Тахир, отвлекшись на звуки падения тел и повернувшись к нему.
За боем следи, раздраженно ответил Ян и, сделав быстрый подшаг под занесенную руку Тахира, одним ударом левой руки в печень завалил вначале одного противника, потом продолжил движение вперед и прямым ударом правой свернул челюсть второму.
Асанж? Удивленно уставился на него Тахир и на Яна обрушился алкогольный перегар.
А ты кого ожидал, Божественного Супруга? Хмыкнул Ян, тем временем обводя взглядом толпу. Твои друзья?
Иди отсюда Асанж, нахмурился Тахир в ответ. У меня все под контролем.
Да, вали отсюда, синеглазка, выкрикнул кто-то храбрый из гущи толпы.
Ох, я и не сомневаюсь, что ты и сам можешь справиться со всем этим сбродом, Ян повернул голову в ту сторону, откуда послышался выкрик. Но по одиночке.
Че? Мужики, валим этого ублюдка, говорившим оказался самый низкорослый из всех собравшихся с длинным и крючковатым носом и неприятным колючим взглядом черных глаз.
Асанж, чуть ли не прорычал Тахир.
Потом договорим, Ян, слегка наклонил свой корпус вперед, после чего, ускорившись в три раза, оказался рядом с говорившим типом и слегка провел боковой удар по селезенке, после чего добил сверху ударом левой руки. Бил он, сдерживая свои силы, потому что хотел просто вывести противников из боя, а не убивать их. Тип с неприятным взглядом словно подкошенный упал со сдавленным стоном.
Бей гада! Крикнул кто-то.
Заметив движение с правой стороны, Ян сделал несколько шагов в противоположную сторону, специально протаранив плечом тех, кто там стоял. Раздались ругань и проклятия от пострадавших от его таранного удара, а Ян же, сосредоточившись на своем восприятии, стал быстрыми ударами выводить противников из строя. Благодаря тому, что он видел их слабые и уязвимые места ему было необходимо наносить один, максимум два удара.
Обычно в книгах можно прочитать, что главный герой словно танцует прекрасный танец, сея смерть среди своих врагов, но, со стороны бой Яна никоим образом не напоминал танец. Ян это знал четко, потому что с танцами был знаком прекрасно, благодаря обучению последним у миссис Краст. Не было ничего прекрасного в его движениях. Да, они были плавными и очень быстрыми, но прекрасными? Нет, если бы нашелся любить, который оценивал мысль, когда кто-то смог просчитать весь свой поединок от начала и до конца или же, подражая маятнику, легко и непринужденно уходил от всех атак противников, даже не сдвинувшись с места, просто двигая корпусом вправо или влево, то бой Яна с этим сбродом можно было назвать красивым и даже прекрасным. Но он никак не походил на танец. Уличный мордобой имел в себе столько же прекрасного, сколько и, например, кирпич. Да, его форма для некоторых любителей математики и геометрии была прекрасной, но это было весьма специфическая точка зрения. Нет, его рваные, сбивающие с толку противников, движения не были прекрасным танцем, но этого им и не нужно было. Главное, они были весьма эффективными.