Я заколебался. Слова Червоного звучали разумно и успокаивающеон говорил ровно то, что я хотел услышать, во что хотелось верить. Все этовсего лишь нелепое недоразумение, которое лучше всего забыть, как страшный сон, и спокойно вернуться к обычной жизни, любимой работе, нормальному общению с коллегами, без этих дурацких псевдонимов и тайных встреч
И именно это меня остановило. Из опыта общения с сотрудниками спецслужб, хоть и не такого богатого, но достаточно яркого, я вынес для себя одноесли ты начинаешь им доверять, значиттебя уже держат на крючке. Они всегда говорят именно то, что ты хочешь услышать. И ты веришь им, просто потому, что хочешь, чтобы это было правдой.
Но правда была в том, что Квасир пропал.
Подполковник продолжал говорить, однако, я уже вернулся в комнату.
Утилизатор, управившийся с телефоном, плотоядно помаргивал красным индикатором.
Я скормил ему флэшки и диски, лежавшие на столе, выгреб из шкафа папки, и отправил их следом. Последнюю, самую тонкую, из синего пластика, на несколько секунд задержал в ладонях. Здесь была самая душа проекта, то, с чего все только начиналосьнаброски, чертежи, записки
Вацлав!
Голос подполковника, усиленный стереодинамиками, заставил меня вздрогнуть.
Ваше упорство только вредит вам, вы усложняете ситуацию! Электронная система вашего дома взята нами под контроль, вы все равно ничего не успеете. Последний раз прошу вас проявить благоразумие и добровольно открыть дверь. В противном случае мы будем вынуждены применить крайние меры!
Значит, наружная дверь ими уже вскрыта. Похоже, Артур не учел, что технические возможности спецслужб на порядок превосходят стандартное оснащение обычных полицейских нарядов.
Остается надеяться, что им придется повозиться со второй дверью.
Я шагнул к утилизатору и выругался. Красный индикатор погас, аппарат был заблокирован.
Черт! Быстро же они среагировали. Хорошо, что осталась только папка с бумагами.
Достав зажигалку, я поднес огонёк к листам, и они тут же схватились разноцветными языками веселого пламени. Пластик шипел и плавился, и вместе с ним расплывались уродливыми черными потоками буквы на папке: «ИМИР».
Горящую папку я бросил в уголтуда, где находился транслятор сигнала.
Теперьпора!
Сев в кресло, я ощутил странный прилив сил и подъемменя охватила какая-то отчаянная, бесшабашная удаль. А может быть, это был естественный для ученого азарт перед уникальным экспериментом. Я закрыл глаза, откинулся на спинку кресла, и нащупал имплант под кожей на левом запястье.
Голубоватое, полупрозрачное облачко коснулось головы.
«Готов?»прозвучал безмолвный голос в голове.
«Да!»
Привычное покалывание в затылке, белые вспышки перед глазами. Воздух задрожал и уплотнился, на возникшем перед глазами виртуальном табло побежали белые строчки текста.
«Внимание, процесс погружения активирован! До окончания трансформации 1098»
От грохота взрыва в коридоре у меня заложило уши, кресло тряхнуло и едва не опрокинуло.
Я вцепился в подлкотники, закусив губу, сердце бешено колотилось.
«54»
Топот сапог, шипение раций, крики за моей спиной.
«32»
Вацлав, нет!
«1 Внимание! Обнаружена системная ошибка! Несоответствие параметров переноса исходно заданным условиям! Все равно завершить перенос? Да/Отменить?»
«ДА!»
Чья-то рука хватает меня за плечо, кажется, я падаю с кресла, и проваливаюсь куда-то
* * *
Твою ж дивизию! Подполковник Червоный растирал онемевшую от полученного разряда кисть.
За его спиной замерли агенты и сопровождавший их полицейский патруль.
Взгляды всех присутствующих были прикованы к голубоватому облаку, в котором на глазах растворялся силуэт человеческой фигуры.
Ни хрена ж себе! негромко вырвалось у кого-то.
Подполковник вздохнул. Полагаю, нет необходимости разъяснять, что любая информация, полученная в ходе данной операции относится к категории особой секретности? мрачно бросил он.
Товарищ полковник! один из агентов, козырнув, протянул оплавившуюся пластиковую массу. Вот, объект пытался уничтожить это перед своим уходом.
Подполковник осторожно положил на стол еще тлеющие остатки папки. Большая часть бумаг, находившихся в ней, сгорели, остались лишь обугленные фрагменты с едва различимыми обрывками формул.
Что ж, пробормотал подполковник, хмурясь. Посмотрим, удастся ли выжать хотя бы что-то из этого
Глава 1
Двадцать лет спустя.
* * *
С днем рождения!
Мультяшный ёжик с букетом ромашек возник в воздухе перед моим лицом, застенчиво улыбаясь.
Прежде чем я успел сонно проморгаться, букет выстрелил салютом, цветки сложились в сердечко, и, посверкав огнями, растаяли в воздухе.
Очень мило, пробурчал я, подавляя зевок.
С плавным жужжанием к кровати подрулил «зарядник»полупрозрачный столик, напичканный аккумуляторами и электроникой.
Полностью заряженный корсет переливался сытым зеленоватым цветом. Обернуть его вокруг пояса всегда требовало с утра некоторых усилий. Имплант под кожей едва слышно щелкнул, подключаясь к внешнему датчику и позвонки привычно кольнуло щекочущим разрядом.
По спине начало разливаться горячее тепло возвращая чувствительность ногам. Непроизвольно дернулись ступнидвигательный контроль тоже начинал восстанавливаться.
Теперь пришла очередь пластикового стакана, наполненного опалесцирующей электролитной смесью. На вкус содержимое было солоноватым, с нотками мяты, которую за многие годы я начал тихо ненавидеть. После половины стакана нужно было проглотить две ярко-оранжевые капсулы с аминокислотами, что обычно давалось с трудом, поскольку ломать их категорически воспрещалось, а глотательный рефлекс с утра работал плохо. Сегодня мне удалось справиться с ними без особых усилий; допив остатки электролита, я поднялся с кроватимышцы включились в работу и подчинялись сигналам мозга.
Доброе утро, Ежи!
Алиса расположилась в массажном кресле, подобрав ноги под себя. Из-под короткого платья вызывающе сверкали идеальные коленки. Поздравляю с достижением возраста социального совершеннолетия!
Спасибо. Я сделал пробный шаг, проверяя координацию и равновесие.
Завтрак будет готов через пять минут! сообщила Алиса, хотя я и так это прекрасно знал. Уровень дорожного трафикачетыре балла. Расчетное время маршрута дом«InjerixCare»двадцать четыре минуты.
Угу. Я направился в ванную, игнорируя дальнейшие предложения ознакомиться с поступившей корреспонденцией, просмотра ленты новостей и уведомлений.
Ежи, ты забыл браслет! раздалось мне вслед.
Вообще-то, я оставил его специально.
Мне двадцать один год! откликнулся я вслух.
Ежи, достижение возраста совершеннолетия, при твоем заболевании, не отменяет необходимости ежедневного физического мониторинга! безапелляционно возразила Алиса. Утренний статус-чек является строго обязательным!
Пришлось, скрепя сердце, вернуться и надеть на запястье электронный браслет из черного пластика. Матовая поверхность индикатора загорелась синимжидкокристаллический рецептор считывал сигналы с вшитого в запястье чипа.
Алиса замерла, анализируя информацию.
Пульс семьдесят пять, артериальное давление сто двадцать на семьдесят, уровень глюкозытри и восемь миллимоль на литр забубнила она негромко.
Подавив раздражение, я вернулся в ванную.
Похоже, мои надежды не оправдались, и избавиться от параноидального режима контроля виртуального опекуна мне не удастся, даже будучи социально совершеннолетним. Еще одно разочарование в день рождения.
Я вообще не люблю этот день. Сколько себя помнюон приносил одни лишь разочарования.
Начиная с самых ранних воспоминаний, в интернате, где именинникам полагалось хоровое поздравление от воспитанников, после утренней линейки, а в качестве подарканеизменный торт-суфле. С тех пор я терпеть не могу суфле.
Позже, уже в старших классах, мои сверстники могли воспользоваться правом на посещение развлекательных центров, проводя свои дни рождения в луна-парках, гипермоллах, и даже (если удавалось улизнуть от воспитателей) клубах. Меня же, из-за «соматических проблем» могли выпустить разве на прогулку по интернатскому скверу, и то под строгим надзором педагогов.