Чистюля ты бы хоть сказал куда идёшь? почти не надеясь на мой ответ, бросил он вслед, разочарованноа то ведь бывает по-разному Ну, ты же помнишь?
Помню. Я остановился в дверях. Вот ведь толстый шантажист. На Перерабатывающую Станцию. Ну, ты же знаешь? Где это. Я, улыбнувшись, увидел вытянувшееся лицо Пельменя и довольный вышел. Однако поднимаясь к себе, почему-то остановился. А зачем я сказал куда иду? Не значит, что я туда собирался. В ту сторону, но не туда. Но как говорится полуправда всегда лучше чистой лжи.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
Дорога упиралась в развилку. Левый её рукав шёл как раз к Перерабатывающей Станции. Направо параллельно левой дороге шла другая и упиралась в хуторок, тот самый, где я потерял неделю с подвёрнутой ногой. Сам хуторок? Три более мене сохранившихся дома. Остальные сметённые как взрывной волной. В дальнем конце он заканчивался, какими-то технологическими развалинами. То ли заводик, то ли склад. Не разберёшь. Кучи мусора, покорёженных металлоконструкции, из которых торчали две сохранившиеся стены. Если пройти дальше, то эта дорога, плавно загибаясь влево, снова соединялась с той которая, ответвившись на развилке, шла через болотистое поле до Перерабатывающей Станции. И через нее, тоже загибаясь, соединялась с правой дорогой в новую развилку. Странная дорога. И самое интересное: почти всегда пустынная. Снова соединяясь в одну, она продолжала некоторое время идти через болотистое поле, с редкими кочками, покрытыми пожухлой травой. А потом резко заворачивала налево и уходила в Зону. Вот там то, чуть не доходя до поворота и было несколько куч с разрушенными: толи зданиями, то ли забором, толи просто выгруженным, когда-то мусором. На одной из них и был мой схрон, небольшой подвальчик, прикрытый стальным листом. Но самое интересное, что между этими дорогами был и правда, небольшой кратер. Или даже воронка, от чудовищного взрыва. Центр её был заполнен мутной зелёной водой. Но края воронки были такие высокие, как гребни, что можно было спокойно перейти по ним от Станции к хуторку. Одна неприятность. Этот кратер облюбовали снорки. Тогда я этого ещё не знал, и, попав в неприятную ситуацию, был вынужден спасаться бегством. Вот тогда я и подвернул ногу. А когда отлежался, пошёл по дороге дальше. Дойдя до новой развилки, быстро догадался, что дорога налево возвращается через Перерабатывающуюся Станцию назад. И решил вернуться. Тем более, что как оказалось, не правильно распределенные припасы стали подходить к концу. Тутто при возвращении и попал в засаду. Бандиты подумали, что я сталкер возвращающиеся из Зоны. И возможно с хабаром. Откуда им было знать, что я просто придурок, нарезающий круги по заинтересовавшей меня местности. Каюсь. Первое время я не гнался за артами и хабаром. Мне просто было интересно топтать Зону. Изучать её. Наблюдать за мутантами. Ну да. И стрелять особенно наглых, которые желали мной полакомится. Поэтому я и подался в Одиночки. За эти четыре года я обошёл почти всю Зону. Был на Генераторах и Складах. Торговал в Баре Сто Рентген. Воевал с Ренегатами на Болотах. На Янтаре восемь месяцев работал на ученых. Там узнал много нового о Зоне. И полезного приобрёл. Узнал, что учёные за хорошие деньги и выполнение особых заданий могут сделать селекцию артефактов. Так называемые Модификаторы. И я приобрёл несколько. В Припяти с тел Фанатиков я снял два редких арта. Глаз Дракона и Дыхание Зоны. Если бы кто-нибудь только об этом узнал? Думаю, на меня бы открыли негласный сезон охоты. Не меньше. А ещё?.. Да мало ли? Много чего было за эти четыре года. И я уже не тот сталкер новичок. Любой, кто видел, мою нашивку шеврон сразу понимал, что перед нимВетеран.
А ещё надо было бы рассказать коротко, как за это время изменилась моя экипировка. Во-первых, костюм Заря давно канул в Лету. Теперь я носил броне костюм Скат 9М. Полностью прокаченный и благодаря Дядьке Яру усиленный углерода керамическими пластинами на нано полимерной основе. Пуле стойкость поднялась до семидесяти пунктов, а вес упал на шесть кило. Пластины? Это уже разработки учёных с Янтаря. Их же система дыхания с замкнутым циклом для моего шлема Сфера 12МС. Можно теперь как в Севе нырять в Газировку. Шесть контейнеров для артов упакованные Модефекатами, а ещё Глазом Дракона и Дыханием Зоны. Не всегда я их носил в полном наборе. Но сейчас на привале, стараясь не светится, добавил пулестойко кость, гашение удара и подавление кровотечения на максимум. А ещё? Выносливость, и грузоподъёмность. Короче? Кто не знал, я сейчас был похож на маленький танк Зоны, на двух ногах. И взять меня можно было с нескольких подствольных гранат в упор. Переплетение разных излучений в организме и вокруг своими завихрениями приминало даже траву в полуметре от каждого моего шага. Не часто я позволял себе подобный коктейль, но сейчас, похоже, был как разтот случай. Сталкерская чуйка упорно сигнализировала, что такое насилие над организмом в ближайшее время вполне оправдано. Ведь многие кто не знает, даже не представляли, что это такое повесить артефакт на пояс. Во-первых, контейнеры на поясе не просто приближали арт к телу носителя. Изнутри в них было небольшое отверстие, через которое гостинец Зоны прижимался изогнутой на пружине рогатке, к телу. И вот уже соединяясь с носителем, через химическую реакцию, волновые составляющие артефакта через кожный покров и кровь передавали свойства его телу. Вот такая катавасия. И как сказал мне как-то профессор Сахаров: как не прискорбно продолжительное воздействие Зоны рано или поздно сделают из нас мутантов. Новой формации. Или? Наших детей. Однозначно. Это? Вопрос времени. А вот, что за мутации мы себе заработали или заработаем? Будет видно. То ли мы или наши дети станут следующей ступенькой эволюции. То ли жуткими монстрами хуже кровососов. Время покажет. Тьфу, тьфу, тьфу.
Кстати об этой особенности активации артефактов. В один из моих коротко срочных отпусков на Большую Землю лёжа на Крымском пляжу, мне довелось наблюдать такую картину. Среди отдыхающих выделилась вдруг одна фигура. Вернее, тело. Большое, рыхлое в спадающих постоянно безразмерных триселях, открывающих то и дело не загорелый тыл. Видевшие все это взрослые, встретили падение этой полупьяной туши гоготом. А уж дети? Вообще радостным визгом. Но когда странный чел стал выходить из воды, я, наконец, понял, что ещё так порадовало народ. Шесть продолговатых точек, на безразмерном пузе. Похожих на следы от медицинских банок. Темно коричневые, и шершавые. Я сразу перестал смеяться и вгляделся в лицо странного товарища.
Блин, Яшка, ты? крикнул я, узнав его. Это был Яшка Батон, новый повар с Базы Свободовцев.
А, Ильюха. Привет. Стесняешься? кивнул он на мою майку, прикрывающие такие же отметины.
Есть малёха. он сплюнул и улыбнулся.
Ну и зря. Всё одно тут никто не в теме.
Ага. Я за сегодня уже трех мужиков видел в майках. Батон встрепенулся.
Узнал кого?
Да не. Незнакомые. А ещё, тут и СБУ, скорее всего шариться. А вот они- то? Точно в теме.
Батон снова сплюнул.
Да и Матюгнулся Яшка. Мне по барабану. Пойдем, выпьем? Э, брат подумал я. Ты не смелый. Ты просто пьяный. Но выпить не отказался. Три дня до того, как Яшка вернулся в Зону мы фестивали ли. Обошли все злачные места приморского городка. Познакомились со всеми девчатами, какие были, не против познакомиться. Подружились со всеми бандами, какие тут были, и авторитетами. А также? Барменами, таксистами, шашлычниками, гостиничными администраторами, и всеми торговцами с рынка. И, между прочим, не одной неровной ситуации, не было. Не то, что драк. Даже скандалов или недомолвок. Легкий человек все же этот Яшка Батон. Бодро шагая к развилке дорог, я с улыбкой вспоминал эти три дня в Крыму. Однако приятные вспоминания не отменяли того факта, что я чувствовал опасность. С каждым шагом всё сильнее и сильнее.
Поэтому остановившись на развилке, я в последний раз посмотрел по сторонам. Потом назад. Ничего. Странно. Плюнув уже на всякую осторожность, снял с пояса полевой армейский бинокль и посмотрел туда куда шёл. Налево полкилометра загибающейся вокруг воронки дороги упиралось в Перерабатываемую Станцию. Направо? Так же огибая всю туже воронку через такое же расстояние, другая упиралась в разрушенный хуторок. По какой идти? Было без разницы. Обе через полтора километра приведут к схрону. Вот только после той засады на Станции, я её не очень любил. И я повернул направо. Тут же поняв по усилившемуся, чувству тревоги, что выбрал неправильно. Но сворачивать было поздно. Да и какое-то врождённое чувство упрямства не позволяло.