Кирия задумалась, глянула на стену соседнего дома, покрытую ползучим растением до самой крыши. Над забором поднимается пальма, с присыпанными снежком листьями. Два окна, смотрящие во двор Кригов, плотно зашторены.
А Солен, он с ним такого не случится? Осторожно спросила девушка, глядя в глаза подруги.
Братец? Ха Пусть только попробует, я ему глаза выцарапаю, но ты не бойся, он у меня настоящий, без притворства и бравады. С характером, правда, но это и в минусы не запишешь.
Кирия улыбнулась и огляделась, может быть, у них тоже будет такой домик и двое детишек. Затем она вспомнила причину приезда, налицо набежала тень.
Глава 17
В новостях показывают кадры пожара в жилом доме, языки пламени, сплетённые с густым чёрным дымом, вырываются из окон средних этажей. Двор забит пожарными машинами, поодаль держаться зеваки и погорельцы. На крыше видны крохотные фигурки людей, размахивающие руками. Диктор бойкой скороговоркой вещает о причинах и возможных последствиях.
Солен дождался фотографии поджигателя, хмыкнул, увидев мужика за сорок с запавшими глазами. Жестом выключил телевизор и поднялся с дивана. Племянники убежали на доп. занятия, а сестра с Кирией упорхнули по магазинам, вернутся едва ли через пару часов.
Времени навалом.
На кухне заварил чай, сел на веранде и принялся копаться в сети через телефон. Первым делом отыскал информацию по имплантации новорождённых, спецификации оборудования и цели. Управление Здравоохранения утверждает, что кандидаты тщательно отобраны ещё до рождения, имплантация не окажет негативных эффектов и в случае чего, может быть удалена.
Эти дети составят костяк интеллектуальной элиты империи и помогут продвинуться к миру, описанному Микаласом фон Церном. В будущем при успехе инициативы, улучшаться будут совершенно все, что позволит резко сократить траты на обучение и одновременно повысить его качество.
Порывшись по гостиной, нашёл лист бумаги и ручку, вернулся за стол и начал записывать.
Идёт тысяча пятьсот третий год, десять лет назад он столкнулся с кланом Торск. Доран де Сваус проходил службу, примерно пятнадцать лет тому. Прикинув уровень технологий в те годы, Солен поморщился и отметил начало имплантации примерно в районе тысяча четыреста восемьдесят пятого.
Значит разработка началась лет за десять-восемь до этого?
Солен присвистнул, в эпоху маломощных компьютеров, без Сети и модулей псевдо Искусственного Интеллекта? В начале Великого Похолодания, когда ему было пять-семь лет. Подумав, обвёл дату с пометкой «ВП» и провёл стрелку до облачка с маркировкой «Имплантация».
В районе поясницы появилось неприятное покалывание, а волосы на затылке вздыбились. Солен побежал в комнату сестры, включил компьютер минуту разбирался с незнакомой системой и распечатал карту империи. Вернулся за стол, расстелил её и принялся выискивать в Сети все случаи спонтанного сумасшествия, вроде событий прошедших дней.
Большая часть расположилась на периферии, убийцы старше Солена, либо погодки. Разброс в восемь лет. Детектив запустил руки в волосы, постарался вспомнить время своей службы в армии, выругался, осознав, что от всех трёх лет помнит от силы две недели. Скомкал карту и листок, порвал на мелкие кусочки и бросил в шредер на кухне.
Вбежал в ванную и оттянул щёку пальцем, отворачивая голову. Дёсны девственно-чистые, на большом зубе виднеется серое пятнышко. Солен выдохнул, умылся холодной водой и откинул волосы назад.
Значит, эта имплантация тоже была выборочной? А что тогда с психопатами клана Торск? Попытка массовой имплантации? Зачем такая огромная выборка по всей стране?
За всем чувствуется расчётливая, жестокая и абсолютно человечная логика. У Солена появилось ощущение прикосновения к самому краешку чего-то огромного. Будто при купании в незнакомом озере, касаешься ступнёй валуна на дне, полностью укрытого илом.
Стараясь отвлечься, вернулся в зал и включил телевизор. Перебирая каналы, остановился на политических новостях. Идёт репортаж с главной площади Тарго, в свете софитов движется кортеж императора. Самодержец стоит в машине без крыши, широко улыбается и помахивает рукой собравшимся.
Диктор захлёбывается от восторга вещает, что правитель решил лично поучаствовать в репетиции парада, несмотря на преклонный возраст в восемьдесят лет. Дабы сплотить и воодушевить нацию в столь тяжёлые времена. На краю площади видны протестующие технофобы, Солен с удивлением заметил церковную символику, покачал головой.
Что творится? Ведь церковь признала Микаласа фон Церна святым, а его учение богоугодным.
Император выглядит молодо для восьмого десятка, кожа порозовела на морозе, лицо слегка облагорожено морщинами. Даже седина не выглядит старческой, скорее, как у модника. Солен невольно вспомнил своего деда, что к семидесяти годам превратился в развалину, покрытую склеротичными бляшками.
В затылке защекотало, на грани сознания закрутилась аморфная мысль, детектив попытался ухватить её. Мысль «вильнула хвостом» и скрылась в глубине подсознания, оставив мужчину с чувством почти разгаданной тайны.
От мыслей отвлёк звук открываемой двери и женские голоса. Кирия и Марта вошли обвешанные бумажными пакетами, со смехом разгрузили их на кухонный стол.
Ну что братец, пора! Сказала Марта, хлопнула Солена по плечу. Купили всё что надо для месяца житья!
Солен оглядел покупки, на стол вывалился вакуумный брикет с постельным бельём и кучка консервированных продуктов. Один пакет Кирия прижимает к груди, хитро улыбаясь и поглядывая на мужчину.
***
Грузовичок местной транспортной фирмы вывез их за город по узким улочкам, словно застрявшим в прошлом веке. Лёгкий морозец, несравнимый со столичным дубаком, под колёсами похрустывает корочка льда. Над дорогой склонились присыпанные снегом пальмы и деревья.
На резких поворотах показывается море, раскинувшееся далеко внизу, окружённое высотками отелей. Солнечный свет искрится на волнах, у самого горизонта застыл угловатый лайнер.
Дорога обвивает холмы, пролегает меж домов, лесенкой построен на склоне, крохотных, почти как коробки из-под холодильников, но окружённых садами и мини-виноградниками. Асфальт то и дело прерывается древней брусчаткой, машину потряхивает. Кирия, как взбалмошная кошка, мечется от окна к окну, охает и тычет пальцем тараторя:
Сол, гляди!
Спустя полчаса они выехали на широкое шоссе, тянущиеся вдоль моря. Въехали в дачный посёлок, в последние пару лет перестроенный в коттеджный. Кирия слегка погрустнела, каждый дом прячется за высоченным забором. У одного из таких грузовичок остановился, ворота остались закрытыми.
У нас тут нет автоматики. Виновато пояснила Марта. Никак руки не дойдут сделать. Водопровод с канализацией и то в прошлом году провели.
Ностальгировал по детству? Спросил Солен с улыбкой.
Да ни сколечки! Я здесь и не бываю почти. Это Табаск бредит загородным жильём, чтоб как в старину. Ретроград проклятый.
***
Солен и Кирия сдвинули створку ворот и грузовичок неуверенно въехал внутрь. Двор чист. Пространство между домом и забором занимают вековые сосны с прямыми, корабельными, стволами и разлапистыми верхушками. Земля почти свободна от снега, проглядывает трава и пышный кустарник.
Дом, трёхэтажное чудовище со скошенной крышей, широкой верандой и стеклянной стенкой на первом этаже, смотрящей на море. Кирия потянула носом, наслаждаясь густыми запахами сосновой смолы и близкого моря, выдохнула облачко пара. К крыльцу тянется мощённая булыжником дорожка, декорированная столбиками-светильниками и клумбами на изгибах.
У участка три стороны забора, вместо четвёртой огороженный коротким бортиком обрыв, открывающий вид на море.
Ну что, молодёжь? Сказала Марта, протягивая Кирии ворох пакетов. Выгружайтесь, да я поеду, нужно на работу заскочить, утрясти пару моментов.
Закончив собирать вещи, Солен обнял сестру, та похлопала по спине и сказала, улыбаясь:
Ну что, боец, мы заедем на неделе, а пока отдыхай, набирайся сил!