Прошу прощения, Ваше Высокопреосвященство, но я я Мне хотелось сказать: "Я не смогу", но слова завязли у меня в горле.
Оставляю тебя самого на часок, произнес Ришелье тоном, в котором звучала угроза. Если бы он сказал: "В противном случае, я отошлю тебя назад, в Розеттину", я бы нисколько не удивился. Верю, что это задание ты примешь!
Произнеся это, он вышел, оставив меня разодранным между опасениями перед гневом кардинала и ответственностью.
Боже, боже, ну почему ты меня оставилподумал я с отчаянием, проклиная про себя свое врожденное нежелание к точным наукам. Говоря по правде, в школе я вообще ни к каким наукам усердия не проявлял, но математику, физику и химию терпеть не мог в особенности. Так что мои запасы знаний в этих областях не слишком отличались от содержимого башки обычного старшего школьника, к тому же очень часто от занятий отлынивавшего. Если бы еще я был практичным человеком, мастером на все руки К сожалению, за всю свою жизнь я и гвоздя не забил, ну а капот автомобиля открывал лишь для того, чтобы подлить жидкости для ополаскивания стекол.
О, Всевышний, да я бы поменял всю здешнюю библиотеку на мой школьный учебник физики или химии, на техническую энциклопедию или краткую историю изобретений.
Оставалось бежать. Я выглянул через окно и увидел толпу юных ученых, которые не покинули площадь ни на секунду. Они увидели меня, зашумели, и уже сотня глаз всматривалась в меня, словно в мага, чудотворца и черт его знает кого еще.
Я отступил к противолежащей стене и выглянул на тылы здания: там сидели вооруженные слуги. Я попытался контролировать охватившую меня панику. Как же желал я проснуться. Или вообще исчезнуть. И свалился на кровать, пряча лицо в ладонях.
Что случилось, учитель? услышал я над собой доброжелательный голос.
Ансельмо, ты здесь, откуда?
Я убедил синьора Мазарини, что необходим вам в качестве секретаря и надежного помощника. Consigliore. Перед нами, вроде как, куча работы.
Не возьмусь я за это, Ансельмо, перебил я его. Не могу. Нет во мне квалификаций для осуществления научно-технической революции. Если бы ты знал, какими заданиями хотят меня обременить
Ученик искоса поглядел на меня.
Догадываюсь. Я просмотрел документы, признал Ансельмо с обезоруживающей откровенностью. Гадкие силы угрожают христианству. Но кто может с этим справиться, как не вы, кто как не маэстро Альфредо Деросси иль Кане?
Хватит, Ансельмо! выкрикнул я, уже не владея собой. Знай же, что я вовсе не мастер Альфредо Деросси, я не вовсе не тот, за кого меня принимаешь!
Мне и это ведомо, ответил тот без каких-либо эмоций, а глазки, поблескивающие над складками жира, уменьшились до размера горошинок.
Ты знаешь? С какого времени?
Да уже достаточно. Слишком давно служил я синьору, иль Кане, чтобы не увидеть различий. Знал я, впрочем, и то, что, рано или поздно, вы в этом признаетесь.
Ну вот, признался. И что? Ты презираешь меня? Донесешь на меня?
Господи, да никогда! Я все так же буду вашим верным слугой.
Независимо от того, кто я такой?
Вы спасли мне жизнь, рискуя собственной. Мне этого достаточно. Хотя, с охото узнал бы, с кем, собственно, имею честь?
Я Я какое-то время я подыскивал подходящее определение. Собственный прапраправнук.
По румяному лицу пробежала нервная судорога, а глаза как будто сделались большими.
То есть как, синьор жил в иные времена Когда же?
Я жалел о собственной откровенности, но раз уж сказал "а"
В конце ХХ и в начале XXI столетия. Только все это ужасно сложно
Ну конечно же, конечно, правда, он не казался сильно уж потрясенным. А синьор и тогда был художником?
В каком-то смысле, на мгновение мне припомнилась моя уничтоженная медийная империя.
Тогда это означает, что синьор знает будущее. То есть, вы знаете, как все это кончится?
Не совсем, Ансельмо. Понятное дело, мне известно, что после Людовика XIII придет Людовик XIV, после РишельеМазарини, а после МазариниКольбер. Все дело в том, что происходящего здесь нет ни в в одном учебнике истории.
То есть, не было серебристых дисков и Вырывающих Сердца? Шельма явно просмотрел все рисунки и прочитал протоколы допросов.
Не было, только это вовсе не означает, что не бывает альтернативных историй. Мне не хотелось посвящать его в сложные отношения между реальным ходом событий и моим воображением. Вместо этого, я задал прямой вопрос:Поможешь мне отсюда сбежать?
Он не отвечал, а только после достаточно длительной паузы задал чрезвычайно логический вопрос:
А вот если бы в вашем времени появились эти Чужие, вы смогли бы их победить?
Не знаю, Ансельмо. Но наверняка бы пытались.
Тогда почему сейчас не хочешь попробовать, учитель?
Потому что имеется чудовищная диспропорция сил.
Выровняй их, синьор. Скажи этим людям, что они должны делать.
Слишком я глуп для этого. Понятное дело, подозреваю, где звонят, вот только не знаю, в какой церкви. Я знаю, какие изобретения необходимы, вот только не смогу проложить дорог, к ним ведущих.
Будет достаточно, что подкинешь идею, учитель, а эти догадливые люди сделают остальное.
Я недоучка
Недоучка из просвещенных времен значит больше, чем мудрец темных веков. Пойдем сообщить людям, что вы поведете их
Нет, погоди
Только тот меня уже не слушал, к моему изумлению вышел из дома к людям. В собравшейся толпе никто своего места не покинул. Ансельмо откашлялся. И начал свою речь крайне умело, словно пару лет служил пресс-атташе в "Сан Стефано Гурбиани Корпорейшн".
Друзья, трубным голосом огласил он. Существует древняя китайская поговорка, которую любит повторять мой господин: "Чтобы преодолеть тысячу миль, внчале необходимо продвинуться на один шаг". И где это он подслушал, негодяй? Решая вступить вместе с вами на этот путь, синьор Деросси уверен, что нам все должно получиться, поскольку Его Высокопреосвященство пригласил сюда лучших из лучших, а он, вместе со мной, Ансельмо из Розеттины, его верным учеником и consigliore, укажет направление, по которому следует направиться. Он станет указателем для предприятия, у которого не было прецедента в предыдущей истории науки. Но, как говорили древние: Per aspera ad astra.
Отсветом стал радостный гомон и улыбка Ришелье, который выглянул из ближайшей часовни, где спокойно ожидал того, когда я поддамся.
* * *
И так вот, хочешь не хочешь, мне пришлось воплотиться в роль нового Имхотепа и Прометея, Дедала и Гиерона Александрийского одновременно. Ансельмо со своим здравым рассудком и народным отсутствием торможений заставил меня броситься вниз головой, даже не проверив перед тем, а налили ли в бассейн воду.
Мой ученик признавал пару принципов, в отношении которых желал меня убедить.
Принцип первый: Пробовать необходимо всегда. Самое большеене удастся.
Принцип второй: Не надо заставлять лысых расщеплять волосок на четыре части, ergo, не следует усложнять простых вещей.
Принцип третий: Любые успехи идут на наш счет, поражения обременяют тех, кто плохо нас понял.
Я завидовал его столь простым рецептам. Более того, я сам решил им следовать.
Ришелье, который вместе с Мазарини готовился покинуть Клюни, мог теперь ехать с более спокойным сердцем. Во время прощания он обещал всяческую необходимую помощь и просил незамедлительно сообщать ему о прогрессе в наших трудахсвязником должен был стать тот самый носатый Савиньен, все отчеты должны были передаваться только в изустной форме. Кардинал, уделяя особый вес тайне, не желал, чтобы кто-либо преждевременно узнал про истинный характер центра в Мон-Ромейн и требовал, чтобы эксперимент "Тезе" содержался пока что в строжайшей тайнекарантин в отношении предполагаемой чумой он решил сделать еще более строгим, а поставку необходимого нам сырья должны были осуществляться через секретный порт на Соне. Вытекающий из нее рукав, прекрасно замаскированный скалами и зарослями, доходил до самых гротов, соединявшихся с вершиной нашей возвышенности. Ришелье обещал не скупиться средствами на нашу программуон был готов пожертвовать на наше предприятие все свое гигантское состояние, а хожили слухи, что он богаче короля Франции и римского папы вместе взятых. Что же касается будущего, его видение было достаточно четким.