Далеко. Вот где он хотел бы оказаться. «Далеко в горах», как в старой песне. Теперь это стало единственным, чего он хотел. Быть настолько далеко, чтобы всё казалось маленьким и незначительным.
Котелки! Котелки!орал он, продвигаясь вниз по огневому сектору и держась обеими руками за дужку большого жестяного ведра. Гаронд бросил свой, затем Феникс и Токар.
Премного благодарен,отвечал Гутес каждому, но в его голосе было столько сарказма, что они рассмеялись.
Он забрёл в дот, где Кейл и Мелир сгорбились возле своего орудия поддержки. Кейл бросил ему свой полупустой котелок, а Мелир всё ещё собирал последние капли подливы куском хлеба, который не доел Кейл.
Фес, тебе что, нравится эта дрянь?
Хорошая еда, если проголодался,сказал Мелир.
Гутес любил Мелира. Крепкий, серьёзный, ас в обращении с автопушкой или ракетницей. Но видеть его на этом месте было невыносимо. Брагг был в Одиннадцатом спецом по тяжёлому вооружению. Харк перевёл Мелира из Двадцать седьмого, когда Брагг был убит. Это было почти надругательство. Кейл, по мнению Гутеса лучший заряжающий в полку, едва не был женат на Брагге. Теперь он подносил ящики и заправлял патронные ленты для кого-то другого.
Времена меняются. Приходится приспосабливаться. Стоит отойти подальше, и ничто из этого не покажется достаточно крупным, чтобы не потерять важность.
Мелир закончил, одобрительно причмокнул губами и бросил свой котелок в ведро Гутеса.
Мои комплименты шеф-повару,сказал он.
Мелир, чувак, ты фесов лунатик,сказал Гутес.
А теперь представь,сказал Кейл,мне приходится сидеть рядом с этим фесоголовым.
Отсядь подальше, и это перестанет казаться таким уж трудным,предложил Гутес.
Чего?
Гутес покачал головой. Он был рад, что Кейл сработался со своим новым партнёром. Вот что действительно имело значение. Он знал, что Кейл всё ещё подавлен. Он оставил Брагга, и побежал за свежими боеприпасами, а к тому времени, как вернулся, Брагг был уже готов. Три флетшетта локсатлей в упор, вот что слышал об этом инциденте сам Гутес. Бедняга словно ракету проглотил. Его так разметало, что им всем пришлось потрудиться, чтобы найти достаточно для похорон, а ведь Брагг был здоровенным парнем.
Фесово дерьмо случается, подумал Гутес.
Он споткнулся, пригнувшись под балкой на входе в следующий огневой сектор, и пожалел, что у него не было свободной руки, чтобы отогнать кусачих мух, которые жужжали перед лицом. Логлас рассказывал ему об одном солдате: тот сначала позволял этим тварям садиться на него, а потом проснулся с выжранным мозгом. Личинки постарались.
Пит Гутес даже не стал это представлять. Однако ему показалось странным, как кому-то, чей мозг был съеден личинками, вообще удалось проснуться. Неувязочка в рассказе. Может, Логлас и разыграл его тогда.
Всё в порядке, Пит?окликнул его сержант Обель, поднимаясь по траншее со своим посыльным.
Да, сэр.
Мой уже у тебя,добавил Обель.
Я знаю,сказал Гутес. На каждом котелке Призраков была выгравирована фамилия и личный код. Самым забавным во всём этом было вернуть правильный котелок правильному человеку.
Самым забавным. Да, точно. В том, чтобы собрать, отмыть и распределить жестянки нет ничего такого, что можно было бы счесть забавным.
Продолжай, Гутес,сказал Обель.
Гутес остановился в конце секции и поставил ведро. Жирные капли окропили стенку траншеи.Эй, Ларкс?
Безумный Ларкин медленно отвернулся от бойницы, в которой покоился его лонг-лаз. Он слабо улыбнулся, когда увидел Гутеса. Они стали хорошими друзьями с момента основания. Было приятно видеть его улыбку. Последнее время Ларкин казался более резким, чем когда-либо. Они с Браггом были особенно близки.
Твой котелок?поросил Гутес.
Ларкин огляделся и в конце концов достал свою миску с полки на облицованной стороне окопа. Похлёбка была нетронута, в ней плавал размокший кусок хлеба.
Эх, Ларкс, ты бы поел, а?
Я не голоден, Пит.
Тебе нужно поесть, ведь
Ларкин пожал плечами.
Гутес поднял котелок.Ты уверен, что не хочешь?
Ладно тогда. Гутес оставил ведро для помоев рядом с огневой ступенью Ларкина и пошёл в соседний окоп.
Мелир с радостью принял дополнительный паёк.Ты должен вымыть это сам и вернуть Ларксу,предупредил Гутес.
Он вернулся за ведром.
Что ты делаешь, Ларкс?спросил он.
Ларкин ковырял отвёрткой прицел, настраивая оптику.Калибрую,сказал он.
Каждый снайпер калибрует свой прицел. Это данность. Обычно всё ограничивалось подстройка кольца с накаткой на прицеле, отвечающего за момент, когда прицельный сканер считывал сетчатку и выставлял прицельную сетку. Но Ларкин пошёл гораздо дальше. Он снял смотровую крышку в обход сканера и откалибровал своё оружие с учетом нюансов скорости ветра и наклонения, которые были за пределами возможностей автоматики. Гутес слышал, как он иногда говорил, что видит правду через свой прицел. Это было той реальностью, которой Ларкин доверял.
Смотри, чтобы техножрецы не поймали тебя за этим делом,предупредил Гутес.Они тебя на костре сожгут.
А ты не говори им,предложил Ларкин.
Не скажу,заверил Гутес. Ларкин был лучшим стрелком в полку, и Гутес не собирался указывать, как ему выполнять его работу, даже если копаться в устройстве военной техники было строго запрещено. Это была территория техножрецов, ревностно охранявших свои секреты. С другой стороны, если Ларкин должен стать чуть-чуть еретиком, чтобы продолжать так же хорошо стрелять, что ж Гутеса это вполне устраивало.
Гутес подхватил своё хлюпающее помойное ведро и двинулся дальше. Подобрав последние котелки, он направился на запад, в траншею снабжения.
Привет, Ларкс.
Ларкин оторвался от прицела, думая, что за чем-то вернулся Пит Гутес. Но это был не Пит Гутес.Как поживаешь?спросил Лайджа Куу.
Какого феса?Ларкин отпрянул в угол огневой секции, пытаясь нащупать рукоять ножа.Какого феса ты здесь забыл?
Ой, как грубо.Куу присел на огневую ступень, положив локти на колени.Просто зашёл, чтобы поздороваться с другом, а ты будто и не рад меня видеть.
Нет,пробормотал Ларкин.
Да, точняк.
Чего ты хочешь?
Куу выпрямил худые ноги и сел на ступень спиной к парапету.Как я уже и сказал, просто поздороваться.
Тебя не должно быть здесь,сказал Ларкин.
А кто узнает, скажи-ка мне? Я должен был показаться доку. Кто меня хватится? У кого вызовут подозрение два приятеля, решивших поболтать?
Я тебе не приятель,храбро сказал Ларкин. Его рука, наконец, нашла нож. Теперь он держал его за спиной.
Куу задумался.Может и нет. Может и нет.
Он наклонился вперёд и вперил своё пересечённое шрамом лицо в лицо Ларкина.Друзьянеподходящее слово, да, танитец? У нас есть счёты, не так ли. Ты продал меня, продал комиссарам на Фантине. Ты и этот здоровенный болван.
Не называй его так!
Здоровенный болван? Почему, гак, я не должен называть этого здоровенного болвана здоровенным болваном? Он был здоровенным болваном, точняк!
Заткнись!
Эй, я просто веду себя вежливо и пришёл поздороваться. Голос Куу упал до хриплого шёпота.У нас есть счёты, танитец. Ты это знаешь, и я это знаю. И нам придётся это уладить. Благодаря тебе у меня вся спина теперь в шрамах от кнута. Я вспоминаю о тебе по ночам. О тебе и о том самодовольном большущем болване. Рано или поздно ты заплатишь.
Ларкин попятился ещё дальше. Он знал, что у него едва ли получится достать лонг-лаз из амбразуры. Он хотел закричать, но вокруг никого не было.
Что значит, заплачу?
Рано или поздно, точняк. Войнанепредсказуемая вещь, танитец. Суматоха и прочее дерьмо. Посреди боя всякая хрень летает туда-сюда. Кто заметит, если я получу назад свой должок? Просто в списке станет ещё на один труп больше.
Ты не посмеешь!
О, а если бы посмел? Ты получишь своё, как и тот здоровенный болван.
Хлейн Ларкин окаменел. Со времён Фантина он всё время оглядывался, ожидая этого момента. И вот Лайджа, фес его, Куу, напала на именно тогда, когда он меньше всего был к этому готов. И эти последние несколько слов ужалили сквозь накативший ужас.