И автомат, обрадовала она офицера. И укладку с патронами. И сухпай.
Сухпай не понесу! Здесь съем!
Полковник посмотрел на ее исхудавшее лицо и неловко поправился:
То есть съедим.
Она невольно ему посочувствовала. Крупный мужчина наверняка страдал от постоянного чувства голода. Не привык, у летно-подъемного прекрасное и, что важнее, регулярное питание. А спартаковцы, как волки, умели наедаться впрок и потом неделю шастать по горам с парой плиток НЗ в кармане «хамелеона». Она, например, пока что о еде не мечтала. Ну, посасывает в желудке, но силы есть и на ходу не качает, так что все в порядке.
Кроме оружия они забрали маскировочный комплект одного из убитых, и теперь полковник хотя бы не отсвечивал на фоне леса своей летной формой. Но все равно к ухоронке с ним идти было опасно, офицер по-прежнему тяжело дышал, громко топал и ничего не видел по сторонам. Саша Мечёв вышел им навстречу, посмотрел издалека и только покачал головой. Полковник его, естественно, не заметил. Ну, зато здоровенный лось, тащит гору оружия, потеет и матерится, но не отстает. И это при том, что еще ночью горел от высокой температуры. Она осмотрела напарника критическии решила, что идти к ухоронке все же придется всем троим. Следовало оставить там лишнее оружие, а оно как раз на полковника навешано.
Товарищ полковник, наберите дистанцию! попросила она. Мы пройдем вперед, осмотримся немного.
Ктомы? не понял полковник.
Ну, допустим, я, сказал штурмовик намеренно громко.
Зита исподтишка показала ему кулак. Нашел время и место развлекаться! Полковник при резком звуке голоса дернулся к оружию и завертел головой, а потом явно разозлилсяи на штурмовика, и на себя. Ей же его реакция в целом понравилась, после небольшого обучения получился бы вполне годный диверсант.
Глупость Грека сделал, оставил станковый гранатомет в тайнике! озабоченно сказал штурмовик, когда они отошли от полковника подальше. Он же не диверсионный, а мотострелков, вполне может быть чипирован. И тогда нам у тайника устроят встречу. Я пробежался по округе, вроде тихо, но, сама понимаешь, скрытно ходить не одни мы обучены
А что не подсказали Александру, если глупость? рассердилась она.
Да по факту некому было. Катя погибла, Кунгур ночью трассу гонял, а Брюхан лишнего слова никогда не скажет
А сам что молчал, если сообразил?
Да я только что понял, что Сашка ошибся, признался штурмовик. Усталость накопилась, все начали ошибаться, по себе знаю. То не вижу ничего вокруг, то чудится всякая хрень. Кажется, что на меня смотрят, и всё тут! Я уж и уши потер, и пожевал
Штурмовик вдруг замер, вскинул голову и разом превратился в хищного настороженного зверя. Даже ноздри шевелились, улавливая враждебные запахи, и прищуренные глаза на уродливом лице подозрительно скользили по зарослям впереди по ходу движения. Лицо парня с детства пересекал неаккуратный шрамнапоминание о не очень законном увлечении холодным оружиеми тем самым придавал ему еще большее сходство с волком, матерым и недоверчивым.
Она сама не поняла, как у нее в руке оказался пистолет. А потом штурмовик сделал невероятный кульбит: подпрыгнул, развернулся в воздухе, уперся в нее ногами и мощным толчком отправил ее в полет вниз по склону. А сам упал на спину туда, где она только что стояла. От чувства опасности зрение у нее рывком прояснилось, и еще в полете она четко разглядела, как вокруг парня задергалась трава от множественных попаданий пуль. И онтоже Потом она пробила спиной кустарник, рухнула на землю, перекатилась, освобождаясь от рюкзакаи на нее кинулась сверху фигура в лохматом наряде горных егерей. Она встретила ее выстрелом в упор. Егерь захрипел, навалился и начал выкручивать руку с пистолетом. Броник, на нем броник! И пальцы у него оказались словно стальные. Она завизжала от отчаяния, дернулась изо всех сил, сумела провернуться и выстрелила с другой руки нападающему в бок из траншейного пистолета. Егерь зарычал и усилил хватку. И начал подбираться к горлу. Да он что, бессмертный?! Она стреляла раз за разом, задыхалась под тяжестью мужского тела в броне и слышала словно сквозь вату, что Мечёв стреляет тоже
Егерь отвалился в сторону, когда она уже решила, что всё, ей конец. Она кое-как села, нашарила пистолеты. Полковник со слепым остервенением бил егеря по голове трофейным автоматом и, похоже, от ярости потерял соображение. За его спиной на мгновение поднялась лохматая фигураона тут же выстрелила с двух рук. Полковник опомнился, упал на землю и наступила тишина. Враги или ушли, или кончились.
Пули изорвали тело Мечёва, искалечили до неузнаваемости. Он принял на себя всёи свое, и Зиты, и теперь лежал в луже крови. Тем не менее он был еще жив. Хрипел пробитой грудью, захлебывался кровавой пенойи тянулся, тянулся вверх. Словно хотел сообщить что-то чрезвычайно важное.
Я слышу тебя, солдат, сказал полковник дрогнувшим голосом. Говори.
Парень невнятно захрипел, Зита не смогла разобрать ни слова. Но полковник понял.
Я защищу ее, сказал полковник твердо. Слово офицера.
Парень медленно потянулся окровавленными пальцами к нагрудному карману. Она подумала, что за ампулой «Морфея», торопливо помогла расстегнуть клапан Штурмовик достал левой, не перебитой рукой из кармана черный берет спартаковца и протянул полковнику. Офицер машинально принял окровавленный комок. В глаза ему свирепо оскалился белый волк
Потом она долго сидела, прислонившись спиной к стволу ели, избитому пулями, и ветви кружились над ней медленным хороводом. В груди горело, глотать было больнопроклятый егерь чуть не свернул ей шею. Полковник шумел в кустах, потом вернулся и тяжело опустился рядом.
Он застрелил троих, сообщил полковник задумчиво. Троих. По сути, мертвым стрелял. У вас все бойцы такие?
Она не ответила. Мечик Мечик любил технику. С детства работал на универсальном манипуляторе, подменял больного отца. Когда увидел платформу абсолютной проходимостине отодрать было. И если б не война, гонял бы он сейчас вездеход на плато Путорана и был бы счастлив
Месяц назад меня приложило на возвращении, так же задумчиво сказал полковник. Как посадил вертолетне помню. Телеметрия утверждалабыл без сознания. Вот такие дела. А он еще и стрелял. И попадал. Пареньгерой, я бы таким сыном гордился.
Она переборола боль в горле, включила передачу и доложилачетко, сухо, бесстрастно:
Саша, тайник засвечен. Попали в засаду. Мечёв погиб. Засада уничтожена. Уходим вниз.
18
Отдыхаем, решила она.
Полковник огляделся, сложил на землю брякающий груз, вытер испарину и присел рядом с ней, хотя удобнее было бы рядом с оружием. И удобней, и правильней. Номужчина. Она с беспокойством потрогала его лоб. Офицер держался хорошо, но весь опыт работы в госпитале кричал ей, что именно держался. Жестокое воспаление никуда не ушло, лекарство только сгладило кризис. И скоро ему станет очень плохо. И куда она тогда со старшим офицером, мечущимся в бреду?
Что ты меня всё щупаешь, как девочку? недовольно сказал полковник, но руку ее у своего лица задержал. Я здоров!
Как бык, согласилась она. То есть если свалитесьне утащу.
Аккуратно высвободила руку и бросила взгляд на дорогу. Далеко внизу замерла колонна военной техники. Заправщики, реммашины, блиндер, трал-разминер а броня сопровождения за поворотом и назад никак не сдаст. То, что надо для ее плана.
Долго еще идти? как бы невзначай поинтересовался офицер.
Уже пришли. Товарищ полковник, а вы чужой санитарный вертолет сумеете увести?
Обижаешь! хмыкнул вертолетчик. Перед тобой, между прочим, неоднократный призер соревнований по высшему пилотажу! Я уведу всё, что летает.
Тогда мы сейчас вызовем санитарный вертолет, и вы улетите! решилась она огласить свой безумный план.
Офицер замер. Потом повернул голову в сторону дороги.
Раненых я вертолетчикам обеспечу! пообещала она.
Полковник смотрел на дорогу и молчал.
Товарищ полковник! настойчиво сказала она. Вы нужны не здесьза хребтом! Улетайте, прошу вас!
Нет, твердо сказал мужчина.