Кузнецов Павел Андреевич - Рождение мечника

Павел КузнецовВалькирии космоса. Книга 1Рождение мечника

Часть 1Ведьма

Первый учитель

 Ты просто ненормальный, Леон! Мне же утром на работу, а ты уже полночи на мне пашешь! Я так больше не могу!  Лена отползла в дальний угол кровати и попыталась заснуть. У неё вполне закономерно ничего не получилосьслишком сильно вымотал девочку. Из оккупированного хрупким созданием угла раздались сдавленные рыдания. В который уже раз пришлось гасить женскую истерику ласками и нежными словами, но я знал: утром она уйдёт и больше не вернётся.

Убаюканная чуть ли не на руках, Лена вскоре успокоилась, над моим ухом зазвучало её ровное дыхание. Я отполз подальше и раскинулся на кровати, заложив руки под голову. Вроде нормальный мужик, а никак не могу завести постоянную связь. Подумаешь, немного требовательней других в постели! Я покосился на вымученно улыбающуюся во сне девочку. Ну, может и не «немного» Но ведь поначалу всем нравится! Девчонки просто пищат от счастья но надолго их душевного подъёма не хватает. Ну, неделя. Ну, две. А потом начинаются истерики. Ещё и ненормальным обзывают Сначала «Котик, ты супер!» «Ещё! Ещё!», а потом«Ты просто ненормальный!»Вот так у женщин во всём.

Странно, но боевые искусства, которыми я занимался с восьмилетнего возраста, сыграли в этой моей чрезмерной сексуальности двоякую роль. Когда пропала моя первая любовь, такая же детдомовская, как и я, именно боевые искусства помогли собрать себя по кускам и выбросить в жизнь. Но они же и развили моё тело, подарив ему немыслимую выносливость, которая, вполне естественно, находила выход и в половой сфере.

Говорят, боевые искусства помогают переводить сексуальную энергию в физическую активность. Ведь неспроста боевыми искусствами в том же Китае занимаются в храмах, то есть местах традиционно пуританских, местах веры и духа, но не праздных желаний. Вон, даже Адриано Челентано в свой глубинке дрова колол Возможно, кому-то это и помогало, но только не мне.

Зато неизменным спутником очередного расставания становились воспоминания. Марина. Девчонка с вёрткой лисьей натурой, с неприлично кошачьими глазами. Пепельная блондинка, натуральная Хотя тогда всё было натуральным. Мы были детьми, пусть и вынужденными выживать в коллективе, а потому чувства и эмоции, поглотившие нас, стали подлинным откровением для нас обоих. Мы доверились тогда им и друг другу. Вернее, сначала доверились друг другу, чувства пришли позже

Туалет в мужской половине детского дома был самым обычным, ничем не примечательным местом. Длинный ряд умывальников по центру, а по стенамстандартные кабинки на армейский лад. От помещения ощутимо веяло казёнщиной или это был въевшийся запах хлора?.. Однако внешность часто бывает обманчива. Под бездушной шелухой цивилизации кипел чудовищный вулкан страстей. В помещении было четверо. Три парня старшего возраста, около двенадцати лет от роду, в стандартных голубовато-серых пижамах смотрелись здесь как нельзя к месту, а вот почти сформировавшаяся, несмотря на юный возраст, девчонка ну никак не вписывалась в картину интимно мужского помещения.

Сребровласая, с милыми завитушками длинных волос, курносым носиком и большими голубыми глазищами, в бело-розовой пижамке, она смотрелась эдаким ангелом, сошедшим откуда-то с экранов советских телевизоров. Хотя было ли там место ангелам?.. Но вот конкретно здесь и сейчас им точно было не место. Тем не менее, девочка была, и сейчас она жалась к стене, рядом с окном, где заканчивались ряды умывальников.

 Ты обещала!..  обличительно заявил самый мелкий и щупленький из подростков, стоящий к девочке ближе всего.

Его острое лицо и горящие каким-то фанатичным, болезненным блеском глаза, казалось, поджигают и обоих его спутниковтолько из-за оголтелости и харизмы парня они ещё были здесь, хотя отчётливо понимали всю неправильность происходящего.

 Когда мы выйдем отсюда

 Нет! Я не хочу ждать! Ты должна мне. Сейчас.

Парень придвинулся к девочке. Она ещё сильней вжалась в стену. Большие голубые глазищи стали ещё больше от отчётливо расплескавшегося в них страха, и чего-то ещё, чисто женского, сложно поддающегося описанию. Что-то на грани лисьей хитрости и змеиной вёрткости.

 Я позову дежурного воспитателя

 Зови,  презрительно хмыкнул парень, приближаясь ещё на полшага к белокурой.

 Он со сторожем пьёт,  просветил второй парень, казавшийся увалень-увальнем из-за своего массивного телосложения и совсем детского лица.

 Ага. Уже давно,  поддакнул третий, длинный, словно жердь, с болезненным белым лицом.

Заводила, между тем, приблизился к девчонке вплотную. Его горячечное дыхание обжигало белокурой шею, но вместо возбуждения вызывало лишь дрожь презрения. Парень положил ладонь на бедро девочке, отчего она вздрогнула и громко взвизгнула, но в последний момент взяла себя в руки. Взгляд ангелочка вспыхнул лисьей хитростью, она вдруг подалась вперёд.

 Зачем нам свидетели?  горячо зашептала девочка на ушко мальчика.  Пусть уйдут!

 Щас!  фыркнул заводила.  Они должны видеть. Чтобы чтобы подтвердить

Рука парня начала просачиваться за резинку милых штанишек белокурой. Она опять заголосила, со всей силы впиваясь пальчиками в ненавистную руку. Но парень был далеко не глуп, он ждал чего-то подобного. Чтобы окончательно деморализовать свою визави, он отвесил ей хлёсткий удар по лицу. Крик оборвался, девочка теперь смотрела затравленной волчицей. И в тот момент, когда парень запустил под сорочку девочки свою вторую руку, в помещении появился новый персонаж.

Конечно, это был я, собственной персоной. Совсем мелкий, но, несмотря на восьмилетний возраст, крепко, совсем не по-мальчишески, сбитый. Вошёл уверенно, мазнул безразличным взглядом по старшим пацанам и собирался уже отправиться делать свои дела, когда глаза уловили несоответствие. В туалете была девчонка! Увиденное настолько поразило менятого, мелкого,  что я застыл немым изваянием, оторопело разглядывая белокурое диво.

Девочка было дёрнулась, надеясь на защиту, но её надежды быстро утекли в песок безразличияне тянул этот шкет на защитника, никак не тянул Также подумали и старшие парни. Конечно, все здесь друг друга знали. Но старшие в основном общались со старшими, они лишь время от времени делали набеги на территорию мелюзги. Поэтому в лицо пацанёнка знали, но вот что от него ожидатьдаже не представляли. Общая старшековская бравада автоматически пометила нового персонажа как досадную, но незначительную помеху.

 Вали отсюда, шкет!  попытался шугануть меня длинный.

Я перевёл взгляд с девчонки на старшака. Мои ноздри раздувались, всё тело отчётливо впитывало разлитые в воздухе эмоции. Женский страх. Мужское возбуждение. Любопытство. Надежду. Всё это концентрировалось в нечто такое, от чего сознание начинало медленно плыть, уступая место чему-то бессознательному.

 Обойдёшься, старшак!  хмыкнул я, делая шаг вперёд. Мой палец указал на кудряшку.  Её здесь быть не должно!

 Тебе сказали: вали отсюда по-хорошему!  надвинулся на меня здоровяк с детским лицом. Но я даже с места не сдвинулся.

 Подожди, Кирилл,  подал голос заводила.  Эй, парень. Давай, делай свои дела, и иди, куда шёл. Это не твоё дело.

На мгновение в помещении повисла напряжённая тишина. Только к женскому страху теперь примешивалась толика недоумения: девочка никак не могла взять в толк, почему с этим шкетом вообще разговаривают. Скорей всего, и сами ребята до конца этого не понимали, но что-то в моём облике заставляло разговаривать. Не шпынятьа именно пытаться уладить дело миром. Заводила, как самый сметливый, с развитой чуйкой, ощущал это лучше всех в комнате.

 Этомоё дело,  без тени страха ответил тогда я, чем шокировал даже здоровяка. Тот просто не ожидал полного отсутствия реакции на себя, такого большого и страшного.  Пусть уходит.