Я гневно прошествовала к двери мимо Мэдокса.
Ворриор, удержал он меня тихим голосом.
Что? нервно повернулась я.
Подушка жестко ударила меня по лицу.
Последнее слово не всегда должно оставаться за тобой, фыркнул он, проходя в коридор, высоко задрав нос.
Глава 4
Только у Ворриор хватает духу называть старика папочкой
И чем все это закончится?
Что? одновременно спросили мы с Мэдоксом.
Красотка со светло-коричневой кожей и густыми длинными волосами неодобрительно подняла бровь и цокнула языком.
Это! прошипела она, насмешливо указывая на нас обоих.
После того как Мэдокс на полной скорости убежал из моей комнаты, я наконец поймала его в салоне, где безуспешно пыталась задушить подушкой. К сожалению, он был сыном Аида, а также гораздо более опытным бойцом подушечных войск, чем я, поэтому в конечном итоге мы превратились в катающуюся по полу кучу из рук и ног. После нескольких моих диких атак он решил, что пора продемонстрировать свое превосходство, и потому сел на мой живот и удерживал мои руки, пока я отчаянно пыталась его пнуть. Смех, правда, застрял у меня в горле, когда Персефона ворвалась в салон. Смутившись, я перестала пинать Мэдокса и поспешно попыталась стряхнуть его с себя. Однако он остался сидеть на мне с глупой усмешкой. Его волосы торчали во всех направлениях, а во время нашей схватки он разбросал десятки перьев по комнате.
Богиня уставилась на нас с отвращением.
Сын, отпусти выродка, пожалуйста. Мне не нравится, когда ты слишком близко к ней подходишь.
Взгляд Мэдокса помрачнел. Я незаметно толкнула его, но он вызывающе поднял бровь вверх и остался сидеть на мне под ядовитым взглядом своей матери. Рада, что ему удобно, но мои кости были готовы сломаться в любую секунду. Я в панике толкнула его еще раз, пока он наконец не поднялся с меня. Пыхтя, я встала на ноги и хотела незаметно исчезнуть из комнаты, но мой любимый придурок-брат схватил меня за плечи и храбро прижал к своей груди. Просто замечательно. Теперь я оказалась меж двух огней. Я сердито смотрела на Мэдокса, но тот упрямо уставился на свою мать.
Персефона поджала свои полные губы, а взгляд ее светло-зеленых глаз с каждой секундой становился все более прожигающим. Она была облачена в зеленое платье, которое обтягивало ее грудную клетку, словно вторая кожа, и элегантно спадало вниз. Широкий разрез обнажал ее длинные золотисто-коричневые ноги, на которых, словно живые змеи, извивались плющ и цветы. Ее волосы, в которых цвели розы и фиалки, спадали на спину, словно блестящий шелк. С каждым ее элегантным шагом по комнате гулял летний ветерок. Она как дочь Деметры была богиней низкого ранга, но одного ее пронзительного взгляда было достаточно, чтобы дать мне понятья не больше чем маленький ничтожный человечек в грязи ее ног. Ее присутствие освещало комнату и заполняло каждый угол салона. Когда она увидела своего любимого сына, который обнимал бастарда своего мужа, в комнате тут же стало на несколько градусов холоднее. Я незаметно выдохнула и увидела, как мое дыхание превратилось в облачко. Боже, Персефона провоцирует обморожение!
Э-м я думаю, тебе стоит отпустить меня, иначе мы скоро превратимся во фруктовый лед, нерешительно прошептала я Мэдоксу.
Да пошла она к черту! Ты моя сестра, пробормотал он мне в ответ.
И все же мне не хотелось связываться с Персефоной в первый же день ее пребывания здесь, поэтому я решительно выскользнула из удушающей хватки Мэдокса и поправила свой капюшон. Мое лицо покрыли тени, когда я слегка поклонилась жене своего отца.
Добро пожаловать, Персефона, приятно видеть тебя в Подземном мире снова! Как прошло твое лето?
Ее взгляд пронзил меня, словно меч, и будто с наслаждением провернул лезвие внутри меня.
Ворриор! Я слышала, что тебя чуть не убили сегодня.
На ее губах появилась радостная улыбка. Ух ты, как мило, что она смеется, не так ли?
Э-м да. Так и было. У меня было неудачное столкновение кое с кем на 144-м этаже.
Да, какая жалость! сказала Персефона, прежде чем повернуться к Мэдоксу с гораздо более приятным выражением лица. Сын, я должна забрать тебя на ужин. В свой первый день в этой адской дыре я просто обязана настоять на семейном застолье.
Мэдокс кивнул и смущенно улыбнулся, его плечи напряглись.
Разумеется. Я очень рад, мама. Мы с Ворриор пойдем с тобой.
Персефона подняла одну бровь.
Я сказала «семейный», Мэдокс, мягко упрекнула его она.
Именно так, сухо ответил он. Ворриортоже семья. Ну что, идем? Иначе наш старик будет чувствовать себя не в своей тарелке.
Персефона цокнула языком и выглядела так, словно в любой момент готова запретить своему сыну взять меня с собой. Как будто он маленький ребенок, которому не разрешают взять с собой за обеденный стол уродливую жабу. Но вызывающе сверкающие глаза ее сына, кажется, удерживали ее от этого. Несмотря на это, она окинула меня взглядом ядовитой змеи, и температура комнаты снова понизилась на несколько градусов.
Не называй Аида стариком, Мэдокс. Ты должен называть его отцом, как примерный сын, поучительным тоном сказала она, а затем развернулась на своих голых ногах и легко, словно кошка, скользнула через дверь. Мэд тем временем озорно усмехнулся и потащил меня из комнаты вслед за своей матерью. Я ненадолго задумалась о том, чтобы уцепиться за дверную раму и никуда не идти. Семейный ужин с остальными братьями и Персефоной был столь же приятным мероприятием, как введение заточенной бамбуковой палочки под ногти. К сожалению, Мэдокс предугадывал ход моих мыслей, поэтому все быстрее толкал меня в следующую комнату.
Никто не называет Аида отцом, мама, объяснил он Персефоне, которая медленно подняла бровь.
Да что ты! Насколько я знаю, маленький выродок называет его отцом.
А еще у меня есть имя, проворчала я.
Оба моих спутника меня проигнорировали. Мэдокс кивнул, и его лицо изменилось.
Это правда! Только у Ворриор хватает духу называть старика папочкой. Всем остальным он даже за попытку выдернет перья из крыльев. С момента моего первого и последнего раза у меня все еще осталась залысина на правом крыле.
Персефона сердито фыркнула. Ее шаги эхом отражались от стен. Я незаметно покинула линию огня. Почему Мэд такое говорит? Он что, хочет однажды найти меня задушенной плющом? Я с тревогой посмотрела на одну из роз в волосах Персефоны. Это мне так казалось или цветы правда странно на меня смотрели?
Аид слишком мягок, когда речь идет об этой девочке. Я не понимаю, почему он предпочитает ее вам. Но от выводка Афродиты едва ли можно было ожидать чего-то иного. Ее дети всегда меня раздражали, но эта еще хуже, она как бомба замедленного действия!
Вы же знаете, что я слышу каждое слово, не так ли? спросила я, но меня снова проигнорировали, и только роза продолжала странно смотреть на меня сверху вниз. Я мрачно уставилась на нее в ответ.
Мэдокс сердито фыркнул:
Завязывай уже, мама! Брайт и Хантер уже здесь?
Разумеется, здесь. Лэкс и Рэйд тоже. Спэйд должен скоро прийти. Она откинула свою темную копну волос назад и распахнула двери в столовую. Эта комната всегда напоминала мне странную смесь средневековой обеденного зала и места, где проходило чаепитие Алисы в Стране чудес. Длинный деревянный стол стоял в середине огромного и пустого зала, стены которого были выполнены из грубого камня. С пустого потолка свисала гигантская люстра, черно-белые плиточные полы напоминали шахматную доску, а в стене был камин, в котором можно было зажарить целого быка.
Я незаметно прошлась по комнате, чтобы сесть как можно дальше от Персефоны. Мэдокс, как и всегда, сел рядом со мной, скрестил руки на затылке и начал качаться на стуле. Аид уже сидел на своем обычном месте во главе стола. Богиня грациозно приземлилась справа от него и в знак приветствия погладила его по напряженным плечам. Его лицо все так же ничего не выражало. Фиолетовые глаза были обращены на его старшего сына Хантера, который рассказывал ему о последней погоне за потерянными душами где-то в Даунтауне. Брайт, который был вторым по старшинству в нашей семье, уютно устроился рядом с Хантером, упершись ногами в стол. Он играл с длинным кинжалом, лезвие которого блестело, когда он подкидывал его в воздух. Близнецы Лэкс и Рэйд сидели на другом конце стала, угрюмо уставившись в свои пустые тарелки.