Актар осекается, когда соображает, что в последней фразе уже он сболтнул лишнее; под глумливое хмыканье Алтынай, которое он игнорирует.
Разия взяла из Бамиана того паренька к себе, на правах родственника, продолжает Актар. Так что, если по букве правил, то и мужчина у неё в семье уже есть.
А-а-а, так вот зачем Мазияр тащится с ней! нетактично выдаёт Алтынай, с размаху хлопая себя по лбу ладонью. А я уже подумала
С ума сошла? вздыбливает брови мало не на затылок от удивления Актар. Ему десять лет!
Алтынай отбрасыает поводья на шею коня и картинно закрывает рот двумя руками.
А я бы с коня так упал.
У Мазияра очень бедная семья, и его мать согласилась, доверить Разие опеку над парнем на ближайшие пять лет, сообщает Актар. Разия и в средствах не стеснена, и научить может парня очень многому. Собственно, его как бы в воспитание ей и отдали. Чтоб читать, считать, общаться научился а не то, что ты подумала, мстительно припечатывает он, глядя на покрасневшую от смущения Алтынай.
Гхм, люди. Это всё здорово, но речь была о другом, деликатно возвращаю собеседников к изначальной теме.
А-а-а, так там всё просто. Опрашиваем с помощью Разии, кто что на самом деле думает из этого твоего списка подручных Нурислана, легкомысленно отмахивается Актар. Потом пашто решают вопросы. С каждым отдельно. Если что, это будет личная вражда моего хеля с родичами того человека. Может, кого-то из них даже убивать не придётся? задумчиво завершает логическое построение пуштун и сам же зависает над собственной мыслью.
Это если у него грехов за душой нет? серьёзно спрашивает Алтынай.
И грехов, и греховных намерений, отвечает Актар. А затем он поражает меня своей неожиданной приверженностью к Исламу и арабскому языку, Inama al amalu bil niyatii. Судят по намерениям.
Что это с тобой, давлюсь набежавшей в рот слюной от неожиданности. С каких это пор ты цитируешь что-то кроме Пашто Валлай?
Это Первый из Хадисов Имама ан-Навави, как первокласснику, снисходительно и победоносно поясняет Актар.
А я удерживаюсь от ребячества и не открываю с ним дискуссию об остальных тридцати девяти. Поскольку «Сорок Хадисов ан-Навави» я тоже знаю, пожалуй, не хуже него Включая не только сами хадисы, а и их трактовки несколькими поколениями живших после.
Я знаю, что это за хадис, улыбаюсь. Удивлён, что ты всем сорока следуешь.
Ну, не всем сорока, тут же смущается Актар, который никогда и никому принципиально не врёт. Но если мысль хорошая, а человек, сказавший еёдостойный и мудрый, почему не принять в сведению?
Тем более что с Разиёй появляется ошеломительная возможность оценить не только дела, а и эти самые намерения, оглушительно смеётся Алтынай. Давая практику собственному менталисту, я сейчас о Разие, и натаскивая этого самого менталиста на практических задачах: ну мало ли, что хелю ещё когда понадобится?
На всё Воля Аллаха, сконфужено краснеет Актар, который, видимо, считал свои такие намерения исключительно собственной тайной, принадлежащей одному-единственному человеку.
А его надежды были разбиты роком судьбы в лице Алтынай, которая, в силу природной смётки и ума, отлично уже разбирается в декларируемых и скрытых мотивах местных «политических деятелей», кем бы они не являлись.
Глава 2
Актар, ты мне друг, смеётся Алтынай. Не переживай ты так! Я никому не скажу об этом. Тем более, как по мне, ничего преступного в этом нет. Каждый блюдёт интересы своего народа так, как считает нужным. А если он при этом не задевает соседей, то это всёисключительно твои собственные игры, которые ни порицать, ни осуждать никому не приходится.
Вмешательство в сознание считается грехом, угрюмо бормочет Актар. Но что-то подсказывает мне, что отказаться от такого нового члена рода будет тоже неправильным.
Ты просто не силён в исламе, мой друг, по примеру Алтынай, свешиваюсь с седла, чтоб отвесить хлопок по плечу товарища.
Даже ухитрившись не свалиться при этом. Под удивлённо-одобрительное присвистывание Алтынай.
И ты не силён в его казуистике, продолжаю корректировать направление мыслей Актара, поскольку в своём занудном состоянии он очень тяжёл для общения.
А я сейчас про ислам и говорю, чуть удивляется он.
Ну тогда ответь. В каких случаях употребление хамр и харам не несёт в себе греха для вкусившего их правоверного?
_________
Примечание:
Хамр (араб. خمر) алкогольные напитки (пиво, вино, водка и т. д.), запрещены в Исламе.
_________
А правда, в каких? Алтынай с любопытством тоже упирается взглядом в Актара.
На ходу не готов ответить, сердито ворчит пуштун. Надо подумать.
Не надо думать, нам Атарбай сейчас всё расскажет, Алтынай впечатывает ладонь в моё плечо, гораздо легче меня повторяя фокус со свисанием с лошади.
Допустим, ты на далёком севере упал в ледяную воду. Как-то ухитрился выбраться, но вокруг мороз. И тебе надо восстановить силы. Выдаю давно набившую оскомину заготовку из другого мира (справедливую и здесь). Из еды у тебя, ну, допустим, свинина, либо ишак, либо собака.
Собака и свинина ладно, но откуда на севере ишаки? заливисто ржёт Алтынай. Их уже даже в больших лесах севернее нашей Степи не водится!
Хорошо. Пусть будет только собачатина либо свинина, покладисто соглашаюсь. Ещё есть крепкое хмельное питьё, согревающее изнутри и восстанавливающее отнятые холодом силы. Если не употребить егоумрёшь.
Алтынай бы поняла, скажи я и сложнее; но как передать понятие углеводов Актару, я не знаю.
Для спасения жизни, видимо, будет допустимо, раскалывает религиозный ребус через несколько минут Актар, выходя из состояния глубокой задумчивости.
Могу назвать хадисы, которые говорят, что таки да, допустимо, смеюсь. И даже более того. Если ты в тюрьме, и тебя под страхом смерти либо увечья понуждают употреблять харам либо хамр, это тоже не ляжет грехом на твою душу.
А ведь да! тут же воодушевляется Актар, воодушевлённо пускаясь обдумывать свежую идею. Похоже, что ты прав
Алтынай тихо смеётся сбоку, поскольку тема для нас с ней не новая, а вид у нашего пуштунского товарища более чем потешный.
Это прямо вытекает из следующие несколько минут просвещаю Актара, доступ к книгам у которого был весьма ограничен. Не надо ломать голову. Всё уже давно сказано до нас.
Справедливости ради, ты сейчас оговорил только лишь дозволенные исключения, резюмирует Актар. Каким образом это всё связано с менталистом? И с его использованием? добавляет он уже тише.
Да, каким образом это облегчает Актару использовании Разии? Для выявления приспешников Нурислана? вторит рефреном Алтаный.
Если предположить, что жизнь и безопасность рода могут зависеть от её работы либо неработы дальше продолжайте сами, пожимаю плечами. С моей точки зрения, этотот случай, где точка зрения во многом зависит исключительно от конкретной правовой школы. А у пашто всё всегда было в порядке с гибкостью мышления.
Ты о чём сейчас? не поспевает за моей мыслью задумавшийся Актар.
Назови четыре суннитских масхаба?
Э-э-э, это зачем ещё? настораживается пашто.
Актар, просто назови, тихонько смеётся Алтынай, стараясь, чтоб этого не было видно никому другому. Тебя за это никто не покусает.
Так их больше, чем четыре, озадаченно таращится на нас Актар. По какому признаку выбирать эту четвёрку?
А я мысленно хлопаю себя по лбу: даже там, тот же Захиритский масхаб ещё существовал и после пятнадцатого века. Четвёрка из девяти осталась значительно позже.
Актар, в силу специфического взгляда на вещи, вполне может учитывать и исчезнувшие впоследствии школы.
Давай тогда ограничимся ханафитским, ханбалитским, маликитским и шафиитским масхабами, обозначаю те школы, которые помню оттуда. Вот скажи мне, друг Актар, что каждый из них говорит об употреблении в пищу, скажем, мяса лошади?
У нас, ханафитов, это макрух. Твёрдо отвечает Актар. Об остальных не знаю.