Арчи. Книга I: Золотая Кровь
Глава 1. Парень с необычной кровью
Орёлпрыгаю, пробубнил я с зажатой во рту сигаретой. Минут пять назад стрельнул её у Машки. В рукахпятирублевая монета, которая решит мою судьбу.
Стою на краю крыши пятиэтажного офисного здания. Посмотрел внизтротуар с редкими кустиками. На пятом этаже, прямо подо мной, открыто окно и оттуда вещает радио. Заезженная темапрошлогоднее падение метеорита, который притащил новые элементы из космоса, открытия учёных и прочая хрень.
Орёлпрыгаю, повторил я, подкинул монетку, ловко поймал её правой и несмотря шлёпнул о тыльную сторону ладони левой. Убрал руку. Двуглавый орёл с укором смотрел на меня, поблёскивая на солнце серебристыми бликами. Досадно.
Я снова глянул вниз, и с моей шеи свесился круглый медальон.
Ну нахрен, пробормотал я с сигаретой в зубах. Из-за глупой монеты жизни лишиться?
Артём! позади открылась дверь на крышу, выглянула Машка. Хватит филонить, работа не ждёт! И чего ты каждый день там стоишь и вниз смотришь? А если упадёшь?
Орёлиду работать, сказал я сам себе и подкинул монетку. Поймал, шлёпнул. Убрал рукупятёрка. Я сунул монету в карман и отошёл от края крыши, спешно докуривая сигарету. Я склонен доверять судьбе. Монета показала решку, значит, я могу не работать.
Артём! Машка упёрла руки в бока. Тебя долго ждать?
Иду я! потушил сигарету о стену, кинул бычок в обмотанную проволокой банку из-под кофе и быстрым шагом пошёл вниз.
Разгрузишь товар и можешь идти, говорила Машка, едва поспевая за мной. Сегодня больше не будет машин.
Понял, я оглянулся и кивнул ей. Она бедная запыхалась. Пухлая, страшненькая.
Я спустился вниз и приступил к работе. Я грузчик. И официант. И копирайтер.
Я ослик-ослик-ослик, пыхтя, напевал я, вытаскивал тяжёлую кегу и тащил её на склад.
Я ослик-ослик-ослик, опять кеги, только теперь пустые и обратнов кузов грузовика.
Я ослик-ослик-ослик, это уже я отдыхаю и курю сигарету, которую стрельнул у водителя.
В кармане противно завибрировал крутой самсунг, который мне подарили на день рождения лет шесть назад. Крутой, потому что чудом ещё не развалился. Я достал его и осторожно поднял крышку. Звонил брат.
Чего тебе? я выдохнул дым и пустым взглядом уставился на серые прозрачные завитки.
Как дела? спросил Мишка. Всегда звонит и спрашивает, как у меня дела.
Отлично, уверенно заявил я. Скоро зарплата, куплю тебе что-нибудь вкусное. Шоколадку.
Не нужно, робко запротестовал Миша. Лучше просто продуктов купи.
Как там мама, папа? я затянулся.
Как всегда, обречённо выдохнул брат. Папе опять стало плохо, скорую вызывали. Тётя Саша опять ссорилась с мамой. Опять ругалась. Говорила, что мы семья уродов и должны умереть, Мишка захныкал. В груди закололо, когда я услышал плач брата.
И что? я потушил сигарету. Будешь слушать, что говорит эта тварь? Ты же взрослый парень. Тебе уже тринадцать лет, мои губы дрогнули, но в улыбку не сложились.
Мне девять! возмутился Миша. Я тебе каждый раз говорю!
Ну, пусть девять, легко согласился я. Мужик уже. А каждый раз ноешь, когда эта пьяная шаболда фигню несёт. Ей под пятьдесят, у неё нет ни мужа, ни детей. Она живёт в коммуналке и просто ждёт смерти.
Мы тоже живём в коммуналке, робко вставил Мишка. И не можем сами платить аренду, как и тётя Саша.
Кто тебе такое сказал?! я перекинул телефон в другую руку, залез в карман за сигаретой. Пусто. Досадно. Нам просто жалко её, вот мы и терпим!
Мишка промычал что-то невразумительное.
Ладно, пора мне, я поднялся на ноги, отряхнул свои сто раз стиранные джинсы. Тётю Сашу не слушай, маму-папу слушай, меня мысленно не ругай.
Хорошо, грустно ответил брат.
Я аккуратно закрыл крышку телефона. Он и так древний, надо осторожнее с ним. Сунул его в карман, затем спрятал медальон за шиворот. Не выдержал и достал его, открыл. На картинке изображена вся наша семья. Я, папа, мама и Мишка. Все здоровые. До того, как папу хватил инсульт и половина тела отказала. До того, как у Мишки обнаружили рак крови.
Я криво улыбнулся и захлопнул медальон. Задержал взгляд на бронзовой крышке, на которой красовался давно выцветший цветок эдельвейса. Эта безделушка, по словам отца, досталась нам от далёких-далёких предков. Осторожно вернул медальон на своё местоу самого сердца.
Сходил в туалет, попил воды из-под крана и вышел на улицу. В животе заурчало, жрать хочу. Но нет.
Я медленно брёл по улице, морщась от зноя, и в голове витали плохие мысли. Вечером нужно сделать заказ на текст, дедлайн жмёт. А завтра выходнойвыступаю официантом в ночном клубе.
Орёлразобью стакан о голову тёте Саше, пробормотал я, на ходу подкидывая монетку. Решка, досадно. Ну и ладно, всё равно разобью. Глупо слушать монетку.
Через минут сорок я дошёл до нашего домаобшарпанная трёхэтажка, которую уже лет тридцать как снести пора.
Я вошёл в подъезд. Воняет мочой. Опять бомжи нассали, уроды.
Поднялся по лестнице, постучал в квартиру сто два. Внутри всё сдавило, не хочу тут жить!
За дверью щёлкнуло, я постарался вернуть себе спокойствие и расплылся в лучшей своей улыбке.
Опять дебил этот, зло бросила тётя Саша, рывком открыв дверь. Она стояла в старом халате до колена. Мерзкая, жирная и старая. С обрюзгшим телом и лицом как у бульдога, который лимон случайно сожрал. Моя улыбка перешла в оскал.
Стоит, лыбится. Неудачник, жирная тварь пошла на кухню площадью два на два и села на деревянную табуретку, которая жалобно скрипнула под весом её туши. На столе пластиковый стакан из-под кофе, набитый бычками.
Школу окончить не смог, чмо натуральное, она достала из складок халата сигарету и зажигалку. Защёлкала. Боже, как я ненавижу этот звук!
Щёлк! Щёлк!
Я с каменный лицом пошёл в комнату, где мы жили вчетвером.
Семья уродов, бросила она мне в спину. Сдохните уже наконец!
Я с силой захлопнул дверь, тяжёло дыша. Хотелось сломать этой суке башку. Но нельзя. Один раз я уже не выдержал и бросил в неё кружку. Итогполиция и штраф.
Артём, Мишка лежал на матрасе, на полу, и усмехался, смотря на меня. Маленький, лет на шесть выглядит, не больше. Очень худой, лысый из-за химии. Ты же мужик, зачем эту пьяную шаколду слушаешь?
Шаболду, поправил я, скидывая портфель в угол. Ругаться надо правильно.
Па, ты как? подошёл к отцу. Он лежал на единственном диване, что стоял у стены.
Папа моргнул.
Я сжал ему руку. Крепко. И кивнул. Всё будет хорошо, пап. Мы выберемся. Я обещаю.
У отца в уголках глаз накопились слёзы. Я осторожно вытер их и улыбнулся.
А где мама? я подошёл к подоконнику и сел на табуретку, открыл свой старый ноутбукнапоминание о прошлой жизни, когда всё было хорошо.
Она на рынок пошла, отозвался Мишка. За едой.
Я кивнул и постучал пальцем по подоконнику, ожидая загрузки ноута. Глянул в окно. Вид открывался прелестныйна давно перегруженную мусорку. Как символично.
Ноут загрузился, я мельком посмотрел на календарь в углу. Только тринадцатое, досадно. В любом месяце у меня есть два любимых дня. Первыйпятое число, когда я еду в город, сдавать кровь. У меня она особенная. С нулевым резус-фактором, такую ещё называют золотая. Её можно перелить абсолютно любому человеку, вне зависимости от группы крови. Правда, если вдруг переливание потребуется мне, то я подохну от потери крови. Потому что мне можно перелить только мою же кровь или золотую кровь другого счастливчика. А таких в мире двадцать девять человек, мне в прошлый раз доктора сказали.
Каждый месяц я езжу в Питер, сдаю кровь и получаю пятнадцать тысяч рублей на руки!
Конечно, они сразу уходят на лекарства брату и папе, но халявные деньги всегда приятно греют душу.
Так, ноут прогрузился. Я быстро зашёл на сайт для фрилансеров и проверил заказ. Через четыре часа дедлайн, нужно поторопиться.
До позднего вечера я дописывал текст для сайта, продающего наручные часы. Пришлось кучу материала изучить, чтобы грамотно всё написать.
Артём!