Он сделал первый шаг. Он смотрел на пейзаж из своих кошмаров и уже не цепенел от ужаса.
Он мог это сделать. Он мог сломать Покет так же, как тот когда-то сломал его самого.
Два месяца назад его помощники вытащили его на вечерний концерт в Онче. Популярное шоу находилось тогда в городе с гастролями, и все в один голос утверждали, что ему оно понравится. Пышно разукрашенный театр был полон солдат в увольнении, но Голке смотрел представление с одного из балконов, вдали от шума. Представление было действительно весьма занятным, хотя простые солдаты были в восторге, будто смотрели лучшее шоу в своей жизни. Фокусник, труппа акробатов, скрипач-виртуоз, клоунский номер с дрессированными собаками, певцы, оркестранты, довольно невыразительное сопрано. Известный комик в нарочито маленькой шляпе расхаживал по сцене и отпускал скабрёзные замечания о половых предпочтениях и гигиене шадикцев, вызывая у публики яростное одобрение.
Потом вышла девочка, хрупкая девчушка из Фичуа, это был заключительный номер. Старший помощник взволнованно сообщил, что все парни собрались тут в первую очередь ради неё.
Она не выглядела особенной, всего лишь юная барышня в юбке с кринолином и корсаже. Но её голос
Она спела три песни, весёлые, дерзкие и патриотичные. Последней была песенка, которую Голке слышал время от времени в исполнении мужчин. Ироничным был отрывок, где солдат заверял начальство, что готов сражаться, но, желательно, в безопасном месте. Припев звучал примерно так: «Я б нашёл себе врага, где угодно, но не здесь».
Публика безумствовала. Маленькая фичуанская девочка повторила песню на бис. На сцену полетели цветы.
Мотив запал ему в душу. Голке обнаружил, что напевает себе под нос: «Где угодно, но не здесь, ваше благородие, где угодно, но не здесь». Три звонка, занавес, спокойной ночи.
С тех пор мелодия засела в памяти. Слова звучали раз за разом.
Где угодно, но не здесь.
Он понимал, почему мужчины (в большинстве своёмсентиментальные глупцы, как и все солдаты вне службы), так любили эту песню. Она была броской, яркой и веселой. А ещёозвучивала то, в чём они сами не решались признаться. И позволяла разбавить смехом их самые сокровенные и тайные чаяния.
Мелодия стихла в его голове. Не выдержав страданий и тягот Покета, она просто исчезла.
Голке видел их сквозь обнадёживающую ложь.
И всё же именно сюда он стремился вернуться. Именно сюда ему нужно было попасть.
Он хотел быть не где-нибудь ещё, а здесь. Прямо здесь. И прямо сейчас.
Дождь полил сильнее, шипя на отравленной земле и заливая дырявые водостоки мельницы. Ливень разошёлся настолько, что через пятнадцать минут воздух прояснился, а небо стало серее и больше.
Дорден достал анализатор атмосферы и объявил, что концентрация газа упал ниже предельно допустимой.
Солдаты с благодарностью стали стягивать противогазы.
Воздух был холодным и влажным, и всё ещё отдавал металлическим запахом газа, гнилью и мокрой землёй. Некоторые солдаты были так рады сбросить противогаз, что тут же начали болтать и смеяться. Гаунт отправил Белтайна обойти мельницу и передать всем приказ закрепиться здесь.
Цвейл обнажил голову, воздал благословение небесам, и вернулся к Сикре и Мквилу.
Оба были мертвы, и он уже отправил прощальные обряды над ними обоими. Но посчитал нужным повторить службу. «Чтобы они смогли расслышать мои слова»,сказал он Дордену.
Темнело. Но несмотря на это и плывущие над землёй клочья артиллерийского дыма, видимость сохранялась аж на несколько километров. Небо совсем почернело, и огни окопов стали отчётливо видны: как свои, так и вражеские.
На востоке ложный свет от ракетницы озарил ландшафт белым. С юга доносились вспышки и отблески контр-атаки. За линией горизонта землю освещали яркие вспышки супер-осадных орудий.
Прямо над головой, на фоне мутно-синей темноты, Гаунт смог разглядеть звёздывпервые с тех пор, как он ступил на Айэкс Кардинал. Они блёкло мерцали через рассеянный дым в верхних слоях атмосферы, но он мог их различить. Время от времени небо пересекали красные или оранжевые линии, пролетавших ракет. Часть Линии Пейнфорк, Сектор 56, догадался Гаунт, стала переливаться светом, приступив к ночному артобстрелу. Послышался вой и визг летящих снарядов. На краю линий шадикцев вспыхнули пожары.
Где-то гремели минометы, грохотали полевые орудия. Началась очередная ночь на фронте.
Что случилось?спросил Гаунт. Он отвёл Рэглона в более тихий угол разрушенной мельницы и усадил его. Сержанта трясло от напряжения.
Простите, сэр,сказал он.
За что?
За то, что я фесово облажался.
Отставить, сержант. Что случилось прошлой ночью?
На нас напали. Мы шли по мёртвой траншее и наткнулись на вражеских рейдеров.
Схватка длилась недолго, но была яростной. С одной стороны колонной шли мы, с другойони. Думаю, с нашей стороны был достойный ответ. Они отступили, а мы направились на север, забрав с собой раненых, в надежде присоединиться к Десятому. Мы знали знали, что Криид захватила мельницу.
И?
Рэглон вздохнул.Я не знаю, на сколько мы опоздали, но их уже не было. Затем шадикцы начали артобстрел. В итоге мы остались на месте. Это показалось мне правильным выбором. Я счёл, что смогу удержать мельницу даже с половиной взвода.
Были контакты ночью?
Никак нет, сэр.
Гаунт кивнул.Ты оставил кого-нибудь на поле боя, Рэглон?
Нет, сэр!
Тогда, я думаю, ты всё сделал правильно. Тебе стоит перестать укорять себя.
Рэглон посмотрел на Гаунта.Я думал, Вы сразу заберёте у меня лычки, сэр.
За что, Рэгс?
За мой промах. За то, что потерял так много людей.
Давай я расскажу тебе об одном из моих первых заданий, Рэгс В качестве командира, как ты понимаешь. Лесной район, на Фолионе. Я вёл отряд гирканцев из десяти человек. Нам сказали, что там чисто. Но это было не так. Я потерял семь человек. Семьдесят процентов потерь. Я ненавидел себя за это, но сохранил звание. Октар знал, что я просто попал в передрягу. Такое случается. Рано или поздно с этим сталкивается любой гвардеец. А когда ты командир, кажется, что это имеет ещё большее значение. Ты всё сделал правильно. Тебе просто не повезло.
Рэглон кивнул, но всё ещё казался встревоженным.Я просто ненавижу отвечать за
Смерти?
И ошибки
Гаунт помедлил.Рэглон, это твоя первая реальная проверка как командира. Пока не было ни сражений, ни других заданий. Истинаэто испытание. Если всё пошло наперекосяк, как ты и сказалпусть. Но если ты кого-то покрываешьэто другое дело. Если ты хочешь быть офицером в моем полку, тебе нужно с самого начала иметь дело с правдой. Итак ты хочешь рассказать мне ещё что-нибудь?
Командовал я, сэр.
Ты. Но кто всё-таки облажался?
Я. Потому что я командовал.
Сержант, отличительной чертой хорошего командира отряда является то, что он или она распознаёт слабые места и обращает на них внимание вышестоящего офицера. Командир принимает и переносит это, во всех смыслах. Одному фесу известно, с какой болью тебе предстоит жить. Если ты знаешь своё «слабое звено», расскажи мне об этом сейчас.
Рэглон вздохнул.Я думаю, мы в любом случае столкнулись бы с налетчиками, хотя мне сказали, что разведчик Сут действовал на упреждение. Я позволил себе находиться слишком далеко в колонне. Насколько я понимаю, нас раскрыли из-за действий рядового Костина.
Каким образом?
Он пил при исполнении служебных обязанностей, сэр. Он выдал нашу позицию, не соблюдая надлежащую скрытность. Гаунт кивнул и поднялся на ноги.
Ради Бога-Императора, сэр!застонал Рэглон.Не надо!
Сержант Адаре, да упокоит Император его душу, в прошлом году сообщал мне о неосмотрительном пьянстве Костина. Адаре должен был отреагировать на это. Я должен был отреагировать на это. По крайней мере, мне следовало предупредить тебя об этом, когда ты принимал командование Семнадцатым. Это мой промах, и промах Адаре, случившиеся задолго до твоего. Но прежде всего, это вина Костина.
Сэр
Говори.
На выходе из окопа я лишился половины взвода. Прошу, не сокращайте количество выживших.
Гаунт положил руку на плечо Рэглона.Выполняй свой долг и ни о чём не сожалей. А я позабочусь о своём. Рэглон, из тебя получится первоклассный командир взвода.