Нет, стоп, это Восьмой. Он держит руки перед собой, и его голос слишком тих, как будто он пытается кого-то успокоить.
Но с кем он разговаривает? Могами? Разговор с ними никогда не сработает, поэтому я не знаю, почему он тратит свои слова впустую.
А где остальные? Я оглядываюсь вокруг и пытаюсь собрать воедино все, что могу. Болотного зверя нигде не было видно; должно быть, они прикончили его, пока я лежала без сознания. Скатертью дорожка. В мире достаточно чешуйчатых, уродливых могадорских монстров.
Я закрываю глаза и сосредотачиваюсь на голосах. Внезапно высокий голос Марины присоединяется к остальным. Я слышу, как она кричит: «Его левая рука!» Я не совсем понимаю, что она имеет в виду, чья левая рука? Что происходит?
Болезненный крик, который звучит так, будто он исходит от одного из парней, рывком заставляет меня сестьони сражаются с каким-то новым существом, которое появилось из болота? Второй крик пропускает холодную волну страха через меня.
А потомничего. Стало тихо, слишком тихо, на мой взгляд, и это пугает меня больше, чем любой крик или вопль. Когда они шумели, я, по крайней мере, знала, что они живы и сопротивляются.
Я вздыхаю с облегчением, когда снова слышу голос Марины, и откидываюсь на локти, чтобы на мгновение сберечь силы. Она говорит слишком тихо, чтобы разобрать хоть что-то из слов. Самое неприятное, что в ее голосе нет ни радости, ни торжества, ни каких-либо других интонаций, которые мне было бы приятно услышать.
Мои ладони зудят от желания двигаться. Я снова глубоко вздыхаю, упираясь пятками в болотистую почву под ногами. Я готовлюсь к очередной попытке сесть, борясь с усталостью своего тела и его сопротивлением через боль, тошноту и раздражающую скованность в забрызганных грязью конечностях пытающимся не дать мне двигаться. Довольно.
Внезапно, прежде чем я успеваю передумать, я наклоняюсь вперед и принимаю сидячее положение. На мгновение у меня кружится голова, но тошнота не усиливается.
Мне надоело валяться здесь в грязи. Мне надоело жалеть себя. Мне надоело думать о людях, которых я потерялаили все еще могу потерять.
Пора убедиться, что этого не случится.
Я стискиваю зубы от тупой боли в затылке и смотрю вверх. Должно быть, я лежала где-то в стороне. Я вижу остальных сквозь ветви деревьев, все они напряженно стоят кругом. Но я не вижу, с кем они спорили. Похоже, Девятый сильно ранен, и у Марины явно не было времени, чтобы поработать над ним. Нехорошо.
Внезапно они все начинают двигаться, но я не могу видеть их достаточно ясно, чтобы сказать, что происходитчто-то нападает на них? Откуда?
И тут я слышу крик Марины.
Не надо!она воет, но я не уверена, на кого или на что она кричитмне нужно туда сейчас, вчера. На данный момент, похоже, Девятый находится в худшем состоянии, чем я. И я буду более полезна там, в битве, где мне самое место.
Я опускаю голову и начинаю вставать, на этот раз наверняка. Я убираю несколько длинных прядей волос с глаз, вытираю грязь с лица и поднимаюсь на негнущиеся, нетвердые ноги. Ладно, пока все идет хорошо. Я останавливаюсь на минуту, прежде чем двинуться вперед.
Что-то происходитя вижу большую фигуру в воздухе. Может быть, на нас напала птица-мутант? Потом я слышу, как кто-то кричит: «Нет!»
И я как раз собираюсь снести искривленное старое дерево, загораживающее мне обзор, когда это происходит.
Я опоздала.
Я опоздала, и знакомая жгучая боль пронзает мою лодыжку. Боль, которую я испытывала всего три раза. Боль, которую я надеялась никогда больше не почувствовать.
Она выбивает мои ноги прямо из-под меня. Я падаю на землю, сдерживая собственный крик. Я беспомощно хватаюсь за лодыжку.
Мои пальцы впиваются в корявую древесную кору, наполовину чтобы успокоиться, наполовину чтобы отвлечься от невыносимой боли в ноге.
Мне не нужно смотреть вниз. Я слишком хорошо знаю, что означает эта боль.
Это случилось. Как раз когда мы наконец нашли друг друга, один нас покинул.
Еще один Гвардеец мертв.