Может быть, спросил однажды Тарган у других драконьих Хозяев, нам стоит посвятить в эту тайну кого-то еще? Хотя бы твоих Фиолетовых плащей, Уталак?
Нет, покачал головой глава Сиреневых, да, они посвященные, но они остаются простыми смертными. Что захотят в таком случае сделать простые смертные? Правильно, запереть и изучить. А я боюсь, что если услышу от кого-то предложение лишить свободы Дитриха и Меридию, то первым этому инициатору голову и оторву.
Да и потом, печально продолжил Мизраел, если бы от этого был хоть какой-то толк. Мы прекрасно знаем, что этим свойством его наделили Цвета. И понимаем, по какой причине они это сделали. К тому же нам отлично известно, что такой эффект никак не удастся воспроизвести.
* * *
Однако однажды эта вседозволенность сыграла с Дитрихом злую шутку. Обыскивая замок в поисках новых укромных уголков, он забрел в подвалы. Меридии с ним не было: дочь вызвал к себе Мизраел. Дитрих же, не теряя времени даром, крался по подвалу, отмечая новые укромные места. И вот, увидев очередную дверь, он внезапно испытал жгучее, невыносимое желание войти.
И подчинился ему. Счастливый, влюбленный дракон совершенно потерял интуицию и чувство опасности. А между тем изучение этой комнаты было чревато определенными последствиями.
Войдя, Дитрих обомлел. В зале висели картины. Семь портретов, каждый из которых изображал очень странного персонажа.
Больше всего они походили на огненные тени, каждая своего цвета. Вот только при этом из-под ног их тянулись, извиваясь, светящиеся корни. Словно, ступая, тени проращивали в земле яркие линии. И только обведя взглядом все семь картин, Дитрих понял.
Это же Цвета, пробормотал он.
Как можно было сразу не догадаться? Палитра, которую каждый дракон зубрит с младенчества, должна узнаваться везде и всегда. Вот Изумрудная тень. Стоит, обхватив себя руками и отступая. Вот Пурпурная, словно отшатнувшись от неведомого врага, посылает в сторону огненный шар. Вот Серебряная. Она тонкая, почти безжизненная. И с ладоней стекают струйки, которые можно принять за кровь.
Лазурная тень сидела в позе медитации и, единственная из всех, никак не соприкасалась с землей. Сиреневая же словно лежала в гамаке, при этом свернувшись в клубочек и играя с чем-то. При этом все силуэты хотя и хранили неподвижность, но при этом словно мерцали, едва ощутимо освещая комнату. Не осознавая, что делает, Дитрих протянул руку к картине и коснулся Сиреневой тени.
«Некоторым тайнам лучше оставаться нераскрытыми», прозвучал голос в его голове. Несмотря на то что это было в высшей степени неожиданно, Дитрих не испугался. Он уже говорил с Сиренью и узнал ее голос. Однако, несмотря на его сбалансированность, другие Цвета с ним не говорили. Кроме Янтаря, разумеется. Так, может быть, стоит попробовать сейчас? Но какой Цвет спросить?
Принц вспомнил о Меридии, и его вновь наполнила нежность. Может быть, сейчас как раз представилась хорошая возможность прикоснуться к Золоту? Он повернулся к выбранной тени и положил на нее руку.
«Любовь бессмертна жаль, что бессмертия не существует», прозвучал у него в голове печальный голос. Дитрих непонимающе заморгал. К чему это было сказано? Так и не сумев ничего понять, он повернулся к красной тени.
«Сильным нужно быть даже тогда, когда у тебя не остается сил. Битвы, в которых нельзя победить, выигрываются только так».
Дитрих по-прежнему не понимал, к чему были все эти советы, но ему казалось, что это очень важно. Он продолжил обход, коснувшись Изумрудной тени.
«Покорить вершину и вполовину не так тяжело, как ее удержать», раздался очередной совет. Дитрих задумался. Это все очень походило на разные части чего-то целого. Но чтобы связать это воедино, нужно услышать остальные советы.
Принц прикоснулся к Серебряной тени. Ждал он долго, почти три минуты. И, в конце концов, едва слышный голос прошептал:
«Иногда удача оборачивается настоящим проклятием. Но понимаешь это лишь годы спустя».
Остались только Лазурь и Янтарь. Дитрих сделал было шаг, но внезапно услышал шум в коридоре. Кто-то спускался в подвал, очевидно, за тем, чтобы найти его. Портреты же, поняв, что их покой вот-вот нарушат, начали угрожающе меркнуть. Осознав, что получить два последних совета уже не успеет, принц в панике заметался. Какой портрет было спросить? Не раздумывая, Дитрих выбрал синюю тень, понадеявшись, что Янтарь и так расскажет ему то, что нужно знать.
«Все, что имеет начало, имеет и конец, зазвучал голос в голове Дитриха, и только от тебя»
Принц Дитрих! властно окликнули его сзади. Обернувшись и испуганно отдернув руку от картины, Дитрих увидел Таргана. Хозяин Пурпурного замка сурово смотрел на дракона.
Я извините, господин Тарган, прошептал не в меру любопытный гость.
Зачем вы сюда пришли, принц? спокойно спросил Тарган, хотя взгляд его метал молнии, вы же уже прошли инициацию и встали на крыло. Ваши Цвета уже не изменятся. Или, дракон приподнял бровь, они вам что-то сказали?
Нет. Ничего, прошептал принц. Тарган нахмурился. С одной стороны, ему очень хотелось надрать Дитриху уши за такую вопиющую недисциплинированность. С другой Уталак уже успел донести до всех Хозяев, что сейчас с принцем может произойти все что угодно и это придется стерпеть. Вздохнув, Пурпурный хозяин сказал:
Возвращайтесь в зал, Дитрих. Ваша юная супруга вас потеряла.
* * *
Ох, Тарган, Уталак сокрушенно покачал головой, ну зачем ты ему помешал? Тебе жалко, если он лишние две минуты в вашем Зале Цветов постоит?
Мне не нравится, что по моему замку без спросу ходят и везде суют свой нос, хмуро ответил Пурпурный хозяин, откинувшись в кресле в своем кабинете, у вас, если мне не изменяет память, есть возможность прямого прикосновения к Цвету. Если вам для чего-то понадобился канал связи вы имеете для этого куда больше возможностей.
Тарган, успокаивающе сказал Геярр, сидевший с Уталаком на софе, это нужно потерпеть и переждать. Цвета шестьсот лет ждали возможности освободиться. Если ты думаешь, что они нам так легко простят свою покорность и безмолвие, то ошибаешься. Они будут играть на наших нервах и много. И нам остается только молча терпеть.
Но почему надо терпеть такое? вспыхнул Тарган, ударив кулаком по столу, Это уже прямое неуважение к хозяевам замка! За одно лишь это любого другого я крепко взял бы за шкирку и преподал хороший урок. А если завтра нашим молодоженам вздумается насладиться обществом друг друга в нашей спальне как мне к этому относиться?
А если на чаше весов лежит будущее без боли всего твоего семейства? спокойно спросил Мизраел. Что для тебя важнее: сохранить статус и лицо или закрыть глаза на пару неблаговидных поступков ради тех, кто тебе дорог?
Неплохо сказано, Мизраел, одобрительно хмыкнул Уталак. Так что да, Тарган, терпеть будем вместе. Я истратил немало нервов и прибавил седины в голове, пока рос Дитрих. Мизраел тридцать лет терпел все выходки и срывы Меридии. Почему только мы с ним должны отдуваться за всех?
Тарган заскрежетал зубами. Он, действительно, был готов на все, лишь бы его любимые дети однажды перестали ощущать боль Цветов. Но это
Не переживай, дружище, успокаивающе сказал Геярр, мы слишком давно друг друга знаем, чтобы притворяться. И слишком стары для того, чтобы смеяться над этим. А еще прекрасно понимаем, что в нашем возрасте даже драконы уже не изменятся. Поэтому, несмотря на то что нам порой приходилось рвать друг другу глотки, мы все равно поддерживаем связь и можем вот так спокойно поговорить.
Геярр встал и, пройдя через весь кабинет, подошел к окну, возле которого и стояло кресло Таргана.
И потому, что мы хорошо друг друга понимаем. Знаем, какой это тяжелый труд и какая ответственность быть главой драконьего клана. Поэтому не нужно натягивать маску, Тарган. Мы прекрасно понимаем, как тебе подобное неприятно. Ну вот ты выговорился, спустил пар, мы тебя выслушали и посочувствовали. Теперь же надо двигаться дальше.
Уталак и Мизраел с завистью переглянулись. Геярр был страшен именно этой своей силой. Силой влияния и убеждения, способностью успокоить кого угодно. Даже когда Уталак в бешенстве прибыл тридцать лет назад к Золотому хозяину, спросить с него за вывод Лиалы из Сиреневого замка и попытку Мехона пробиться во сны Дитриха, Геярр его успокоил меньше чем за десять минут. И Уталаку просто ничего не оставалось, кроме как принять его извинения и компенсацию. Наверное, еще и в этом была причина того, что драконьи Хозяева поддерживали такую тесную связь. Потому что каждый из них имел свою, особенную власть над остальными. И власть Геярра, которую даровало ему Золото, была поистине велика. Пожелай он сумел бы вертеть всем Драконьим Архипелагом так, как ему вздумается, и еще Анваскором помыкать в придачу.