Кузьма Фёдорович, ты в порядке? спросил мастер рода Дашковых.
Иван Максимович, вы бы меня отпустили, отозвался я из вмятины.
Давящая сила исчезла, и я смог сесть. Надо мной склонился незнакомый мастер, не уступающий по силе Дашкову. Сейчас рядом оказались настолько страшные люди, что на месте той троицы и я бы тоже сбежал. Мне протянули руку, помогли встать. Где-то недалеко уже надрывалась сирена полицейской машины.
В порядке? спросил незнакомый мастер.
Помяли немного, отозвался я, положив руку на рёбра, куда приложили первым ударом. Незаметно убрал стержень обратно в карман.
Кто это был? спросил Иван Максимович. Насколько я знаю, он занимал ту же должность, что Конев у Наумовых. То есть отвечал за безопасность рода.
Мафия, отозвался я. Кто-то связанный с Тенями и прочим сбродом. Можно сказать, я узнал одного из них.
Почему «можно сказать», заинтересовался незнакомый мастер.
Сначала подумал, что обознался.
Бросаться в погоню одномуэто безрассудство, сказал тот и пошёл осматривать поле скоротечного боя.
Я посмотрел на Ивана Максимовича, тот кивнул, направился к дорожке, ведущей из парка. Рядом остановились сразу две полицейские машины. Задрав голову, увидел большой яркий шар, напоминающий солнце в миниатюре. В том плане, что он был горячим и ослепительно ярким. Даже на таком большом расстоянии я чувствовал накатывающие волны жара. Несколько секунд и шар потемнел, погружая сад, собор и прилегающие улицы обратно в темноту.
Это Егор Васильевич, сказал мне Дашков, когда я догнал его у дороги. Мы прошли мимо полицейских машин. Улица вокруг постепенно оживала, почти во всех окнах домов зажигался свет, были видны люди с телефонами, снимающие всё происходящее. Бабичев, собственной персоной.
Глава МВД? уточнил я.
Он самый. Мы с ним на улице столкнулись, у входа в Асторию, когда увидели, как ты из здания выбежал и помчался как на олимпиаде по лёгкой атлетике.
А тех, за кем я бежал, разглядели?
Я не обратил внимания. Надо у Егора Васильевича спросить, он человек наблюдательный.
Надо ещё камеры видеонаблюдения в отеле проверить. Эти трое за столиком недалеко от нас сидели, спокойно ужинали. Увидели, что я их узнал и попытались сбежать.
И ты за ними зря побежал, добавил он. Кузьма Фёдорович, это могло быть опасно. Ты же не в полиции служишь, оно тебе нужно было?
Спонтанно получилось, ответил я, зашипел от боли в боку.
От выплеска адреналина немного тряслись руки, а ещё я холода совсем не чувствовал. Но постепенно он уходил, напоминая, что меня довольно крепко приложили по рёбрам. И ведь пробили доспех, а это не каждому по силам. Чуть-чуть я не прыгнул выше головы. А ведь мог её лишиться. Предупреждал ведь внутренний голос, что надо быть осторожным, но нет, опять кровь в голову ударила. Ещё в средней школе мама рассказывала, что в смерти отца могут быть виновны бандиты и уголовники. Та самая пресловутая Вторая Тень. Про перстень с черепом говорила, но в подробности не вдавалась никогда. Знаю, как больно ей об этом вспоминать, поэтому первым не спрашивал. Даже когда всё завертелось в России, подробности той ночи мне рассказывал Саша.
У входа в Асторию я заметил Джима, потирающего плечо и тихо ругающегося на английском.
От мамы досталось? спросил я у него, улыбнулся, видя обречённый взгляд. Отбой, сбежали они. А, мам, нормально всё, они убежали.
Из здания вышла мама, подошла, посмотрела на мой грязный вид и оборванные рукава.
Пойду переоденусь и в душ.
Хорошо, она понимающе кивнула. Джим же незаметно сделал шаг в сторону от неё.
Жертв и разрушений нет, поддержал меня Иван Максимович. Так что всё в порядке. Только самый отчаянный глупец решит затеять драку в центре города. Здесь же в каждой гостинице по десятку мастеров. Все спешат приехать на траурные мероприятия. Каждый род. Как выясняется и бандиты тоже не прочь.
И те, кто с ними дела имеет, добавил я. Надо бы всё-таки выяснить по камерам, долго ли они сидели в ресторане и с кем общались.
Кузьма Фёдорович, у тебя вид такой, как будто тобой пахали вместо плуга. Обещаю, что сейчас сам пойду к администратору и решу вопросы с камерами. Утром вместе посмотрим.
Договорились, сказал я. Увидев сквозь стеклянные двери Тасю, помахал ей рукой.
Уже в номере она помогла стянуть испорченный свитер и рубашку. Поохала, глядя на здоровенный синяк не левом боку.
Рёбра треснули, констатировала она. Нужна повязка, а лучше корсет. Что ты охаешь, где ещё болит? Вдохни глубоко.
И так понятно, что треснули, проворчал я. Думал, увижу там отпечаток ботинка.
А я подумала, что тебя ковшом экскаватора задели, чтобы такой синяк оставить. А на спине что?
Синяк похож на отпечаток кулака? уточнил я. Так примерно и подумал. Из тетрадки отца техника, мы про неё говорили. Только ты ей пользоваться не умеешь правильно, а они умеют. Видишь, как меня отделали.
Вижу, вижу, отозвалась она. Почему не сказал, что драться будешь, а? Меня бы позвал, мы бы их вкатали в землю.
Тебе нельзя, ты в положении.
Дала бы тебе по шее, она отвесила мне подзатыльник. Иди в душ и вымойся хорошенько. Я пока мазь найду от ушибов и за корсетом кого-нибудь отправлю. Посмотрим, как ты завтра утром охать будешь. Ты их-то достал?
Немного. Одному руку сломал, второмуногу. Что не помешало им сбежать. Они технику интересную используют, как будто перемещаются в пространстве. Метров пятьдесят за секунду. Не слышала о такой?
Кстати, нет. Поспрашиваю у коллег Кузя
М? я повернулся, посмотрел на неё. Тася посмотрела на меня хмуро, плотно сжав губы. Ну что такое?
Глупый. Глупый, глупый! она легонько стукнула меня в плечо. Не надо было идти одному против троих.
Глупый, да, я протянул руки, обнял её, погладил по голове. Перемкнуло что-то внутри.
Болит? спросила она.
Чертовски, прокряхтел я, отпуская её.
Помочь тебе в душе? улыбнулась она, коснувшись мизинчиком краешка глаза.
Лучше найти хороший корсет. И мазь. На мне всё быстро заживает, как на собаке.
Глупое сравнение, она развернула меня, осторожно подтолкнула в сторону душевой.
Утром я действительно чувствовал себя отвратно. Бок и спина болели так, словно туда забили по ржавому гвоздю. Любое неосторожное движение вызывало сковывающую боль. Хорошо, что Тася смогла достать жёсткий корсет, чтобы я мог нормально ходить и стоять. А стоять в этот день предстояло много. Рано утром приехали главы союзных нам родов, решив провести важное совещание прямо в Астории. Пока я охал, Тася фиксировала корсет и рассказывала, что нас ждёт. Из-за продолжающихся военных действий в районе Курильской гряды, похороны императора ускорили на один день. И сегодня наследник должен выступать с важной речью, перед началом прощания с Иваном Шестым. Пройти мероприятие должно было в Зимнем дворце, и мы едва успевали позавтракать. А ещё Наумовы подготовили для нас всех, включая Джима траурные костюмы и платья. Тася даже досталась небольшая шляпка, к которой наверняка можно было прицепить тёмную вуаль. Мне же, чтобы нормально влезть в полувоенный френч, нужно было туго затягивать корсет, что не доставляло радости.
Спустившись в ресторан, я мог лицезреть почти всех союзников, поддерживающих Наумовых. Точнее, мы все были на стороне великого князя Воронцова, который являлся стержнем своеобразной коалиции. В Астории его, конечно, не было, но имя произносилось. Мы только расположились за столом, как в ресторан ворвалась Таша. Толкая в спину сонного брата, что-то радостно рассказывала. Увидев нас с Таисией, помахала, толкая Кирилла активнее.
Доброе утро, радостно заявила она.
Привет, коротко кивнул я. Ты чего такая бодрая с утра? Кирилл, доброго утра. Садитесь, наши уже позавтракали и решают вопросы с машиной.
Она такая довольная из-за того, что её отец с собой согласился взять, сказал Кирилл. Напросилась. Здравствуйте, Таисия Павловна.
Я в Питере всего один раз была, сказала Наташа. Чем не повод посмотреть на город, покататься на речных трамвайчиках и посмотреть на развод мостов. Мне в прошлый раз так на них посмотреть и не дали.