Ну, вот и прекрасно.
Аркадий Иванович чуть подался вперёд и по-ученически положил руки на стол.
Дело всё в том, Андрей, что твоя вина уже практически доказана. Конечно, будут ещё допросы, очные ставки, следственные эксперименты, пикировки с защитой, однако уже сейчас улик против тебя более чем достаточно. Пальчики на портфеле убитого и на трубке, следы борьбы, путаные объяснения, свидетельские показания, а ведь будут ещё и другие, не сомневайся. И даже твоё признание уже ничего не решит. Хотя суд его безусловно учтёт, это факт
Тогда зачем вы мне это всё говорите, раз всё уже решено? пожал я плечами.
Зачем говорю? следователь откинулся в кресле и расстегнул пуговицу на мундире. В твоем деле, Андрей, меня смущает одна неувязка. Как правильно заметил твой адвокат, непонятны мотивы убийства. Корысть? Вряд ли. У гражданина Попова с собой было двадцать рублей. Это не тот куш, ради которого надо специально ехать из Подмосковья в Москву, а после светиться у будущей жертвы на лекции. Обычное хулиганство? Тоже нет, по тем же соображениям. Личная неприязнь? Откуда? Вы ведь с ним раньше никогда не встречались, не так ли?
Всё правильно. Не встречались.
О чём и речь, Аркадий Иванович снова придвинул кресло к столу и неторопливо продолжил. По факту, остаётся только один мотив. Только один Тебя, хм, попросили убить гражданина Попова, а ты не смог отказаться. Ничего иного на ум не приходит. Вот так вот, развёл он руками и уставился на меня.
А вам не кажется, что есть и другое объяснение? я постарался придать голосу побольше сарказма. То, что никакого профессора я не убивал, а это сделал кто-то другой.
Да, это верно. Такой вариант возможен, не стал спорить следователь. И я бы даже поверил в него, если бы не одно но.
Какое? Или это секрет?
Нет. Не секрет.
Он сунул руку под стол, выдвинул ящик и вынул оттуда небольшой камушек.
Удивительно, но это тоже, в определенном смысле, орудие преступление. Его обнаружили 29-го сентября на улице Усиевича.
Я непроизвольно вздрогнул. И прокурорский это явно заметил.
Именно этот камень стал причиной гибели гражданина Гайдара, внука того самого Гайдара, что был известным писателем. Считается, что камушек просто вылетел из-под колеса проезжающего мимо грузовика и попал потерпевшему прямо в висок. Несчастный случай, непреодолимое стечение обстоятельств. Так, собственно, эту смерть и квалифицировали, и уголовное дело, понятно, не возбуждали. Вроде всё правильно, всё как обычно, но потом случилась одна закавыка, следователь взял камень, повертел его в пальцах и положил обратно на стол. Эксперты нашли на нём не только кровь гражданина Гайдара, но и хорошо сохранившийся отпечаток большого пальца чьей-то руки. Чьей? Вот тут начинается самое интересное. Этот отпечаток на сто процентов совпал с таким же, оставленным на портфеле убитого гражданина Попова. Такие вот пироги, Андрей. Такие вот пироги
Аркадий Иванович убрал камень в выдвижной ящик и внимательно посмотрел на меня. Прямо как Мюллер на Штирлица, застуканного с поличным на чемодане русской радистки.
Вы что, и вправду считаете, что это я его ухайдакал?
Следователь хмыкнул.
Я пока ничего не считаю. Но фактыупрямая вещь, и все они сейчас против тебя.
Я молчал. Сказать было, действительно, нечего. Но признаваться в том, что не совершал Нет уж, на это я не подписывался
Не знаю, откуда на этом камне мои отпечатки, объяснить это никак не могу, но гражданина Гайдара я не убивалэто точно.
Жалко, покачал головой Аркадий Иванович. Жалко, что ты не хочешь ничего объяснять, а я, соответственно, не могу не учесть при расследовании все эти внезапно открывшиеся обстоятельства. Просто пойми, за убийство Попова ты получишь очень серьёзный срок, но если будет доказан ещё один эпизод, с гражданином Гайдаром, вместе это потянет на высшую меру. Хотя, безусловно, имеется и такой вариант, что дело у нас заберут и передадут в КГБ
На этом месте я снова вздрогнул, только теперь мысленно, взяв себя в руки и постаравшись не проявлять эмоций, как минимум внешне.
Практически одновременные убийства двух видных учёных-экономистов, совершённые без явных мотивовсогласись, это наводит на размышления. А вдруг их убили по неким идейным соображениям? Вдруг это результат деятельности какой-нибудь тайной антисоветской группы?
Глупость какая-то, пробурчал я, поёжившись.
Может, и глупость, а может, и нет. В любом случае, мне бы хотелось, чтобы это дело осталось в нашей епархии. Поэтому я и предлагаю тебе своего рода сотрудничество. Ты говоришь, кто тебя на это подбил, япереквалифицирую твою статью на более лёгкую, например, 106-ю «по неосторожности» или на 108-ю «нанесение тяжких телесных».
Я сделал вид, что задумался.
Уверен, тебя просто используют, не унимался следователь. И вероятней всего, что втёмную. Кто? Зачем? Рано или поздно мы это всё равно узнаем. Но с твоей помощью это получится гораздо быстрее. Надеюсь, ты понимаешь, о чём я?
Да. Я понимаю.
И?
Я должен подумать.
Отлично, Аркадий Иванович убрал со стола пакет с недоеденными бутербродами и взялся за телефон. Конвой в двести пятнадцатую, после чего опять посмотрел на меня. Завтра и послезавтра допросов не будет. Времени у тебядо понедельника
В камеру я вернулся аккурат к ужину. После прокурорских бутербродов заставить себя хлебать местный «борщ» и заедать его недоваренной кашей было почти невозможно. Однако и отказаться от планового приёма пищив глазах сокамерников это выглядело бы весьма подозрительно. Пусть тюремная пайка не амброзия и не нектар, но если охота жрать (а жрать за решёткой охота всегда), сожрёшь что угодно, ещё и добавки попросишь. Поэтому я и не стал строить из себя привередливого барчука, а слопал всё, что налили в миску зэки-раздатчики, уже осужденные, но отбывающие свои сроки в следственном изоляторе, а не в колониях.
Сам ужин прошёл в молчании. Время до планового отбоятоже. Самсон штудировал какую-то потрепанную книжку из тюремной библиотеки, «новенький» и пацан (лишь через сутки после ареста выяснилось его погонялоЧуря) о чем-то тихо шушукались возле окна и недобро поглядывали на меня и Самсона. Я тогда не сразу сообразил, что «это жжж неспроста»думал о разговоре в допросной и размышлял, как из всей этой дряни выпутываться.
Вариантов после беседы со следователем меньше не стало, но в голове они уже начали упорядочиваться.
Откуда следак узнал про Гайдара и моё участие в происшествии? Пускай он меня и купил на камень и отпечатки пальцев, но документов ведь не показал. А их, вполне вероятно, может вообще не быть, и всё это не больше, чем блеф. Уверенности, что на вылетевшем из-под колёс камушке могут найтись хоть какие-нибудь отпечатки, нет никакой.
Впрочем, я не эксперт и могу ошибаться.
Но, скорее всего, меня просто кто-нибудь видел в тот вечер на Усиевича, запомнил и более-менее правильно описал. Или я что-то случайно выронил, что-то не слишком значимое и заметное, но с отпечатками, и эту вещицу нашли и приобщили к вещдокам.
Я ведь вообще никому на рассказывал, что был там 29-го Хотя нет, рассказывал. Но это слышали только своиСмирнов, Ходырев, Кривошапкин
Миша меня даже «пытал»: чего, мол, там делал в то время?..
И что это означает?..
Да нет, не может такого быть. Сдать они меня не могли. Зачем им? Они же не из ментовки. И вообще, насколько я знаю, Андропов и Щёлоков[3] друг друга терпеть не могут, поэтому КГБ и милиция сотрудничают без особого рвения и информацией делятся, только если совсем припрёт Да если уж на то пошло, то меня скорее чекисты закрыли бы, а не менты, и раскручивали бы не на убийство, а на измену Родине и шпионаж в пользу иностранных разведок, и случай с Гайдаром использовали бы только как повод, а не причину.
Но всё равновсё это просто бессмысленно. Я пошёл с ними на контакт сам, без всякой тюрьмы, и выложил товарищу генералу много чего интересного. Зачем ему отправлять меня в изолятор, да ещё и в другое ведомство? Проверить, расколюсь или нет? Чтобы так поступить, надо быть форменным идиотом, а глупостью, насколько известно, конторские никогда не страдали.