Сначала умирало всего несколько этов в день, и все грешили на отравление едой или водой, но потом счет пошел на десятки и сотни. Почувствовав недомогание, большинство выходило на улицы, некоторые прятались дома. Город был переполнен умирающими от этой хвори.
На совете мнение этов разделилось, больше половины хотели бежать из города, надеясь таким образом избежать печальной участи. Но были и те, кто решил остаться и бороться с хворью здесь, к ним относился и я.
Молча, без пафосных речей и криков, я и другие жители города смотрели, как из ворот уходит вереница повозок. Мое сердце было переполнено печалью, я понимал, что наш народ очень долго не сможет оправиться от потерь.
Лишь спустя несколько лет, выжив, мы узнали, что все, кто покинул остров Волка, погибли. Некоторые изза болезни, но большинствов огне погребальных костров. Неблагодарные аргосцы, опасаясь распространения заболевания, не позволили этам передвигаться внутри своего королевства. Воины Аргоса окружили высадившихся на берег и перебили всех.
Я вместе с оставшимися магами искал способ снять проклятие. Засев за манускрипты и книги в библиотеках скоджу, мы пытались разгадать плетение чар. Раньше я практиковал магию скоджу, но мои знания были поверхностными, никогда не думал, что от них будет зависеть судьба нашей расы. И хотя на дворе стояла весна, и все вокруг цвело, радости это не приносило, город напоминал большое кладбище.
Эты продолжали умирать, болезнь Кровавых Слез забирала все больше оставшихся в городе. Улицы опустели, все предпочитали сидеть дома и покидали свои убежища лишь по необходимости. Страх перед смертью заставляет делать постыдные вещи. Само организовавшиеся отряды, скрывая свои лица за красными масками, рыскали по городу. Они взяли на себя миссию очистки города от зараженных. Ночью, при свете факелов, Братство Огня выискивало этов с симптомами и убивало их. На несчастных началась настоящая охота, эты в красных масках выламывали двери, организовывали облавы, делали вылазки в лесспасения не было нигде. Умерших и убитых стягивали на центральную площадь и сжигали. В преддверии, казалось, неминуемой смерти все будто сошли с ума. Мародерство и вовсе превратилось в обыденную вещь.
Позже никто не признается, что участвовал в Братстве Огня, все осудят их деяния и заклеймят позором. Но я зналони среди нас, затаились, надев овечьи шкуры и делая вид, будто ничего не произошло.
Забыв о еде и сне, я превратился в живую мумию. Полторы недели ушло, прежде чем я смог найти ключ к снятию проклятия. Еще день заняло само плетение. Нам удалось остановить эпидемию, когда этов в городе оставалось не больше двух сотен. Наша раса замерла в шатком равновесии, словно сорвавшаяся вниз телега на краю пропасти. Найдя противоядие, я возгордился и возомнил себя спасителем своего народа. Как же глуп я был, проклятие не прошло бесследно! Кровавые Слезы больше не забирали жителей города, но они отняли у нас будущее. С тех пор ни я, ни ктолибо другой в нашем городе не слышали криков младенцеввсе дети этов появлялись на свет мертворожденными. Мы навсегда утратили способность к размножению. Скорбь по погибшим родственникам сменилась плачем убитых горем матерей. Проклятие обрекло клан Фрима на вымирание.
Так волки отплатили этам за предательство и лисы перехитрили сами себя.
***
Дочитав до конца, Айрин захлопнула книгу и отложила ее. Только теперь она осознала, что пришлось пережить Улчу. Из прочитанного многое оставалось ей непонятно: аккумулированное заклинание, король Мертвого Леса, чтецы Что это значило? Трактат породил новые вопросы.
Айрин искала что-то, в чем можно было бы перенести кости Улчу. Большинство вещей прогнили или рассыпались, исключением была лишь массивная деревянная мебель, но она плохо подходила для ее нужд. Но вскоре ей улыбнулась удача: в одной из комнат дворца Айрин посчастливилось найти мантию, расшитую золотыми нитями, которая прекрасно сохранилась. Скорее всего, ее раньше использовал король или же верховный жрец, но сейчас она как нельзя лучше подходила для целей ведьмы.
Войдя в комнату Улчу, девушка аккуратно переложила кости усопшего в золотую мантию.
Превратившись в лису, она легко вырыла яму подходящей глубины у корней большого ветвистого дерева. Положив кости в яму, Айрин задумалась о том, что полагается говорить в подобных случаях.
«Я не знала Улчу; все, кто его знал, давно умерли. Но просто закопать его останки как-то неправильно».
Покойся с миром, верховный шаман клана Фрима, пусть Хор примет тебя к себе и ниспошлет свою милость, сказала девушка, засыпая могилу.
21. ААРОН
Аарон еще не успел отойти от «горячки» боя с Кирзом. У него в голове до сих пор стоял гул от толпы зрителей на арене. Он стал единственным красным гладиатором в Доме Скайры.
Кроме радости победы бой оставил после себя и другие следы. На теле Аарона появилось несколько кровоточащих ран. Скайра, чтобы сохранить свою собственность, вызвала парню лекаря.
Арис жил на острове много лет и ему разрешалось свободно передвигаться по городу тризу. Лекарь был преклонного возраста, с густой косматой бородой, которую давно уже нужно было привести в порядок. Она, словно ветви ели после сильного ветра, торчала в разные стороны. Наверное, вся растительность перешла с головы на бороду, поскольку его лысина блестела, словно начищенная медная кастрюля. Одет он был попростому, в тунику, как и большинство рабов. Правда, не серого, а темнозеленого цвета. Несмотря на относительную свободу, шею лекаря обхватывала Поцелуйная минога.
Арис не спеша достал из своей сумки инструменты и баночки со снадобьями и принялся за обработку ран Аарона.
Придется немного потерпеть: раны на плече и ноге нужно зашить. Возьми это в зубы, сказал старик, протягивая раненому кусок дерева в форме веретена. На нем отчетливо виднелись следы от зубов,
Обойдусь, ответил парень.
Доктор пожал плечами и принялся зашивать распоротое плечо.
Как давно вы здесь? спросил парень, чтобы отвлечься от ощущения боли.
Больше тридцати лет.
Долгий срок. И никогда не пытались сбежать?
Нет, но за это время я видел, как пытались другие и что с ними стало. Тризу легко находят беглецов по их крови, единственный способ удрать с островапо воде, а их корабли самые быстрые. Они, словно стая касаток, легко настигают любое судно.
И что же стало с беглецами?
Что стало повторил старик, будто раздумывая стоит ли продолжать разговор. Я могу свободно передвигаться по острову, и повидал всякого. Когда я впервые попал на городской рынок, мне несколько недель снились кошмары. Однажды я случайно попал в мясной ряд и то, что я там увидел, повергло меня в ужас. На крюках, словно гроздья винограда, висели отрубленные человеческие ноги и руки. Это напоминало привычный рынок в Эбруке, где продают свиные окорока. Тризу считают человечину деликатесом, так они показывают свое превосходство над, по их мнению, низшими расами. Рядом стояли ряды клеток с замурзанными детьми внутри. Их выставили, словно поросят, на продажу. Большинство даже говорить не умело. Их держали в темных хлевах и кормили отбросами, пока те не набрали нужную массу. Но это было не самое ужасное: побелевшие варенные человеческие головы с вскрытой черепной коробкойэтакая уличная еда, которую богатые тризу покупали себе на перекус. Они носят их словно салатницы с замороженными фруктами. Когда я впервые увидел, как тризу несет «это» в руках и поедает мозг ложкой, меня чуть не вырвало, мне до сих пор снится эта картина.
Было видно, что доктору хотелось выговориться:
Вот прошло уже пятнадцать лет, а я так и не могу забыть этого рынка. За долгие годы жизни на острове я повидал много ужасных вещей, о которых хотел бы позабыть. Знаешь, чего я боюсь? Нет, не смерти и не то, что мое тело попадет на тот рынок. Хотя, кому нужен старый костлявый старик? Я боюсь засыпать. Иногда я просыпаюсь от собственного крика, а потом до утра смотрю в потолок, и меня посещают мысли о яде. Я уже приготовил склянку и постоянно ношу ее с собой, но все никак не решусь, руки лекаря дрожали, а глаза переполняло отчаяние.
И что вас останавливает? потрясенный внезапными откровениями лекаря, спросил Аарон.