Наконец тоннель вывел нас во внушительную пещеру, в которой, судя по всему сходились многие пути. Если судить по нескольким десяткам открытых тоннелей. Пещера была похоже рукотворной, точнее магиетворной. В ней плавали запахи кислоты и сверху, вопреки всем законам физики, дуло горячим влажным воздухом. Выглаженные округлые камни обрамляющие проход ввысь, вызывали невольную тревогу. Но не успел я разобраться в ее причинах, как она прояснилась очень наглядно. Сверху раздалось громкое шипение, словно прямо в эстрадный микрофон открыли газовый баллон. А через пару мгновений мы ломанулись прочь от обрушившегося сверху зеленого клубящегося вала. Выглядел он жутко, поэтому помчались мы прочь быстро.
Паники добавляли бодро гаснувшие перед нами светильники, которые словно кто-то дергал за хвосты, втягивая в стену. Я оглядывался через плечо и увидел как одного из замешкавшихся туман накрыл, отчего он заскворчал словно червяк на которого плеснули горящим бензином. Мы ускорили шаги, но несмотря на всю скорость, эти зеленые испарения все-таки нас накрыли. Ноздри резанул запах кислоты, похожей на ту, что хлюпала внутри актиний. Но и все. Без всякой боли, дебаффов и резко уменьшающейся полоски жизни. Похоже эта зеленая дрянь на нас совершенно не влияла. Нет, среда то была явно агрессивнойот кожи тянулись красные циферки урона, вот только они все были нулевыми.
Я хмыкнул:
Похоже, этот ужас змеиных подземелий гномам категорически пофиг,и тут же получил тычок в бок:
Но не твоим шмоткам, Горн! Кожу и мех сбрасывай!
Я проворчал:
Надо штаны уже с каменными вставками придумать, а то все в этом кислотном краю в одной куртке, как шотландец в килте. Волынки только не хватает
Девушка поморщилась и проговорила:
К слову о волынке. Волынить хватитшесть минут уже прошло!
Пары кислоты для нас светились мягким зеленоватым светом, обволакивая предметы, отчего мы прекрасно видели их контуры.
Напор кислотного тумана снизился, хотя тот так и продолжал валить сверху. Душный, жаркий, влажный и кислый. И что-то нам подсказывалонужно именно туда, где он испаряется, а не в нижние коридоры, куда его всасывает сквозняк.
Кривые коридоры возносились из «зализаннокаменной» пещеры круто вверх. Но с гномьим умением «хождение по склонам», уполовинившего крутизну, проблемы с подъемом не возникло. Двигались мы осторожно, но быстро, и чем выше восходили, тем гуще становился воздух.
Так мы поднялись метров на двести, как показала карта, к самой вершине центральной горы, макушка которой похоже и отводилась под храм местного божества. Сквозь клубящиеся испарения виднелся толстый стеклянный купол, в который светила луна, превращая помещение в фантасмагорию.
Зеленый кислотный туман вываливался из больших глиняных сосудов, с запасом которых мы намедни прибыли. Они стоят по всему подкупольному залу вразнобой по какой-то непонятной схеме смысл которой от меня категорически ускользал. Впрочем, мгновение от мгновенияклубы кислоты стали принимать все более и более упорядоченные формы. Появилось ощущение что помещение наполняется призрачными змеями.
Эдакими вялыми смерчами. Не атмосферными явлениями предназначенными крушить и выдирать, а чем-то лишь бы держало форму. Эти вялые хоботы вращались и расползались по широким чашам, висящим на разной высоте. Самые нижние на подставках, средние словно средневековые газовые фонари на изогнутых держателях, а самые верхние, метрах в десяти над поломпокачивались на цепях, свисающих из-под купола.
Иногда то один то другой кувшин начинали бурлить особенно сильно, тогда все вновь затягивало кислотой, излишки которой устремлялись вниз по коридору по которому мы пришли.
Все указывает на то что точка расположена именно в этом зале,проговорила Кассиди и вдруг смачно чихнула, недовольно помахав перед носом.
Будь здорова,сказал я автоматически, помахивая «гребнем Волкана»Вот только что-то не наблюдаю я ни местного змеиного божества, ни нашего дракона. Подозреваю что они одно и то же, но вот только пусто, и что с этим делатьникаких идей.
Вместе со словами я присел на корточки, постучав «гребнем» по краю ближайшей напольной чаши. Та глухо позвякала, не собираясь похоже давать мне ни малейшей подсказки. Стоп, а с какой это стати?
Я сфокусировал взгляд на ее дне, где кислота обволакивала какие-то штуковины и тут же обнаружил первую подсказку: «Ребро нага окраины позвонок нага ребро нижняя челюсть нага окраины»
Я поморщился, костей была целая горка, что точка целеуказателя постоянно перескакивала с одной кости на другую. Я зафиксировал взгляд на краю грубого бронзового изделия, и пожав плечами прочитал: «Божественная чаша селезенки». Что-то у меня идей никаких
Очередной кувшин докипел и выбросил густой гейзер тумана, поэтому лица гномки я не рассмотрел, но по недоумению в голосе очень хорошо представил удивления:
Да уж Я пока тоже не улавливаю. И у нас всего семнадцать минут! Вряд ли для демона кислотный туман окажется чем-то непреодолимым.
Лена похоже опять вот-вот сорвется в панику, надо отвлечь. Поэтому я быстро заговорил, одновременно совершая действия привлекающие внимание:
Похоже на жертвенники. Местные наловили каких-то нагов окраины, да выложили тут. Да, судя по цепочкам с браслетами: они были тут живьем прикованы. Кислота начала испаряться из кувшинов и похоже их растворила, оставив только кости, кислоте не поддающиеся. На дне,я ткнул пальцем в чашу и тут же его отдернул, зашипев, и повторил,на дне, маслянистый продукт вроде горячего гудрона. Без запаха, либо я его за кислотой не различаю и гм, с горьким вкусом
Лёша! Ты ЭТО попробовал?
А что? Конечно. Как же исследовать? И ты слишком близко к сердцу принимаешь. Это же игра
Вдруг резко потемнело, словно Луну просвечивающую в купол закрыла туча. Мы подняли головы и действительно увидели как над нами натянулось нечто вроде занавеси. Прозрачная как тюль поначалу, с каждым вдохом она становилась все плотнее, оформляясь в какой-то вытянутый многоугольник смутно напоминающий нечто очень знакомое.
Шкура многоножки что ли? неуверенно спросила гномка и тут же мы вместе отпрянули от чаши в которой вдруг мощно зашипело.
На миг показалось что скелеты в ней ожили и взметнулись покарать нарушителей Но нет, кости просто вылетели на пол, звонко прыгая по каменным плитам, а в центре чаши нечто начало надуваться, как воздушный шар.
Одновременно то же самое начало происходить и в других чашах на всех уровнях.
Через несколько секунд я зафиксировал взгляд на чем-то вполне оформившемся «Селезенка???» и выпучив глаза увидел как из нее вверх словно быстро растущая лиана прорастает жгут толстых кровеносных сосудов.
Над головой звякнуло и загудело, я вжал голову в плечи одновременно глянув вверх и увидел, как до того свободно болтающаяся цепь с крюком натянулась, отгибая в сторону длинную белую кость, что свободно позволило пульсирующему жгуту кровеносных сосудов подняться выше. А он действительно уже пульсировал! Метрах в тридцати на огромной чаше нечто размером с быка судорожно шевельнулось и по залу раздался мощный глухой удар, потом второй, третий
Охренеть, да это сердце!воскликнул я. Похоже тут материализуется распотрошенный Волкан или как тут его: «Дарующее что-то там». По ходу змеюки постоянно что-то отрезают, вот тебе и Дарующий!
Смотри, сосудов появляется все больше! Они все на каких-то растяжках! А белое это видимо нервы,Кассиди похоже тоже забыла о счетчике, и указывала пальцем ввысь, где наливался белизной по центру развернутой шкуры позвоночник.
Кислотный туман впитывался в цельные органы все активнее, а в помещении становилось светлее, несмотря на то что мы стояли под развернутой шкурой ящера, растянутой цепями как под зонтиком. Я рассмотрел возле чаши с селезенкойнизенький столик, к которому нагам видимо было очень удобно подползать. На нем рядком скальпели, щипцы, резаки и прочие диковинные инструменты: «селезеночный расширитель с крючком-отделителем»
Смо-смотри,заикаясь проговорила девушка, вновь указывая вверх. Я задрал голову и из пальцев посыпались диковинные хирургические инструменты, которые я уже собрался прибрать к рукам. На длинном позвоночном столбе вниз свисала громадная крокодилья голова, на выпученных словно сваренных вкрутую белках проявился хищный вертикальный штрих зрачка, вокруг которого начало формироваться оранжевое глазное яблоко. И столько в них было бешеной ярости что в глотке пересохло. А давление взгляда прессовало как кирпич уложенный на холодец