К чему мне беспокоиться о проблемах с тем, кого я больше не увижу? Я уйду в Шепчущий Лес. Ты не о том говоришь, Тортус. Что ты делаешь на этой дороге?
Ты здесь из-за своей семьи, верно? Как и я. В этот раз главой каравана назначили не Гарлома.
Я, усмехнувшись, перебил:
Думаю, что приказать такое мог только Пратий.
Тортус пропустил мои слова:
Считай, что в благодарность за Указы, которые ты снял с меня, я приглядел за твоей семьёй.
Тортус прервался на то, чтобы отпить отвара, и я снова не выдержал:
За последние месяцы я услышал столько недомолвок, что уже ненавижу их. Они выводят меня из себя.
Но моя злость не произвела никакого впечатления.
Знал бы ты, парень, сколько обещаний слышал я за свою жизнь. Терпение. Я всё расскажу. Скрывать твоих на землях Ордена, пока власть в руках тех, кто с нами несогласен, слишком сложно. Мы отправили их в Шепчущий. К крепости Ясеня. Ты ведь туда хотел двинуться? Жаль у тебя с Волками не вышло прорваться к десятой звезде.
Последние слова я оставил без внимания, думая о своём. Я серьёзно ограничен во времени собратом шаулом. Отправь Тортус моих родных в главный город Шепчущего и мне пришлось бы спешить, чтобы успеть в срок.
Хотя Оглядел Тортуса ещё раз. Не то, чтобы я не верил в его слова, уж ему-то лгать мне незачем: над его головой нет ни одного нового Указа Ордена. Но всё же. Напоказ вытянув руку, предупредил:
Не дёргайся и терпи.
Мне ни к чему никакие сюрпризы, слова лжи или недомолвки. Один за другим с Тортуса исчезали все старые, побледневшие Указы, все контракты, что он не выполнил, а всего лишь перерос силой. Каждый я делал своим и проверял, не обращая внимания на боль, которая начинала терзать Тортуса. Я дожидался, когда их символы развернутся передо мной в понятные надписи и вчитывался. Мелочи: обещания молчания, помощи в обмен на какие-то вещи и зелья, требования сдать оружие, вернуть доспехи и прочая ерунда, не стоящая внимания. Скорее удивительно, как много контрактов с простыми условиями он не сумел выполнить за эти годы. Всё. Он чист. Точно так же, как и я. За одним исключением. Я не стал трогать трёхцветный Указ. А вот с двухцветными разобрался. У него они отвечали за молчание об Умножении Техник и запрещали говорить о какой-то встрече на границе со Ста Мостами.
Тортус за это время от боли сполз с бревна, лицо его заливал пот. Он с трудом прохрипел мне:
В прошлый раз ты был нежнее.
На тебе не осталось ни одного Указа этого Пояса, оставив без ответа грубую издёвку, дал намёк о главном:ни одного контракта о ржавом мече, что тебе нужно вернуть в оружейку. Ни-че-го. Теперь я хочу услышать, где мои родные. Правду.
Тортус смёл с груди осколки чаши и капли отвара, скривился:
Как будто можно выполнить все эти контракты, когда тебя приказом отправляют на год в другое место. Было время, когда я получал повышение, которое на самом деле оборачивалось наказанием. Полгода боли от сорванного контрактаэто не то, что хочется повторять снова. А всего-то в глаза сказал Управителю, что он дурак.
К делу.
Умостившись на прежнем месте, Тортус спокойно сообщил:
Всё, что сказалправда. Я лично убил управителя Ройло, которого отправили убить твоих родных.
Кто? Пратий? Это Ройло из отделения дорог?
Тортус пожал плечами и снова ускользнул от прямого ответа, неприятно напоминая этим Мириота:
У него нашлись счёты со Ста Озёрами.
При чём здесь они?
Когда ты бежал из города, то большую часть правды о произошедшем скрыли. Флаг Сотни Убийств, сражение у ворот. Представили всё как предательство внешнего ученика и его бегство к Ста Озёрам.
Здорово. Я равнодушно кивнул, ведь всё это уже слышал от Угриоста и Баура.
Это хорошее решение, но пришлось десяткам стражников запрещать говорить хоть что-то о случившемся. Кому-то и вовсе закрыли воспоминания.
Я запомнил эти слова. Возможно и такое? Это, мне кажется, ещё страшнее, чем Указ-запрет.
А что с парнем, которого я просил тебя забрать с собой?
Как бы я забрал его с собой? Это ты бежал с семьёй, а у него она осталась в городе.
Вот дарсово отродье. Я добавил про себя слова покрепче. Почему я об этом не подумал за все месяцы, что прошли с тех пор?
Я дал ему пару советов, как вести себя и что говорить. Он по-прежнему в Гряде.
А вот в это верится с трудом. Скорее уж те, кто скрывал следы моего бегства, помогли и Тогриму. Иначе как бы он избежал наказания за сломанный амулет? Ведь тот стражник, что видел этоостался жив. Или же воспоминание об этом стало одним из тех, что исчезло?
Тортус с намёком повторил:
Твоя семья уже в Шепчущем или подъезжает к его границе.
А если я сейчас молча встану и уйду, я сосредоточился на своей сфере боевой медитации, отказав тебе в помощи?
Леград, ты половину того, что я говорю, пропускаешь мимо ушей. Никто не хочет ссориться с тобой. Обижать талантливого идущего, который через пару лет будет готов к переезду во Второй?
Твоих бывших командиров это не остановило.
От этих слов Тортуса внезапно перекосило, ответил он, да и то, сквозь стиснутые зубы, не сразу:
Не повезло попасть в жернова разногласий Совета. Ориколу пришлось ещё хуже.
Разве он не крал тот цветок, что выжег ему средоточие?
Леград Тортус вскинул руки, выдохнул:Он учился в Академии, а затем служил в отделении полей и лесов. Был тем, кто проверял доставленные товары с ферм, ватаг и деревень. Ты думаешь, не знал, что можно утаить, а что нет? Мог спутать редкое растение с его обычной формой?
Я с сомнением уточнил:
Не мог?
Не мог, с нажимом произнёс Тортус. Там тёмная история, после которой и Кадор, и Элиас, что покровительствовал всем нулёвкам, потеряли свои позиции, а Элиаса так и вовсе потом задвинули на границу.
Попытался уложить в голове новые знания, которые слишком сильно меняли моё мнение об Ориколе и его жизни. Слишком много похожего стало у него со мной. Это Заставляло по-другому взглянуть на самого деревенского учителя и его жизнь, его отчаянье в Пустошах.
А Тортус, видя, что я молчу, снова принялся уговаривать:
С тобой, тем более из знающих твою тайну, никто не будет ссориться
Вот здесь я невольно поинтересовался:
Это ты, Лиора, те, кто всё вот это, обвёл рукой дорогу, бревно и костёр, организовал. Равой и Хранитель?
Верно. Так что поверьтвоя семья в любом случае в безопасности. Если ты сейчас уйдёшь, то я всего лишь крикну в спину где они будут жить. И на этом мы разойдёмся. Но
Но?
Я ведь тот самый Проверяющий, который видел твою месть в деревне, тот самый Воин, что заступил тебе дорогу в Гряде и ушёл из неё свободным. Ты крепко помнишь обиду, а ещё крепче добро.
Тортус замолчал. Остался лишь треск костра и стрёкот насекомых. Я сдался и кивнул:
Ты прав. Рассказывай ваш план.
Если есть шанс вернуть добро Кадору и Старейшине, то я это сделаю.
Тортус, бывший попечитель Ордена, а теперь заговорщик против него, улыбнулся:
Отлично, махнул рукой. А чтобы окончательно доказать, что все мои слова правда, у меня есть для тебя подарок.
В моей сфере боевой медитации возник провал, заставивший вздрогнуть. В двадцати шагах позади словно из пустоты появилась Лиора, небрежно сжимавшая в руке вычурный меч. Лишь потому, что ожидал увидеть именно её, сумел её узнать. Сменив зимнюю одежду и броню на вышитое платье, она разительно изменилась: туго затянутая талия, распущенные волосы, вычурная заколка. Но взгляд притягивала не она.
Рядом с ней стоял высокий, на полголовы выше её парень, загорелое лицо которого я, оказывается, подзабыл. Тёмные волосы по-прежнему стянуты в пучок, на плечах одежда Пояса, а не охотничий наряд Пустошей. Всё знакомо, но я впервые гляжу на него глазами Воина. Поняв, что молчание затягивается, улыбнулся парню:
Давно не виделись, Рат.
Тот несмело кивнул, оглянувшись, шагнул ко мне. Похоже, что не всё так просто было бы с моим уходом отсюда. Но я совсем не думаю об угрозах. У Тортуса наверняка нашлось бы ещё много слов, чтобы убедить меня помочь с Указами. Неважно. То, что не сказано, не стоит и принимать во внимание, иначе я сумею выдумать такое, что и впрямь впору хвататься за меч. На мне есть долг за техники. И почему бы не отдать его, раз выдалась такая удачная возможность? Тем более, что тот Орден, который есть сейчасмой враг.