Слова мужчины пробили девушку до самого основания, раскрошили то немногое, что она вырастила в себе со дня кончины Иландара. Хаара всё понимала. Она никогда не видела себя в роли человека, способного принимать серьёзные решения и понятия не имела, как стоит поступать правильно, каково быть судьёй и палачом. Теперь же её охватило угнетающее чувство вины. Три человека были мертвы, а могли бы жить, если бы только она проехала мимо, если бы не придавала такого большого значения знакам судьбы, если бы вдруг не посчитала себя тем, кем никогда не являлась.
Девушка шмыгнула носом и дотянулась до оброненного меча. Она посмотрела на окровавленное лезвие и ощутила новый порыв тошноты. Зрелище было малопривлекательным. Хаара всегда ненавидела кровь: её запах, цвет, вкус. Ей казалось, будто это вещество убивает людей, а вовсе не лезвие, что его выпускает.
Поднявшись, Хаара приблизилась к дрожащим от страха девушкам. Одна из пленниц вскрикнула, видимо посчитав, что Хаара собирается убить её, но осознав ошибку, в удивлении округлила глаза. Девушка перерубила веревки, привязывающие их к дереву и устало посмотрев, скала:
Молчите об этом или тоже умрёте.
Они сжались и согласно закивали.
Эти люди похитили вас? поинтересовалась Хаара с надеждой, что устроенный ею самосуд был вполне оправдан.
Н-нас продали, ответила одна из них на ломанном диалекте.
Кто?
Н-наш отец.
Отец? удивилась Хаара. Почему он это сделал?
Девушки промолчали. Возможно, их словарного запаса не хватило, чтобы ответить, но Хаара и не настаивала.
Уходите отсюда, сказала она им, вытирая от крови меч.
К-куда мы пойдём, госпожа?
Я вам не госпожа. Идите, куда пожелаете. Вы теперь ничьи.
Хаара! раздражённый возглас Карлайла заставил девушку скрипнуть зубами. Она спрятала оружие и поспешила к лошади. К этому времени тьма уже окутала долину и дорогу, однако останавливаться на ночлег поблизости парочка не решилась. Левая рука ныла от боли, нос закладывало, а голова гудела. Хаара чувствовала себя опустошённой и раздавленной. Оказавшись в седле, она лишь сильнее пожалела, что выбралась из него. Пробыть в пути предстояло ещё четыре дня, но к счастью, оставшуюся часть дороги они проехали без происшествий.
Глава 6 Вернуться домой
Ориентируясь по солнцу, к концу дня Гелата вышла из леса. Она почти утратила надежду вновь оказаться дома, но, когда деревня показалась впереди, одновременно обрадовалась и испугалась. Сколько же она пролежала в лесу прежде, чем прийти в себя? Родители, наверняка, уже обозлились и с лихвой воздадут девчонке за её неосторожность.
Стараясь не попасться на глаза охотникам и крестьянам, Гелата передвигалась в тени между деревьями, а оказавшись в открытом поле, стыдливо прижала к себе остатки платья и побежала так быстро, как только могла на своих изученных ногах. Со стороны могло показаться, что какая-то воровка после бурных суток, решила сбежать от поклонников и поживиться за чей-нибудь счёт. Она перебралась через забор в огороде, желая по-прежнему остаться незамеченной, но как только пошатываясь приблизилась к дому, две чёрные собаки, охранявшие крыльцо, разразились диким лаем и, натянув до предела сковывающие их цепи, рванулись вперёд. Гелата опешила, уставившись на них.
Спокойно это я, сказала она, однако псы продолжили лаять, будто не узнавали. На их дикие вопли отреагировала хозяйка, вскоре показавшаяся на пороге. Ею оказалась женщина средних лет, настолько потасканная жизнью, что во многом выглядела старше своего возраста. Тёмное коричневое платье губительно сочеталось с её бледным невзрачным лицом, тёмными волосами и родинками на щеках. Увидев Гелату, она перекосилась от гнева, словно фурия, вылетела во двор и двинулась на дочь.
Ах ты потаскуха! Ещё посмела явиться в таком виде! Да как тебя такую земля носит?! Ничего нельзя поручить! Ты, поганая, обязательно испортишь!
Гелата молча выслушивала обрушившуюся на неё ругань. Женщина, приблизившись, больно схватила её за ухо, отчего девушка едва слышно ойкнула.
Ты хоть представляешь, сколько я вытерпела из-за тебя окаянной?! Почему я должна отвечать за твои проступки?!
Матушка, я
Ты себя со стороны видела?! Что люди подумают? Скажут, что моя дочь совокупляется с собаками в канавах? женщина дотянула Гелату до бочки, стоявшей на углу их дома, и несколько раз окунула головой в холодную воду. Умойся немедленно, пока отец не вернулся! Ох и переломает он тебе рёбра, попомнишь, как домой вовремя не приходить!
Гелата одновременно обиженная, испуганная и злая начала лихорадочно смывать с себя грязь и кровь. Мать продолжала кричать, а собаки лаять. Руки тряслись. До конца оторвавшийся кровавый ноготь упал в бочку, и девушка заплакала от боли, досады и отвращения к себе самой.
Цыц! рявкнула хозяйка на собак и те покорно заскулили, устремив на неё тёмные круглые глаза. Дожили, тебя даже псы не признают! Паршивая девчонка! Прекрати реветь! Это я должна реветь, а не ты! Понимаешь? Слышишь ты меня или нет? Немедленно пойдём в дом! Стыдоба какая! Извращение! Позор!
Гелата с опаской миновала собак и юркнула в открытую дверь. Мать, не уставая браниться, зашла следом, порылась в шкафу и, достав оттуда плотный чёрный сарафан, бросила его девушке.
Переоденься, покуда отец не увидел. И пока сто дыр на нём не появится, нового не жди! Совести у тебя нет, рвать то, что тобой не заработано!
Гелата молча сменила лохмотья на чистую одежду, а старое платье скомкала и бросила в холодную печь. Она всхлипнула, пытаясь придержать слёзы и не зная, как рассказать матери про то, что её изнасиловали и едва не убили. В теле царила неприятная тяжесть и, затаившийся в глубине души гнев маленькими толчками пробивал себе путь наружу. Желудок скрутил голод. Гелата впервые подумала о нём с тех пор, как пришла в себя.
Чего встала? вновь обратилась к ней мать. Иди, покорми свиней, да почисти курятник. Или я должна выполнять за тебя эту работу? Только и ждёшь, чтобы я тебя перед отцом выгораживала. Иди, я сказала!
Девушка послушалась. Она вышла на крыльцо, и на мгновение замерла, потому что псы вновь зарычали. Гелата задержала на них пристальный взгляд, после чего сиганула вниз, а затем и на задний двор. Они залаяли ей вслед.
Насыпав отрубей свиньям, девушка взяла в сарае лопату с ведром и отправилась в курятник. Ей становилось дурно. От голода кружилась голова, но Гелата боялась и помышлять об ужине, не выполнив того, что ей велели. Кудахча, птицы разбежались, как только она вошла, чем упростили задачу. Девушка вычистила помёт и перья, затем повторно отмылась в бочке и натаскала в неё свежей воды из колодца. Ей казалось, что она вот-вот развалится, но разве могла она позволить себе проявить слабость перед родителями? Вернувшись в дом, Гелата учуяла аппетитный запах сдобного хлеба и тушёного мяса. Она заглянула на кухню, но матери там не обнаружила. Тихо пройдя к столу, девушка надломила одну из лепёшек и бегло засунула в рот. От этого аппетит лишь усилился, и Гелата оторвала ещё ломоть. Она макнула его в казан с мясом, затем выудила ложкой пару кусочков и, услышав, что кто-то идёт, быстро проглотила всё, что было во рту, отряхнула и бросилась к выходу. Однако улизнуть не удалось. Прямо перед девушкой возник величественный силуэт отца.
На улице смерклось, и он вернулся с поля. Мать, отправившаяся его встречать, украдкой выглянула из-за широкого плеча и одарила гневным взглядом дочь, которой не хватило ума скрыться к их приходу. Гелата опасливо попятилась.
Здравствуй, отец
Грузный высокий мужчина медленно шагнул на кухню. Половицы томно застонали под его весом. Тёмные волосы, казавшиеся седоватыми от пыли, неравномерно топорщились. Гелата невольно сглотнула.
Ну послышался гремучий бас, и где ты была?
Я. пошла по грибы и травы, как матушка велела, отец, но по дороге на меня напали. Напали и. девушка замялась.
И?
Надо мной надругались, отец, вымолвила Гелата совсем тихо и опустила взгляд. Но мне удалось сбежать, и я вернулась. Я очень сожалею, что так вышло я прошу прощения.
Удалось сбежать? переспросил мужчина. Но почему-то не до того, как тебя осквернили. Воля Геул или ты сама желала быть растлённой?