Гаунт толкнул дверь и вошёл в холодный мрак часовни. Интерьер был простым, но ухоженным. В конце ряда деревянных скамей, у Императорского алтаря, горела одинокая свеча.
Оба мужчины сотворили знак аквилы, и Гаунт пошёл по проходу к статуе Императора. В витражах стрельчатых окон, среди почитаемых образов, он увидел изображение святой Саббат.
Итак,пробормотал голос из темноты.Вот ты, наконец, и прибыл.
Она была очень старой и слепой. Полоска чёрного шелка, повязанная на глаза, обрамляла её голову, а серебристые волосы были туго собраны у затылка. Возраст вынуждал её сутулиться, но если бы она встала прямо, то оказалась бы выше Гаунта.
Невозможно было не узнать её красно-чёрную мантию.
Сестра,сказал Гаунт и поклонился.
Добро пожаловать. Не нужно кланяться.
Гаунт поднял глаза. Как она узнала, что он поклонился? На мгновение он подумал, нет ли у неё дара ясновидения, но быстро спохватился. Болван. Из-за слепоты должны были обостриться остальные её чувства. Она просто определила, откуда прозвучал его голос.Я полковник-комиссар Ибрам Гаунт,представился он.
Она кивнула, словно ей было всё равно. Или, предположил Гаунт, так, как будто уже знала.
Добро пожаловать в Часовню Благодати Всевышнего Света, в Венике.
Значит, мы недалеко от деревни?
Впрочем, название немного вводит в заблуждение. Веник находится примерно в четырёх километрах к югу отсюда.
Белтайн тихо вздохнул.
Ваш мальчик, кажется, огорчился, услышав это,сказала она.
Мой мальчик? Имеете ввиду моего адъютанта?
Я слышу двоих. Или я ошибаюсь?
Нет. Пытаемся добраться до Веника, найти транспорт. Наш поезд ай, не берите в голову. Сегодня к вечеру мне нужно быть в Мейсеке.
Она села на скамью, одной рукой нащупывая дорогу, а другой опираясь на свой посох.Дорога не близкая.
Я знаю,согласился Гаунт.Сможете указать нам правильный путь?
Вы уже на правильном пути, Ибрам, но ещё какое-то время не сможете достигнуть пункта назначения.
Вы про Мейсек?
О, там Вы окажетесь сегодня вечером. Я имела ввиду
Что?
Она откинулась на жёсткую спинку скамьи.Меня зовут Элинор Закер, некогда воин Адепта Сороритас ордена Пресвятой Девы-Мученицы. А нынесмотритель и хранитель этой часовни.
Для меня большая честь познакомиться с вами, сестра. Что что Вы имели в виду, говоря о пункте назначения?
Она повернула к нему голову. Так обычно поворачивает голову человек, который привык к динамике изображения на тактическом дисплее шлема. На мгновение Гаунту показалось, что она в него целится.
Мне следует меньше разговаривать. Есть вещи, о которых нельзя говорить. Пока. Вы должны меня простить. У меня бывает так мало посетителей, что хочется поболтать.
О чём нельзя говорить?начал было Гаунт, но Белтайн перебил его.
Как долго вы уже здесь, леди?спросил он.
Очень долго,ответила она.Вот уже многие годы я присматриваю за этим местом, как могу. Оно выглядит достаточно ухоженным и чистым?
Да,сказал Гаунт, оглядываясь по сторонам.
Она слегка улыбнулась.Самой мне трудно оценить. Я стараюсь. Некоторые вещи я вижу ясно, но не те, что находятся вокруг. Голос у него не очень юный.
Гаунт понял, что последний комментарий относился к Белтайну.Мой адъютант? Ему сколько, тридцать два?
Последний раз отмечал свой тридцать первый день рождения, сэр,отозвался Белтайн из дальнего конца нефа.
Что ж, тогда его трудно назвать мальчиком.
Да,согласился Гаунт.
Хотя я думала, это будет мальчик. Не обижайтесь, Ибрам. Вы тоже важны. Но мальчик в нём вся суть.
Кажется, Вы говорите загадками, сестра.
Я знаю. Должно быть, это очень Вас раздражает. Столь многого я не могу произнести вслух. Но если я поступлюсь молчанием, всё нарушится. То, что сейчас поставлено на кон, слишком важно, я не могу этого допустить. Был ли с тобой юноша, молодой? Самый младший из всех.
Мой предыдущий адъютант был совсем юнцом,сказал Гаунт, внезапно ощутив тревогу,его звали Майло. Теперь он солдат.
Ах,кивнула она.Иногда они не слишком точны.
Кто, «они»?спросил Гаунт.
Таро.
Как Вы можете читать карты, если Вы не видите?осторожно поинтересовался Белтайн.
Она повернула голову на звук его голоса. И снова аккуратное прицеливание. Белтайн слегка отступил, словно ощутил на себе этот «прицел».А я и не читаю,сказала она,мне читают.
Когда сестра повернула голову, Гаунт смог заметить длинную розовую полоску шрама, который тянулся от макушки налево и вниз, к основанию шеи, проглядывая сквозь волосы, как борозда от плуга на кукурузном поле. Мысленно он вздохнул с облегчением. Все эти речи почти что увлекли его внимание. Он был в шаге от уверенности в том, что они наткнулись на ясновидящую или даже, сами того не осознавая, целенаправленно шли к ней. Но теперь всё, даже её весьма уместные упоминания Майло, приобрело другой смысл.
Она лишилась рассудка, получив травму мозга в одном из сражений далёкого прошлого. А все эти разговоры вокруг да около стали следствием её отшельничества.
Гаунту нужно было продолжать путь.Послушайте, сестра мы держим курс на Мейсек. И я уверен: от нашего визита туда зависят жизни. Есть что-то такое, чем Вы могли бы нам помочь?
Не совсем. Не так, как Вы обычно привыкли это понимать. Вам самим придётся себе помочь. Я имею в виду Вас и того парнишку. А что касается Мейсека Я бы не стремилась туда попасть. Уродливое место. Ничто там не радует глаз. Но вы можете одолжить мою машину, если хотите.
Вашу машину?
Мне она теперь без надобности. Она припаркована в одном из сараев на той стороне дороги. Возможно, потребуется расчистить выезд, но машина на ходу. Завожу каждый день. Ключи на крючке рядом с дверью.
Гаунт кивнул Белтайну, и адъютант поспешил наружу.
Он ушёл?спросила она.
Побежал искать машину,ответил Гаунт.
Присядь рядом со мной,прошептала она.
Гаунт сел на скамью рядом с ней. Сестра Закер, пусть она и была довольно странной, оказывала ему услугу, поэтому он счёл, что мог бы уделить ей ещё пару минут.
Аромат цветов вернулся вновь. Где он встречал его прежде?
Это будет трудно,призналась она.
Что будет?
Геродор,ответила она.
Геродор?Единственный «Геродор», известный Гаунту, был тактически не значимой колонией на периферии. Он пожал плечами.
Мне дозволено передать кое-что,сказала она.Во всём есть зло. Но самое большое зло, в конечном счёте, находится внутри нас. И внутри Вас тоже.
Внутри меня?повторил Гаунт. На самом деле он не хотел углубляться в это. Но она заслуживала учтивости.
Образно говоря, Ибрам. Внутри Вашего тела, как его описывает ДеМаркезе. Вы знакомы с трудами ДеМаркезе?
Нет, сестра.Гаунт понятия не имел, кто такой ДеМаркезе.
Что ж, дело вот в чём. Зло состоит из двух частей. Двух опасностей, одна из которых является истинным злом, другаянедопониманием. И вторая имеет ключевое значение. Важно помнить об этом, потому что вы, комиссары, страшно любите давить на курок. Думаю, это всё. Хотя, есть ещё кое-что. Пусть Ваш самый зоркий глаз покажет вам истину. Да, именно. Ваш самый зоркий глаз. Вот, теперь всё. Надеюсь, я достаточно ясно выразилась.
Яначал Гаунт.
О, мне необходимо подмести пол,сказала она.
Она остановилась и повернула к нему голову.Хоть я и не должна этого говорить, и пусть я выхожу далеко за рамки своей роли, но когда Вы увидите её, замолвите обо мне словечко. Пожалуйста. Я скучаю по ней.
Снаружи тишину нарушили кашель и рычание двигателя, вернувшегося к жизни.
Конечно,сказал Гаунт. Он осторожно взял её руку и поцеловал.
Император защитит тебя, сестра.
Он будет слишком занят, защищая тебя, Ибрам,ответила она.Тебя и того мальчика.
Гаунт зашагал прочь.Мы вернём машину.
А, оставьте себе,сказала она, махнув рукой.
Снаружи, на мокрой дороге, стоял огромный старый лимузин, а Белтайн был за рулём. Тёмно-синий корпус машины был покрыт пятнышками ржавчины, подножки обросли лишайником, а в бампере и решётке радиатора поселились сорняки. Белтайн включил фары, которые вспыхнули, как глаза ночного хищника.