Затёкшие от сна конечности несколько сковывают движения, но всё же рвение и бодрость заставляют скинуть ночную сонливость. Под ногами он сразу чувствует холодную шероховатую поверхность, трущуюся о стопы. Это оказался пол, сделанный из досок южносиродильского дуба и едва ошкуренный.
Утончённые губы юноши раскрылись, исторгая слова, произносимые чуть грубым голосом:
Ох, Азариэль, наконец-то наступил этот деньпронеслась на весь небольшой дом мысль, наполненная ощущением грядущего счастья. Так, а куда я положил свою одежду?
Для юноши это не совсем обычная заря, не такая, как сотни предыдущих, ибо после этой для него наступит иная жизнь, наполненная светом и блистательным долгом, как ему кажется. Это утро, в мечтаниях парня, ключ к его будущей жизни, которая по его представлению круто поменяется. И он действительно правсегодняшний рассвет изменит его жизнь. Радикально.
Он, не тратя времени на все обычные утренние процедуры, кинулся в сторону, в гостиную, где под грузным белым потолком, на столе лежит его одежда. Юноша мгновенно натянул на себя брюки из кожи северного оленя, зиявшие белыми пятнами и потёртостями, кожаный жилет и лёгкие сапоги под колено.
Через секунду Азариэль за пару шагов переместился из просторного зала в тесную кухоньку. Её стены голы, за исключением мест, прикрытых парой шкафов. Из единственного источника света льются солнечные лучи, озаряя кухню. Взгляд нефритовых глаз пал в окно и дальшена улицу. Парень едва на стол не залез, лишь бы увидеть, кто идёт по улице.
Ну, где же ты где? нервно вопрошает сам у себя парень и отошёл от подоконника, вернувшись в комнату, расстроено приговаривая, усаживаясь за стул за комнатным столом. Уже должна бы вроде прийти.
«Боги, дайте мне сил», молвит про себя Азариэль. Юноша думает, что его будущее служение, праведное предназначение, которому он послужит, станет залогом покровительства Девяти к нему. Он надеется, что милосердные боги спасут его от всякой проказы, нечисти и всякого несчастья. «Милосердная Мара, дай мне своей любви, Талос, укрепи дух мой, Акатош, помоги мне», молится про себя тихо юноша, однако его душа не чувствует тепла, и как бы его молитва не была сильна, ему кажется, что она не слышима.
Томные ожидания берут верх над Азариэлем, так как день, момент сегодняшний очень важен и не в силах сидеть на месте парень срывается со стула, подходя к стене. Золотистый палец коснулся деревянной балки дома, не покрытой известью, ощутив, как шероховатая поверхность трёт конечность. И тут, целой вереницей на него нахлынули старые, мрачные воспоминания, связанные с ранним детством, проведённым в этом самом доме.
Ох, отец, если бы только здесь был если бы ты видел, тяжело выговорил Азариэль. Что б этот проклятый
Но раздался стук, и слова завязли в горле, так и не покинув уст, оставшись только мыслью. Азариэль ринулся к двери и распахнул её. Перед глазами возникла невысокая фигура, торс её утянут светло-красным парчовым жакетом, а ноги скрыты под брюками из сиродильского шёлка, стопы же покрыты чёрными туфлями северной работы, смотря в которые можно узреть черты своего лица.
Здравствуйте, раздался низкий сиплый голос и Азариэль окинул взглядом лик незнакомца. Это вы дали объявление о продаже дома?
Смотря на впавшие тёмные глаза, на ужасный шрам, перекосивший лицо слева направо, на исхудавшее лицо, похожее на обтянутый кожей череп без жизни, Азариэль с трудом вспомнил, что искал покупателя дома.
«Что же тебя так сильно потрепало?» задался вопросом юноша, поняв, как его дух холодеет при виде изуродованного лица. Он почувствовал, как странное щекотливое ощущение охватило его грудь.
Да явыдавил из себя Азариэль.
Ах, незнакомец коснулся шрама. Я вас понимаю. Старая травма, и ничего больше. Меня боятся из неё, и я могу понять таких. Но всё же! встрепенулся босмер. Давайте перейдём к коммерции.
Хорошо. Можете пройти.
А вы быстро нашли возможного покупателя, заговорил босмер, входя в дом. И говорили в нашем местном центре жизни.
Вы про таверну?
Да, про неё любимую. И даже объявление на доске давали я удивлён, как её ещё на доски не разобрали.
Я просто спешу его продать, Азариэль закрыл дверь и устремился в комнату, вытянув руку и указав на круглый грубый дубовый столик, что встал посредине. Вот, присаживайтесь.
Спасибо, лесной эльф коснулся стула и отодвинул его, занимая место за столом. А вы собственно не местный?
Почему вы так решили?
У вас дом странный не вписывается в обычную архитектуру этой провинции. Да и ветхий он какой-то снаружи.
Извольте, Азариэль сел напротив, за второй стул. Меня долго не было дома. Слишком долго.
А где же вы были, позвольте уточнить. Босмер попытался улыбнуться, но у него получился лишь отвратительный хищный оскал.
В имперском доме сирот, что в Сиродиле. В шесть лет меня забрали. Десяток лет я там провёл. Слава Аркею, там хоть учителя были нормальные а то всякое бывает в Империи. Мне повезло.
Мрачное прошлое спровадило юношу из валенвудских земель, оставив дом на волю имперской власти, чьи законы о собственности требуют заботиться и сохранять дом, пока жилец отбыл из него по приказу государства. Именно в этом доме в свои ранние годы он рос и начинал радоваться жизни, но это начало было омрачено трагедией.
Позвольте тогда узнать, что же с вами случилось? вкрадчиво вопросил босмер, а его чёрные глаза отразили странный отблеск. Я, конечно, понимаю, что у вас есть нечто личное, но я может, смогу помочь.
Всё как обычно, всё банально до невозможности. Что получается на стыке войны и политике? Грабёж и бандитизм.
Простите?
Своей матери я не помню, отец о ней ничего не рассказывал. Я жил вместе с ним в этом доме.
А кто был ваш отец?
Он был распорядителем ресурсов.
Это из тех, что являются одним из служащих неимоверно огромной бюрократической имперской машины, насчитывающих неисчислимое количество чиновников самых разных рангов?
Да-да,
А-а, начальник отдела имперского правительства?
Нет-нет, поднял руки Азариэль. он не был одним из членов высшего эшелона этой машины.
А я понял. Он был простым серым чиновником, выполняющим свою незначительную работу, которая давала ему Империя.
Именно. Жениться он не успел, поэтому дом после его смерти достался мне. Только на днях подписал наследственную.
Так что же с ним случилось? вопрос гостя практически не слышим за пеленой воспоминаний о прошлом.
Юноша не любил вспоминать, как отец оставил его в возрасте шести лет, уйдя по поручению на работе, так и не вернувшись. События тех дней лежат тяжким грузом в сознании юноши, временами заставляя его проваливаться в пропасть меланхолии каждый раз, когда ему кто-нибудь напомнит об этом и в особенности боль доставляют последние слова отца«Подожди, приду, и я сыграю с тобой, работы сейчас много. Я обещаю. Ты только дождись меня». Они ввергают молодого парня в печаль и рождая тернии у сердца. Тяжёлые времена, отмеченные дланью серости, медленно освещаются зарей нового дня, и Азариэль чувствует это, уже не ощущая прежнего ликования.
Его убили, скудно отвечает хозяин дома.
Он был хорошим?
Ладно, нам нечего думать о прошлом, отведя пальцы от полированной поверхности крышки стола, сказал Азариэль.
Хорошо. А убийцы хоть наказаны?
Мой отец погиб от рук местной повстанческой группировки «Сыны Лесов», когда из-за задержки конвоя с повозками решил самостоятельно отнести отчетности по работе в городСердце Леса, один из штабов имперской бюрократии на родине лесных эльфов. Как думаете?
Ну да, онихитрые воины.
Проклятая Империя, выругался юноша и с пущей яростью продолжил, исказив прекрасные черты лица в гримасе гнева. Проклятые «Сыны»
Да ладно вам, гость откинулся на спинку стула, сложив руки на груди. Где ещё встретишь таких воинов? Бьют как «Дикая Охота», а скрываются будто призраки.
Разум Азариэля невольно выволок всё, что знает об убийцах отца. Парень чуть подался вперёд, а его уста выдали речь в которой промелькнули искорки злобы: