* * *
Прошло два дня с появления богини эльфов в Лесном доме. Таэль шел к Ильтрассесу, по вызову отца. Он уже почти смирился с тем, что лоза будет опутывать его тело до конца дней. Только вот в чем сила артефакта, оставалось загадкой. А единственный лист постоянно доставлял неудобства. Он срывал его, выкручивал, жег, не помогало ничего, спустя несколько часов, вырастал новый. Вот и сейчас лист стал мешаться, упираясь краем в кожу. Не задумываясь, эльф сунул руку под рубашку, сорвал лист и бросил в сторону.
Он остановился, услышав невдалеке глухой удар, повернулся туда и удивленно уставился на торчащий из ствола дерева, шагах в десяти, лист. Ошеломленный своим открытием, он подошел и выдернул еще дрожащий лист. В его руке лежал длинный, белый, обоюдоострый клинок в форме эбенового листа.
В этот день, он не мог думать больше ни о чем. Невпопад отвечал отцу, совершенно не вникая в то, что он говорил, а как только освободился, сразу же помчался на полигон. Там он дождался, пока новый лист вырастет до конца, сорвал его и удивленно уставился. Мягкий еще секунду назад, он тут же стал жестким и прочным, как металл, а острые края листа, превратились в смертоносные лезвия. Эльф подержал клинок в руке, повертел его, проверил баланс. Перед ним был идеальный метательный нож.
Не раздумывая, он тут же проверил оружие в деле и удовлетворенно кивнул. Это был лучший метательный кинжал из тех, которые он видел до сих пор. В приподнятом настроении, Таэль погрузился в медитацию и там стал тренироваться метанию. Он отработал броски под разными углами и в самых разных направлениях, когда с удивлением обнаружил, что под листом постепенно прорастает еще один. А сама лоза удобно оплетала его бедра, став своеобразным поясом с единственным ответвлением к груди, на котором росли уже два листа.
Мать, Аваресса. Как же я забыл, что артефакты ильтрассеса еще и развиваются вместе с хозяином. Воскликнул он, кляня себя за забывчивость.
* * *
Шел третий день медитаций. Листов стало уже три и они вырастали гораздо быстрее, сорванный, становился метательным клинком, но через несколько минут засыхал и осыпался пеплом, как настоящий лист. Кроме того, лиана постепенно оплетала и ножны его любимых, коротких клинков.
Спустя еще несколько дней, эльф попробовал снять старые ножны. Тогда, растительность постепенно стала принимать вид петли для клинка. А когда размер оказался подходящим, эльфийские кинжалы легли на свои места.
Прошло еще три дня. Листов на груди стало уже четыре, а скорость их вырастания сократилась примерно до получаса. Тогда, эльф впервые понял, что может еще и контролировать ножны ментально, как лиану в доме. Пока только слегка поворачивая клинки на поясе, усилием мысли, но он был уверен, что сможет гораздо больше, нужно только время, которого оставалось все меньше.
* * *
С появления богини прошло три недели. День возможной атаки все приближался. Харнесесс уже распорядился об усилении отрядов разведки и готовился вот-вот отозвать под защиту белоснежных стен Вороново крыло, вместе со всем его поселением. В воздухе по прежнему витало напряжение, заставляя всех держаться начеку.
Рассвет постепенно отвоевывал себе край неба, подбираясь к Лесному дому. Верховный друид еще спал, наслаждаясь последними минутами отдыха перед очередным тяжелым днем. Только он еще не представлял, насколько этот день будет мрачен для лесных эльфов.
Тихо, крадучись как тень, в его жилище скользнул эльф с двумя изогнутыми клинками. Он словно кошка переступал по деревянному полу, не издавая ни звука. Подкрался к постели хозяина дома, навис над ним и единым, резким движением схватил за оба плеча, выдергивая того из дремы.
Вставай, Харн! Полушепотом заговорил гость.
Тихая смерть? Что случилось? Спросонья пытался сообразить друид.
Случилось худшее. Лесная поляна потеряна. Нежить уже на пороге. Видение обмануло, они пришли раньше. Скорбно потупил взгляд старый вояка.
Верховный друид взвыл от бессильной ярости, вскочил с постели и стал облачаться в доспехи.
Собирай в твердыне всех, кто может держать оружие. Срочно отводи за стены передовой пост. Буди Эрмортресса и верни разведчиков за стены. Теперь каждая секунда на счету. Раздавал он указания, наскоро собираясь.
В это время зал озарился резкой вспышкой, сопровождаемой хлопком и прямо перед ними появился верховный маг в боевой мантии.
Харнесесс, Мы прогадали. Хмуро сказал он.
Я уже знаю. Теперь будем иметь дело с тем, что есть. Отрезал эльф. Собирай своих магов. Делаем то, о чем договаривались.
* * *
В общем зале Ильтрассеса собрались уже все, когда, раздав последние указания, внутрь вошел верховный друид. Он был облачен в ритуальные доспехи. Ветвистые оленьи рога на шлеме делали его еще более грозным и величественным. Друид вышел в центр и мгновенно завладел вниманием присутствующих. В зале повисла гробовая тишина и все взгляды обратились к нему.
Друзья! Начал друид. Враг уже на пороге. Повелитель тьмы ведет свою армию нежити к нашим дверям. Наши друзья в Лесной поляне пали смертью храбрых. Наши дома в опасности. Наши родные под ударом. Мы должны защитить свою землю, свой дом и своих близких. Готовьтесь к бою! Я буду ждать вас всех на стене.
Боевой клич стал ему ответом. Воодушевленные союзники бросились на улицу, чтобы успеть попрощаться с близкими, подготовиться к бою и встретить врага лицом к лицу.
Харнесесс подошел к Таэль'авиру, положил руки ему на плечи, внимательно посмотрел в глаза сына.
Таэль. Я уверен, твой брат уже в пути и он поможет нам, но сейчас я могу положиться только на тебя. Собери всех мирных жителей, отведи в твердыню. Организуй их и помоги защититься.
* * *
Таэль к этому времени имел в своем арсенале пять белоснежных метательных листьев, каждый из которых вырастал заново в течение четверти часа. Телепортироваться он мог уже шесть раз подряд, а каждые десять минут восстанавливался один прыжок. Ножны для коротких клинков он больше не использовал, полностью заменив их переплетением лозы.
Он готовился к этому дню сотни часов, много дней провел в медитативном трансе, продумал и испробовал все варианты, просчитывая каждый шаг. Но это не помогло. Когда настал решающий миг, его ноги едва не подгибались под тяжестью ответственности.
Как и в каждом из сотен и тысяч видений, отец приставил к нему двух эльфов-мечников и вместе, они отправились собирать людей в твердыне. Сегодня на кону была судьба всего эльфийского народа. Сегодня от каждого решения зависит, смогут лесные эльфы выжить или канут в бездну забвения. Но сегодня, несмотря на страхи и сомнения, он готов повести за собой остальных.
* * *
На белоснежном дереве стены стоял верховный друид, рядом с ним верховный маг и первый разведчик. Воины давно собрались вокруг и уже несколько часов переминались в томительном ожидании.
Снаружи точно никого не осталось? Не унимался друид.
Точно. Я лично заводил последних внутрь. Ответил Тихая смерть.
Враг совсем рядом. Мои воины уже готовы. Отчитался, подходя к ним оракул.
Значит скоро все решится. Задумчиво проговорил Эрмортресс.
Друг, не забудь, что ты мне обещал и сдержи свое слово. Напомнил ему Харнесесс
Я помню Только и успел сказать человек.
Внимание всех, находящихся на стене, привлекла внезапная тишина, наступившая в лесу. А несколько минут спустя, на поляну перед вратами выползла зловещая чернота. По самой земле в их сторону продвигались щупальца клубящейся тьмы, поглощая траву, землю и кусты, она приближались, покрывая все пространство. Проклятие осквернения остановилось лишь у самой стены. Белоснежный барьер не пустил ее дальше.
Верховный друид закрыл глаза, сосредоточился и мысленно потянулся к земле. Он коснулся самой ее сути, ощутил ее боль и страх, дотянулся до тьмы и заглянул в самую ее глубину.
Они действительно оскверняют поверхность. И, как и в видении, я все-таки ощущаю вмешательство божественной силы. Аваресса была права. Надеюсь, нам все-же удалось изменить хоть что-то. Задумчиво обратился Харнесесс к друзьям.
За деревьями, начинающимися в сотне шагов от стены, послышались первые звуки надвигающегося противника. Безмолвная армия продвигалась в тишине. Лишь лязг оружия и доспехов, да хруст время от времени ломаемых веток, нарушали ее. На поляну вышли первые скелеты-воины. Армада некросов остановилась выйдя на поляну. Скелеты встали ровными рядами и замерли, не шевелясь.