Улицы Архорда кишели людьми. Торговцы, ремесленники, воины и крестьяне суетливо сновали между друг другом, спешили по делам или же просто прогуливались, наслаждаясь прелестями столицы: кабаками, памятниками и забитыми в такой час рынками. Пекло. В воздухе царствовали запахи прелых ног, потных подмышек, пыли, чего-то жаренноговсе смешивались в сумбурный столичный вихрь вони, для кого-то привычной, а для кого-то невыносимой. Повсюду гомон. Люди пытались перекрикивать друг друга, привлекая внимание к себе, своему товару, или кому-то, чьи действия противоречили устоявшимся местным законам. Их беседы не были содержательны. Живя довольно беззаботно, ни один не задумывался о чём-то серьёзном. Хохот, кривой оскал, грубый кашель в стороне. «Отвратительное место», думала Хаара, теснясь к краю дороги и ведя под узду лошадь. Они с Карлайлом обошли уже несколько трактиров, но нигде не нашлось свободного местечка даже за приличную плату. Хаара начинала уставать. Шум столицы действовал на нервы. Она отвыкла от этой суеты.
Раскрасневшееся в духоте лицо скрывал капюшон плаща, снять который девушка не решалась даже в крайности. Хоть её и считали умершей, а предосторожность не мешала. Раньше она и не догадывалась, что улицы Архорда могут вызвать тоску и неприязнь, ведь некогда она так любила этот содом и бессмысленные разговоры местных жителей, их не менее глупые лица, кривые усмешки, пошлые шуточки, а временами совершенно непристойное поведение. Это было давно. В другой жизни.
После нескольких часов скитаний по площадям и переулкам, парочка, наконец, обнаружила ещё одно невысокое каменное строение. Оно было всего в два этажа, с косой ветхой крышей медного цвета, старыми отколотыми ступенями, которые за век своего существования видели и кровь, и блевотину, и стало быть редко мылись. Над ними болталась небольшая перекошенная деревяшка, один край которой ещё удерживала ржавая цепочка. Буквы, криво выцарапанные на ней, гласили: «Пристанище эал».
Судя по названию, место не самое гостеприимное, заметил Карлайл. Хаара смерила взглядом вывеску, крышу и окна с закрытыми тёмными ставнями. Трактир вызвал довольно неприятные ассоциации. Когда-то давно она бывала здесь со старшим братом. В те далёкие годы, они, будучи детьми, захотели приключений и сбежали из замка. Какова же была ярость отца, когда он узнал об их легкомыслии! Наверное, в тот момент он и не думал избавиться от части своих детей, да и сожалел ли он об этом после? В любом случае, беглецов быстро нашли, и никто из «дурных людей», как тогда выразилась королева, не успел воспользоваться их неудобным положением.
Какая разница? Лишь бы была кровать, отозвалась Хаара, сглотнув спрессовавшуюся горьковатую слюну. От боли ныла перевязанная рука, ещё несколько дней назад побывавшая в пасти садала. Теперь тело девушки взмокло от духоты, и пот, попавший в рану, вызвал чувство острого жжения.
Они постучались, и в первые минуты никто не открыл. Девушка вздохнула, подумав о том, что в очередной раз свободных мест для них не окажется, но вскоре послышались приближающиеся грузные шаги. Щелкнул замок, затем дверь приоткрылась. Противно заскрипели ржавые петли. На пороге возникло лицо, которое с лёгкостью можно было принять за мужское, если не присматриваться. Впрочем, детально изучив обладателя квадратного подбородка, выпирающей потрескавшейся губы, над которой виднелись редкие тёмные усики, горбатого носа и лысых серых глаз, Хаара перевела взгляд чуть ниже, туда, где под платьем виднелась обвисшая грудь с торчащими сосками, и сообразила, что на пороге возникла всё-таки женщина. От неё несло перегаром, но Хаара даже не поморщилась. Не хотела выказывать неуважение хозяйке, ведь искать ночлег становилось всё сложнее.
Нам нужно две кровати, стойло для лошадей и ужин.
Женщина хрюкнула, бегло осматривая сначала девушку, затем мужчину, стоявшего за ней.
Десять линар.
Десять? поразилась Хаара. Не хотите ли вы сказать, что предлагаете нам царские покои?
Десять линар, и две койки под чердаком ваши. Если не можете заплатить женщина собралась закрыть дверь, но Хаара ухватилась за её край, давая понять, что диалог не окончен.
Хорошо, мы заплатим.
Хозяйка язвительно усмехнулась. После того, как она получила деньги, Карлайла и Хаару отвели в маленькую комнатушку, что действительно располагалась под самым чердаком. Здесь стояли только две шаткие кровати и маленькая пыльная тумба. Хаара приоткрыла её и сморщилась от вида паутины и гниющих остатков кем-то давно забытой еды. Окна, как и везде, закрывали ставни, от чего в комнатушке царил полумрак. Небольшое отверстие в стене пропускало лучик света и шум, доносящийся с улицы.
Напоите лошадей, сказала Хаара тоном более властным, нежели просящим, когда женщина собиралась уходить. Та удалилась молча и, закрыв за ней дверь, девушка, наконец, скинула с головы капюшон. На лице сразу же проявились следы усталости и нестерпимой муки. В висках неприятно пульсировало, и Хаара, чувствуя, что в комнате нечем дышать, тщетно попыталась открыть окно.
Десять линар нас безбожно грабят. Эта проклятая комната не стоит и четырёх полагающихся.
Тогда почему ты согласилась на цену? спросил Карлайл отрешённо, не имея цели завести с девушкой очередной спор. Они и так долго не разговаривали. Мужчине казалось, что Хаара до сих пор не пришла в себя, хотя свой гнев он уже подавил.
Это заведение настолько ужасно, что хозяйка знает: идущие сюда уже обошли иные трактиры и не нашли себе места. А раз этот притонпоследний вариант, то и цену можно набить.
Не думал, что тебе известно о подобных местах. Боюсь поинтересоваться откуда.
Не думай, Карлайл. Я большую часть жизни провела в этом городе, девушка стянула с себя плащ, бросила его на узкую кровать и осторожно взглянула на рану.
Болит? с беспокойством поинтересовался мужчина.
Пройдёт. Меч всё равно держу правой.
Давай заново перевяжу, эта тряпка уже не годится.
Хаара присела на край кровати и наблюдала за тем, как Карлайл возится с вещами в поисках нужного снадобья. Она всё ещё чувствовала себя виноватой за случившееся в пути, но заговорить об этом вслух не решалась. Ей казалось, что извинитьсязначит признать поражение и согласиться со всем тем, что сказал Карлайл. А Хаара была не согласна, во всяком случае, убеждала себя в том, что изменит это. В последние дни они едва перекинулись парой фраз. Девушка замечала, что мужчина ведёт себя резко, смотрит так, будто перед ним стоит схитрившая преступница, избежавшая казни. Однако в столице он как будто смягчился и переключился на что-то более важное. Перевязку Карлайл делал осторожно, с отцовской трепетностью, не стремясь причинить девушке лишней боли. Хааре подумалось, что он жалеет её, и от этого становилось тошно.
Расположив небольшие пожитки, они проспали несколько часов, а когда в городе начало темнеть, спустились вниз, ожидая оплаченный ужин. Как оказалось, постояльцев в «Пристанище эал» было много. Основную массу составляли нищие, пьяницы, торговцы, которым не повезло устроиться получше. Свободных столов не хватало, так что Карлайл с Хаарой забились в дальний угол, составив компанию высокому бородатому мужчине с родинкой у левого глаза. Его темные волосы были коротко острижены, глаза спокойны, как будто бы равнодушны ко всему окружающему. Когда Карлайл с Хаарой присели напротив, не спрашивая позволения, мужчина не произнёс ни слова. Он бросил безучастный взгляд сначала на Карлайла, затем на девушку в капюшоне. Хаара предпочитала сохранять инкогнито, потому снова надела плащ и была вынуждена томиться в жаре трактира из собственных соображений безопасности. Им принесли ужин в виде странного коричневого месива, пахнущего гарью. Хаара скривилась, водя ложкой по тарелке и размазывая содержимое по краям. Мужчина с родинкой ел, не обращая ни на кого внимания. Карлайл, пусть и нехотя, но тоже заставил себя попробовать трактирную еду.
Не так уж плохо, если быстро проглотить
Да? девушка поднесла ложку к губам, но почувствовав, что вонь вызывает рвотный рефлекс, бросила её обратно в тарелку.
Не местные? Внезапно поинтересовался незнакомец напротив. К удивлению Хаары он уже прикончил свою порцию и теперь потягивал сидр, по вкусу мало отличающийся от ослиной мочи.