Действительно, похоже на нее. Самая мощная магия в игре, откат, который может длиться месяцами, у клана, где средний уровень игроков равнялся тридцати? Не рановато ли?
Глава клана Хаоситов не думал, что рановато, по его лицу даже можно было сказать, что она для них в самый раз. Небо осветилось, будто ясным днем и сквозь образовавшуюся в сплошной пелене облаков дыру ударил столб раскаленной плазмы, врезаясь в голову тяжело двигающейся твари и озаряя все пространство вокруг сварочным сиянием. Гудение энергии длилось секунд пять, а потом на побелевшем экране вновь начали проступать контуры предметов и тел. А этих самых тел было очень много. Вокруг стоящего титана все поле было выжжено и превращено в золу, а на этой золе повсюду лежало то, что осталось от окружающих его младших собратьев. Сам же титан выглядел не плохо, хоть и потеряв половину единиц жизни, он, взамен будто напитался энергией. Многочисленные его глаза пылали пламенем, такой же яркий свет пробивался меж его ужасающих клыков. И он не заставил себя ждать, щедро поделившись накопленной энергией с окружающими. Пасть его разверзлась, и в верх стены ударило бушующее пламя, моментально испепеляя стоящих там лучников. Изображение в очередной раз наехало на стену показывая мечущихся, охваченных огнем игроков.
Голос за кадром произнес:
Дорогие зрители, магия клана была использована, и теперь месяц будет не доступна для использования, и сейчас начнется завершающая часть Судного Дня.
Титан вновь попер к стене, из тумана вырвалась новая волна монстров, обтекая со всех сторон неторопливого исполина и бросаясь в бой. Над стеной разнесся разочарованный стон игроков. На половину обгоревший глава Хаоситов поднялся на дрожащие ноги, и тут в воздухе вновь прозвучал сигнал тревоги, и тут же прячущиеся до этого момента стражи города высыпали на стену. Ближний к главе клана страж города взмахнул двуручной алебардой, подсекая тому сухожилия на ногах, а второй страж опустил острие на шею завалившемуся игроку. В руках собравшихся под стенами жителей города появились луки и посохи, зажглись огоньки заклинаний и стоило новой волне монстров взобраться на стену и ударить в поредевший строй игроков, как им в спины тут же ударил слитный поток стрел и заклинаний. Половина из оставшихся пришлых игроков полегла на месте, оставшиеся, атакуемые со всех сторон не продержались и минуты. Очень скоро раздался последний крик отчаяния и все стихло.
Резко замедлившиеся шестиноги, постояли неподвижно пару секунд, а затем стали бродить по стене скидывая тела игроков вниз. Там их подбирали горожане и начавшие спускаться вниз монстры и схватив тех за ноги поволокли к центральной площади.
Около титанической фигуры показался натуральный, будто двухвековой давности пастух, словно сошедший с древних литографий, в соломенной шляпе, драном балахоне и с длиннющим хлыстом. Кончик хлыста с треском разорвал воздух, и титан, запихав себе в пасть пучок каким-то чудом уцелевшей травы и жалобно заблеяв, развернулся и скрылся в подступающем тумане.
Тем временем, начало процессии горожан и шестиногих монстров добралось до площади, швыряя тела поверженных игроков в начертанную на брусчатке пентаграмму. Та занимала поверхность всей площади, но тел игроков было столько, что они покрыли ее в десяток слоев. Когда последнее тело было зашвырнуто на верх кучи, вперед вышел знакомый полностью покрытый шипами субъект. В руке у него было зажато зеркальце, похожее на наше, только раз в пять меньше.
Алло! Приемная Усмирителя? Да, груз доставлен, принимайте!
Тут же линии пентаграммы засветились, ее центр будто провалился под землю, наваленные на нее тела ухнули в образовавшуюся дыру. Затем из дыры показались две могучие, когтистые лапы, вцепились в камень мостовой, вытаскивая на поверхность жутковатого демона. Он, клацая и поскрипывая по булыжной мостовой жуткими когтями, по-хозяйски осмотрелся, спихнул ногой пару застрявших на краю пентаграммы тел игроков в яму и подошел к шипастому обменявшись с ним дружеским рукопожатием.
Изображение отодвинулось, на экране вновь показался давешний ведущий:
Вот так, дамы и господа, Судный День завершен. Несколько тысяч игроков прямым телепортом отправлены на обнуление, где ими займутся специалисты из третьего круга ада. Сейчас небольшая реклама, а затем продолжение репортажа, который проведет наш корреспондент Вазелиний.
Камера вновь наехала на недавно появившегося демона. Тот ткнул когтистым пальцем в экран, оскалил внушительные клыки в профессиональном оскале и подмигнул:
Вас ждет массовое обнуление игроков: пожертвование их снаряжения Владыке преисподней и игры на выживание! Реклама пройдет быстро, не переключайтесь!
Глава 3
В которой Диман говорит: «Назад-то пути все равно нет», а Квакша облизывается.
Мы не стали переключаться, не стали разбивать зеркало, как хотел того Диман, просто отключили его и запихали обратно в домик Георгия.
Это ни хрена ни какая не игра.
Засиделся я тут с тобой, поддержал я брата, а мне спать уже давно пора, бывай, малыш.
Ха, ха, Карлсон, тоже мне, нашелся, скажи лучше, что делать будем?
Надо с отцом серьезно поговорить, в игрушках такой фигни не бывает.
Он раньше двух дома не появится, мы за это время давно уже в Бастионе будем, хоть разведаем там, что к чему.
Во-первых, я не уверен стоит ли нам, вообще, в этом мире оставаться, а во-вторых, нас только что лишенная зубов пархучая мышь чуть не убила одной своей аурой, ты все еще думаешь, что нам предстоит легкая прогулка?
Назад-то пути нет.
Кнопка выхода, зато, есть.
Да, мы только с тобой в игру зашли, прогуляемся вперед, выйти мы всегда успеем.
Я только обреченно махнул рукой, выдернул из насыпи факел и зашагал вперед вдоль бурного речного потока.
Далеко я не ушел. Метров через пятьдесят, усыпанный галькой пол закрыла сеть тонких бурых лиан. Они росли от самой воды, пересекали нашу дорогу и цепляясь за неровности стены взбирались под самый потолок. Осторожный тычок в них факелом не принес никаких результатов, однако стоило мне на них наступить, как меня шандарахнуло таким разрядом электричества, что с головы чуть шлем не слетел, подброшенный вставшими дыбом волосами. Потом сеть из лиан отлепилась от стены, падая на меня и окутывая в свои энергичные объятия. А затем, оказалось, что это вовсе не лианы. Вода рядом со мной засветилась и забурлила, над ее поверхностью показалось два слегка косоватых глаза, покачивающихся на тонких стебельках. Вслед за глазами из воды показалась голова осьминога (хотя, судя по количеству щупалец, это минимум был стодвуног), он придирчиво осмотрел бьющуюся в его щупальцах добычу, и сочтя ее пригодной к употреблению потащил в свою зубастую пасть.
Фу, брось каку! услышал я голос брата, но не успел обидеться, как в макушку головоногому влепилась такая молния, что попади в меня такая, от меня только неуничтожимый памперс бы и остался, однако стодвунога он лишь взбодрил. Электрические искры на его щупальцах забегали веселее, практически полностью парализуя мое сведенное судорогой тело. Я кое-как разжал челюсти и скомандовал:
Квакша, фас!
Длиннющий язык влепился в ближний глаз монстра, Квакша поднапряглась, и.., конечно, не смогла подтащить к себе здоровенного стодвунога. Вместо этого она улетела к нему сама, запихнув вкусный глаз себе в пасть и начав с аппетитом его пережевывать. Судя по ее довольному виду, блюдо ей понравилось. А пару секунд спустя, до крошечного лягушачьего мозга дошло, что два глаза, в два раза вкуснее одного. Она протянула лапку к затрепетавшему на своем стебельке второму глазу, подтаскивая и запихивая и его себе в пасть. Упражнения по пожиранию всего и вся не прошли даром. Два глаза, каждый размером с небольшой мяч, с трудом, но влезли в ненасытную молотилку.
Головоногий, что-то негодующе пробулькал на своем головоножьем, вытащил из воды еще с десяток щупальцев и начал хлестать себя по морде, стараясь попасть по блаженно раскачивающейся на стебельках Квакше. Пережевываемые, в это время, глаза, не шибко помогали координировать удары щупалец и получалось у него это из рук вон плохо (вернее из щупалец вон плохо). К тому же отвлекшись на глазного агрессора, он ослабил контроль за сдерживающими меня щупальцами, чем я не преминул воспользоваться. Бутыль с зажигательной смесью оказалась у меня в трясущихся руках и, естественно, тут же упала на камни. Пришлось сжать яйки в кулачок (В прямом смысле, чтобы не обожгло) и вдарить по бутыли окованным сталью каблуком. Пламя взметнулось до самого свода пещеры. Не знаю кто из нас заревел громче, но случившееся не понравилось нам обоим. Горящие щупальца резко дернулись, запуская мной, будто камнем из пращи в сторону недавно покинутой нами отмели. Камни ласково приняли меня в свои нежные, прохладные объятия. От удара мне стало так хорошо, что и подниматься на ноги не хотелось, хотелось лежать на них вечно, но верещание Димана и грязная ругань Георгия, заставили подняться меня на четвереньки и окинуть помутневшим от счастья взглядом поле битвы. Тварь, у которой так и не получилось затушить водой магическое пламя, потрясая обожжёнными щупальцами вновь выползала на берег. Это оказался не головоногий, ну, может, только частично