В комнату, не стучась, вошел сын Милдары Уса. Он был еще совсем юнцом. Черты его лица пока еще не приобрели четкости линий, присущей взрослым. В глазах горела типично подростковая ненависть к окружающему миру.
Мама, что у тебя опять? в голосе Усы звучало нескрываемое пренебрежение, словно Милдара отвлекала его от сверхважных дел.
Я знаю, где Аяда, владычица в упор посмотрела на сына; ей было все равно, хочет он быть здесь или нет. Ей надо было с ним поговорить.
Уса усмехнулся.
Ха Ты думаешь, мне это интересно? Извини, но нет. Аядатвоя личная проблема, мамуля, он демонстративно отвернулся, собираясь уходить.
Милдаре ничего не стоило его остановить. Длинные цепочки из снежинок связали руки и ноги Усы. Юноша, похожий на жертву паука, обвитую миллиардами паутинок, беспомощно повис в воздухе.
Уса, Аяданаша общая проблема медленно сказала Милдара. Чулки и туфельки, повинуясь магии императрицы, спешно скользнули на ее ножки.
Но, мама, ты же говорила Уса пытался перебить мать.
Что я легко ее найду? Да? Милдара, встав, подошла к сыну и нежно коснулась его гладкого подбородка. Аяда оказалась хитрее, чем я могла предположить. Она умело прячется от моего взора. Однако малейшего прокола с ее стороны мне хватило, чтобы ее обнаружить. Сейчас она в Рек-о-Тутсе, и ты немедленно туда отправишься.
Уса недовольно скривил губы. Даже будучи в подвешенном состоянии, он осмеливался быть дерзким.
Нет, я туда не поеду. Что мне там делать? Ковры сиордские скупать? Аяду я все равно найти не смогу: в отличии от тебя, мама, я ее не чувствую Ай!..
Усу заставила замолчать звонкая пощечина. Милдара повернулась спиной к сыну. Уса вырос своенравным, что очень даже устраивало императрицу, но только не тогда, когда он в разговоре с ней проявлял свой характер.
Уса, я дам тебе амулет, который позволит тебе обнаружить Аяду, Милдара постаралась взять себя в руки и говорить как можно спокойней. Ты же знаешь, что я не могу покинуть Петрэры, пока не закончится укрепление башен. Да и после этого выбираться отсюда мне будет опасно. Аяда становится сильнее с каждым днем, поэтому разыскать ее необходимоэто вопрос жизни и смерти, как моей, так и твоей, сынок.
Уса выдержал эффектную паузу, прежде чем с вызовом ответить:
Нет, мама. И не проси.
Что!? Милдара не поверила своим ушам.
Ты сама затеяла это дурацкое строительство, хотя знала, что Аяду надо искать. Я не собираюсь покидать Петраэры и ехать на дальние юга, так как я не в силах решить твои проблемы.
Милдара коротко взглянула на сына. Снежинки, удерживающие Усу, вмиг растаяли. Принц довольно безболезненно упал на застеленный пушистыми коврами пол, сел, потер затекшую шею. У Милдары были свои методы воздействия на сына, и Уса ожидал, что она поспешит ими воспользоваться. Но императрица поступила мудрее.
Хорошо, Уса, как хочешь. Только запомни: если я обнаружу в твоей комнате хоть одну девицу, ты отправишься в Рек-о-Тутс первым же кораблем, твердо сказала Милдара, всем своим видом давая понять, что она не шутит.
***
В небольшом гранитном фонтане тихо журчала вода. В нем размеренно плавали несколько небольших золотых рыбок. Пятилетний сын султана ткнул своим коротеньким пальчиком в воду, отчего рыбки суетливо заметались. Мальчик задорно засмеялся и подошел к своему отцу, султану Амуну Четвертому, сидящему на причудливой каменной скамье.
Имиро, сын мой, Амун погладил мальчика по его крохотной головке, у тебя сегодня Великий день. Сегодня родилась твоя сестра, твоя будущая альда.
Альдой в Султанате именовалась первая сестра султана, обладающая равной с братом- правителем властью. Дети альды тоже могли претендовать на трон. Традиция альд тянулась из глубины веков. Легенда гласила, что пустыня иногда проклинает султанов, лишая их возможности иметь детей. Тогда следующим правителем становится старший сын альды.
Но у тебя же, папочка, нет альды, Имиро сел на колени отцу, укутал себя широким рукавом халата султана. Почему она у меня должна быть?
У твоего папочки есть альда, просто он ее потерял и никак не может найти, Амун прижал ребенка к себе. Имиро в ответ нежно обнял отца. Береги свою альду, сынок. Не теряй ее никогда. Пустыня и совесть не дадут тебе забыть твою альду.
Имиро в силу своих юных лет был не в состоянии понять слов султана. Мальчишка слез с колен и вновь пошел пугать рыбок в фонтане. Амун с ностальгией взглянул на сына. В его годы он уже не был таким беспечным. В ту страшную ночь альда его отца Тимила спешно увозила его из гарема. Они догнали караван, идущий в Диамо-Сио. В Санта-Сио Амун вернулся уже султаном. Все жены и дети его отца Мамутрия Шестнадцатого погибли при пожаре гарема. Из султанской семьи остались только он, тетушка и ее годовалая дочь. О том, что выжила одна из его сестер, он узнал не сразу. Пустыня долго ругала его за то, что он потерял свою альду. Между султаном, его сестрой и Сиордией устанавивалась твердая взаимная связь. Пустыня общалась с Амуном, знала и пропавшую альду, но султан не общался с единственной сестрой, поэтому этот треугольник был не полным, что и сердило Великую Пустыню.
Амун начал серьезные поиски альды всего несколько лет назад, когда однажды проснулся посреди ночи в холодном поту; совесть корила его за альду. Но пока результата не было. Маг, специально нанятый султаном для этой цели, с уверенностью говорил только одно: его альда постоянно бывает в пустыне, именно поэтому Сиордия не гневается.
Задумавшись, султан не услышал, как во внутренний двор вошла его тетушка Тимила, красивая немолодая женщина с гривой густых черных волос.
Бабушка Тимила, радостно заверещал Имиро. Он подбежал к женщине, крепко взял ее за руку, а у меня сегодня альда родилась.
Мальчик сказал это с неописуемой гордостью. Тимила по-доброму улыбнулась.
Я знаю, дорогой. Это важный день для всех нас, она подняла голову. Амун, твой маг настаивает на визите. Видимо, у него для тебя важные новости.
Султан даже не взглянул на тетушку. Он пересел на край фонтана и коснулся рукой воды.
Прикажи, чтобы его позвали, не сразу ответил Амун; душа его скулила, как степной волк в час полной луны. Тиниоб меня зря бы не потревожил.
Как хочешь, Амун, коротко кивнула Тимила, Пойдем, Имиро, я покажу тебе сестренку.
Правда? успел услышать Амун тоненький голосок своего сына, прежде чем он остался один. Но это было не надолго.
Тиниоб, маг султана, появился во внутреннем дворе неожиданно, как первый снег. Маг, бодрый, седеющий выходец из земель Далунов, как всегда небрежно поклонился и быстро заговорил:
Амун, султанище, ты только не волнуйся.(Тиниоб позволял себе фамильярность по ряду причин, главной из которых являлась их давняя дружба). Я тут как всегда следил а, извини, технические подробности тебя не интересуют. Тогда, в общемтвоя альда вышла в море.
Амун повернулся лицом к магу.
Подожди, Тиниоб, султана всегда сбивала суетливость мага, ты сказал «в море»?
Далуниец торопливо сел на скамью, положил свои длинные ноги на бортик фонтана, достал трубку и нервно закурил.
Ты посмотри на небо, буркнул он. Пустыня так сердится только на море.
Султан поднял голову и удивился: все небо закрыли тяжелые грозовые тучи. Амун с досадой закрыл глаза. «Сиордия, умоляю тебя, не расстраивайся», молил он пустыню, не ожидая однако, что она внемлет его словам.
Тиниоб, заметив, как изменился в лице его царственный приятель, покачал головой.
Амун, ну не надо же так, магу было больно смотреть на столь могущественного человека, убивающегося из-за такой вот ерунды, как настроение мифической души Пустыни. Знаешь, мне кажется, что твоя сестра и не подозревает, что она альда, иначе она не злила бы так Сиордию.
Ты уверен? вздрогнул Амун.
Ответом на его вопрос стала упавшая на его щеку крупная капля, первая капля ливня, каких еще ни разу не видели жители Сиордии.
Глава 9
Стиффард и Миллиан не были злыми людьми и никому ни в коем случае не желали ничего плохого, но они искренне радовались, когда сразу же после выхода из порта выяснилось, что у Кассандры морская болезнь. Девушка проводила большую часть дня на палубе, свесивший через край борта; она медленно и шумно дышала; лицо ее приобрело устойчивый светло-зеленый оттенок.