Угриост уже не смеялся, сжатые губы побелели, глядел на меня не моргая. Уверен, будь у него силы и в меня бы уже летела техника. Наконец его губы шевельнулись, голос был хриплый и слабый:
Мастера? Ты попробуй им стань, щенок
Обернувшись к призраку, я приказал:
Следи за ним. Убивать никого нельзя.
Меня ждал более слабыйуправитель Баур, поддавшийся моему Указу. А его ждали вопросы.
Скован. Истина. Доступность.
На орденца, лежащего так, чтобы он не видел Угриоста и призрака, зато видел трёх служителей, чьё дыхание показывало, что они живы, один за другим ложились Указы. Они всплывали в памяти, сохранившиеся с того времени, когда их накладывали на меня в Школе. Уж в чём моя память хороша, так это в запоминании символов, пусть и виденных всего один раз.
Открывай глаза и не спеши убивать себя. Здесь ещё никто не умер и так и будет дальше. Тебе всего лишь нужно ответить на мои вопросы и ты останешься жив, снова начнёшь охотиться на меня в этих лесах. Приятное будущее, правда?
Я улыбнулся, видя, как в глазах Баура загорелась надежда. Он не будет сжигать себя. И это дарсово отродье и впрямь честно отвечал, показав мне, что Арий перед смертью обыграл меня, заставив поверить в то, чего не было. Отряд Пратия, действительно ждал в лесах тех, кто мог бежать к Гряде от гор. И действительно убил и Тигров, и наёмников Киртано. Но вот Волки оказались им уже не по зубам. Причём маленького отряда Вартуса они даже и не видели, столкнувшись с тем, который тащил Мириота. Ватажники пробились через них, потеряв только троих, но преследовать их орденцы не стали. Как раз в это время Арий подал сигнал о помощи, и они бросились к горам.
Как я и думал, техника Ария нашла не меня, а тех, кто, прикрываясь формацией, подбирался к Пратию и остаткам его отряда. Наёмников, отлично вооружённых, подготовленных и уже не один день сидящих в засаде в ожидании комтура Ордена. Пратий, услышавший предостерегающий крик Ария, ударил в полную силу, сжигая и формацию наёмников и их самих. Вернее, часть из них. Остальные, поняв, что удар из пустоты не удался, устрашённые силой комтура, отступили. Пратий и впрямь сумел поймать одного и даже допросил пленника, пока Арий не давал наёмнику убить себя.
Пересказ Баура заставил меня усмехнуться. Выходило, что я ненароком дважды спас Пратия. Первый раз, когда бросился бежать и потащил орденцев за собой, вытащив их из уже почти захлопнувшейся ловушки неизвестных наёмников. А второй раз, когда заставил искать себя техникой Поиска. А они меня пытаются раз за разом убить. Неблагодарные. Наёмник умер от Указов, что заставляли его быть верным и молчать. Но Пратий, да и остальные, считали, что напавшие были наняты Ста Озёрами. Баур рассказал, как Пратий рычал о предателях, которые заманили его историей про Волков, столкнули лоб в лоб с Тумасом, грозился добраться до правды, отказался даже искать моё тело, потому как больше не верил, что я хоть что-то вынес из Миражного.
Затем орденцы разделилисьПратий отправился в свою горную резиденцию, медитировать и восстанавливать силы. В его возрасте любая достаточно сильная техника причиняет вред, уже уставшему от жизни, телу. Арий и остальные должны были идти к границе земель, а Сотий и Баур двинулись сюда, а затем собирались в город, чтобы сообщить о нападении на отряд комтура Пратия и усилить защиту ворот. Пратий сомневался, что Сто Озёр решит напасть на Гряду, но и нападение на него было слишком наглым. А ведь в городе оставался ещё предатель, заставивший стольких людей отправиться к Миражному и ждать Волков. И это точно не Амир, чтобы там ни говорили Правур и Арий. Вряд ли Амир мог знать, чем можно соблазнить комтура Ордена.
Откуда у ваших бойцов шкура Пантеры Миражного?
Не знаю, Баур побледнел. Правда, не знаю. Они взяли трофеи с беглецов. Может нашлась в одном из мешков убитых наёмников?
Может. Я убил твоих собратьев. Собираешься убить меня за это?
Нет! Баур попытался отползти от меня. Нет!
Я кивнул и, взмахнув рукой, приказал:
Спи.
Он не лгал, и даже Указы Ордена не заставляли напасть на меня. Убивать его я не собирался. Теперь-то к чему? Вартус не пойман, контракт цел. Всё это значит, что мои благополучно пробираются к землям Шепчушего Леса. Замерев на миг над спящим орденцем, я усмехнулся своим мыслям: «А почему бы и нет»? И протянул к нему руку, едва не касаясь Указов. Сейчас, когда не нужно одновременно с этой работой, сражаться, прошедший тренировку более трудным делом с Волками в лесу, у меня ушло не больше десяти вдохов на то, чтобы очистить Баура от чужих приказов и ограничений. Я просто делал то же самое, что и с наёмником Тигром Ароем когда-то: стирал часть главной внешней линии Указа и он растворялся в воздухе, исчезая без следа. Не важно и то, что трехцветный Указ и не думает мне поддаваться. Достаточно, что Указ на верность Ордену исчез без следа. Баур не Стравой, что добровольно принял на себя обязательства контрактаэто немного другое. Так почему бы не дать лежащему шанс прожить свою жизнь так, как ему хочется?
Оглядев тела вокруг, я расхохотался: «Почему бы не дать шанс им всем»?
Угриост встревожено окликнул меня из-за угла:
Эй, Леград, твой смех меня пугает. Ты обещал сохранить им всем жизни.
Я отметил то, что он обошёл себя в этих словах, показался и покачал головой:
Надо же, даже имя моё вспомнил. Не переживай, Угриост. Позже ты поймёшь причину моего смеха.
Теперь я обходил место схватки по кругу. В пылу сражения было некогда об этом задумываться, но только сейчас я понял, что за всё время ни один из нас не ударил, промахнувшись техникой, ни по одному из лежащих, даже не наступил. У кого-то я задерживался дольше, на кого-то послабее хватало и двух вдохов.
Я не только стирал Указы, но и проверял кисеты на поясе. Пусть они были обычными, а не артефактными, но там часто находилась яшма, какие-то амулеты, ядра зверей. У каждого из врагов я осматривал меч. Брал в руку, отсылал в него часть духовной силы. Слишком уж я оказался зависим от своего Пронзателя. Мой низкий талант в медитации познания и древковое оружие сослужили мне плохую службу, разом лишив самых сильных техник. Ни Призрачный, ни Звёздный клинки я не мог использовать, так же, как и Ярость. Даже Шип через оружие во время схватки.
Поэтому моя единственная надежда в том, что хотя бы один из этих Воинов страдал от схожей проблемы с познанием и решил её с помощью орденских начертателей. Так я и шёл по лагерю Ордена, отбрасывая чужую сталь в сторону: не то, не то, не то. При этом, пусть и поверив Угриосту и Бауру, я заглянул в каждый из домов, казарму и склад. Достаточно того, как Арий сумел обмануть меня всего лишь с помощью пары фраз о том, что успел заметить со стороны, пока наблюдал за нашими с Волками схватками с теми, кто ждал нас у Миражного. Чем этот Баур хуже? Мог бы он провернуть подобный трюк, утаив что-то, о чём я не догадался спросить?
Но никого в лагере, накрытом моими Указами сна, и впрямь не оказалось. Я даже нашёл клетки для Зверей и огромный подвал под казармой. Но везде было пусто. Везде, кроме склада, который встретил меня пусть не забитыми ядрами и травами полками, но даже того, что там лежало, хватило на то, чтобы завалить уже полки моего кисета. Я лишь усмехнулся, начав перекладывать чужие припасы, сгребая всё почти не глядя. Когда-то я просил у Тортуса два фургона, чтобы забрать с собой в Первый пояс всё, что забрал у убитого торговца и сумел добыть сам в ловушке для Зверей. Теперь же я граблю целую фракцию и могу обойтись без фургона, запихнув все трофеи в крохотный кисет. Вернее, в несколько кисетов, в очередной раз поблагодарив неведомых мне артефакторов, что сумели создать такое чудо. Возможно сейчас основное моё богатствоэто не содержимое кисетов и мешков, а сами артефакты Путников.
Самые дорогие сокровища нашлись в небольшом здании, отдельно стоящем от других домов. Если я правильно понимаю, да и герб Ордена на полотнище перед входом, говорит о том же, именно здесь живёт Угриост. В одной из комнат я нашёл то, что можно было посчитать казной лагеря: сотни кровавых монет, полтора десятка духа, пустые свитки для техник, пустые основы контрактов, два десятка человеческих техник, отдельный кисет, наполненный дорогими доспехами и одеждой, даже орденской. Похоже, что здесь Угриост расплачивался с ватажниками за добычу. Помнится, Гунир что-то такое говорил, что любой новый трофей щедро оплачивается кровью. Похоже, что не только ей.