Ривельес слушал вполуха, изредка кивал, случалось, что и невпопад, стараясь не оставить без внимания проходящих мимо пассажиров. Их поток заметно поредел. Да и Шейла, похоже, выговорилась.
– Если мои ответы не удовлетворят вашего редактора, его ничто не удовлетворит, – заявила она. И бруклинец, похоже, отщелкал двадцать пленок.
– Еще пара кадров и закругляюсь, – взмолился Нино. – Для меня лично, Шейла. Не возражаете, босс?
– Отнюдь.
Дважды щелкнул затвор фотоаппарата.
– Очень кстати. – Шейла встала, одернула платье. – Шампанское уже остыло.
Уйти они смогли только через полчаса. Ривельес пил шампанское и поддерживал разговор, Нино налегал на сандвичи, которые официант принес со второй бутылкой. Большую часть шампанского выпила Шейла. Чувствовалось, что она знает толк в этом напитке. Наконец, Нино вытер губы и встал.
– Должен отвезти пленки в лабораторию, босс. Светская жизнь мешает работе.
– Вы уж извините, Шейла, но нам пора.
– Жаль, что вы не плывете со мной. – Она сжала ему руку. – На этом корабле одни старые пердуны. А мы бы смогли неплохо провести время.
– И еще сможем, я в этом уверен. Я так рад встрече с вами.
Ему удалось высвободить влажную ладонь и ретироваться.
– Клевая телка, – заметил Нино, когда они шли по коридору.
– Это точно. Но меня больше волнуют фотографии. Как все вышло? Я ничего не видел.
– Я видел, а это главное, и сделал нужные фотографии. В «люксы» вошли пятеро мужчин, никаких баб. Двое стариков, трое громил. Тяжеловесы. На фотографиях все увидите сами.
– С нетерпением жду этого торжественного момента.
Под лабораторию Нино приспособил ванную своей квартиры. Жил он далеко не в лучшем районе. Первым делом открыл бутылку южноафриканского бренди, очень сладкого и резкого, как понял Ривельес, отпив глоток, и принялся за работу.
Проявил пленки, просушил, потом просмотрел на фотоувеличителе, довольно бормоча себе под нос:
– Отлично, просто отлично, по-другому и не скажешь. Я сейчас сделаю фотографию с этого кадра, и вы поймете, о чем я.
Ривельеса и Шейлу, находящихся на переднем плане, Нино вывел за рамку, сосредоточившись на фигурах за их спиной, в коридоре.
Вытащив фотографию из сушителя, прошел в гостиную, гордо прикрепил ее к стене.
– Те парни, которыми вы интересовались? – спросил он.
– Да, если они вошли в «люксы».
– Вошли и более не выходили.
Ривельес пристально всмотрелся в фотографию, потом еще пристальнее изучил ее через увеличительное стекло. Лица ему ничего не говорили. Пятеро абсолютно незнакомых мужчин. Трое молодых, двое старых, как и говорил Нино. Ни одного латиноамериканца, среди молодых точно ни одного. Тайна оставалась тайной. Разве что кто-нибудь в Лондоне мог опознать этих людей.
– Нормально? – спросил Нино.
– Более чем. Вы – мастер, Нино, как вы и говорили. Мой самолет через три часа. К тому времени все фотографии будут готовы?
– Конечно. Заказывайте билет, а я займусь фотографиями. Пейте бренди, оно куплено на ваши деньги.
Глава 6
Трое мужчин сидели за обеденным столом. Скатертью служили старые газеты, в пятнах, чернильных разводах, местами рваные. Диас пил черный кофе, остальные двое смотрели в стены. Квартира была большая, старая, с обшарпанной мебелью. Чувствовалось, что мужчины остановились здесь временно, можно сказать, проездом. Однако они провели в ней уже много лет, и возможно, проживать здесь им предстояло еще очень долго. Однако их сердца, их помыслы, их надежды находились далеко-далеко, в маленькой стране по другую сторону Атлантического океана, о которой многие англичане даже не слышали. Эти холодные комнаты, этот гулкий коридор, эту неуютную кухню они действительно воспринимали как временное жилище. Их дом находился совсем в другом месте.