Давай, Танька, рассказывай панам, как все было, угрюмо проговорил Степан. Что все как на духу, а то опять ремня у меня получишь! Говори, не молчи!
Девочка робко подняла голову и большими глазами уставилась на гостей.
Я к бабуле шла, дрожащим голосом начала она. Я к ней кажную субботу хожу прибираться Иду я через Зиновий лужок, где буренку нашу в прошлом годе волки задрали. Иду, значит-ча, по дороге
Хватит тары-бары разводить! рявкнул старик на съёжившуюся от испуга девочку. Говори по делу! Что случилось!
Немчины ко мне пристали! внезапно разрыдалась она. Двое Лаялись они, лаялись, да полезли ко мне.
Мужики как-то странно переглянулись. Дело принимало опасный оборот, грозящий в случае огласки смертельной опасностью не только для семьи девочки, но и для всей деревне.
Руки свои растопырили и идут на меня, продолжала плакать она, размазывая кулачками слезы по лицу. А я к дубу прижалась и плакать начала! А толстый такой
Подожди, деточка, прервал ее один из сидевших. Панове, нехорошее это делосмердит оно плохо! Я не в обиде буду, если кто встанет сейчас и уйдет до хаты. О детках своих лучше подумайте
Ты что, Михей, совсем нас за иродов держишь! вспылил его сосед. Детки, детки У всех у нас детки и что теперь сидеть и молчать! Сегодня у Степана внучку ссильничают, завтра у меня, а потом и к тебе заявятся! Давай, Татьяна, рассказывай, что дальше было. Куда немчура то делась?
Боженька мне помог, тихо прошептала она, перекрестившись на образа. Боженька этих поганных от меня отвел! Дубу повелел он защитить меня, что тот и исполнил.
Вот, панове, это она и твердит цельный вечер, тоже перекрестившись кивнул староста. Я её и так и эдак спрашиваю, а она все свое талдычетБоженька ей помог, Боженька от беды спас! Дочка, мать её, покойница, царство ей небесное, набожная шибко была! Вот и внучка тоже туды подалась.
Ты, дочка, не спеши, подошел к девочке Михей и разгладил ее волосы, непослушными прядями спадавшими на лицо. Поплачь, поплачь! Нету больше этих иродов! Нету. Боженька их всех прибрал к себе. А как, говоришь, дуб-то помог тебе?
С благодарностью посмотрев на него, Таня шмыгнула носом и продолжила:
Он как потянется к ним ветками, как схватит! Они руками машут, кричат. Тут как начал дуб ветками хлестать их Хлесталхлестал, хлесталхлестал!
До поздней ночи в доме старосты горел свет. За это время гости уже прикончили и первую бутыль, а потом и вторую, что незаметно выложила на стол хозяйка. Долго они говорили: и так и эдак спорили, да рядили. В конце концов, решили сидеть молча и ждать, что дальше будет.
Глава 5
Над столом кругами огромная жирная муха. Круг за кругом она кружила над склонившимся над бумагами человеком. Зеленоватое, переливающийся в восходящих лучах солнца, брюшко, то приближалось к самому уху, то наоборот отдалялось, что делало противный жужжащий звук еще более надоедливым. Хлоп! Не выдержав, человек резко ударил по зловредному насекомому пачкой бумаги.
Проклятье! закричал он, когда летающая тварь благополучно избежала гибели. Что за чертова страна?! Чертовы мухи!
Через мгновение дверь открылась и в деревенской горнице появился заспанный солдатглаза красные, гимнастерка в складках.
Господин капитан?! его голос был полон рвения и выражал такое почтение, что офицер почувствовал себя минимум на одно звание выше, а может быть и на два.
Несмотря на остро испытываемое раздражение, Курт Штеффель, командир истребительной команды 137 пехотной дивизии, сдержался от очередного проклятья и почти спокойным голосом спросил:
Ты вызвал старосту? Так, что стоишь? Бегом!
Всегда отличавшийся крепкой выдержкой, практически стальными нервами, Курт с удивлением отметил, что срываться стал гораздо чаще. Если в польскую или французскую компанию о его самообладании и целеустремленности ходили легенды, что не раз было отмечено и командованием, то сейчас и здесь он словно с цепи сорвался.
О, черт! вновь вспылил он, с силой ударив по столу. Это насекомое меня уже достало!
Сейчас, когда срок его командировки на Восточный фронт исчислялся уже несколькими месяцами, Штеффеля начали все чаще посещать странного рода откровения, о которых даже подумать было страшно. «Все дело в этой чертовой стране! зло смотрел он на гору скопившихся перед ним бумаг. Везде, как у людей! Все на своем месте, все ясно и понятно. Начальник сказалподчиненные сделали. Но здесь Эти». Его уже мучило не злоба, а самая настоящая ненавистьненависть ко всему, что он здесь видел, и кого здесь встречал.
Где же этот баран? заорал офицер в сторону двери. Если через десять минут его здесь не будет, то ты, Зейдель, отправишься в штурмовые части!
«Как же можно равнять их и нас? снова и снова возвращался он к мучающей его мысли. Всегда и везде были и есть те, кто лучше, умнее и сильнее, те, кто более активны, культурны и, в конце концов, цивилизованны и все остальные! Это же закон мироздания! Это же понятный все принцип жизни! Как этого можно не понимать?!». Его рука во время всего этого мысленного монолога непроизвольно скользнула к кобуре и через несколько секунд на стол лег вороненный металл.
Господин капитан, староста доставлен, через приоткрытую дверь раздался голос ординарца и в комнату ввалился потрепанный мужичок.
Наконец-то, вы почтили нас своим присутствуем! преувеличенно радостно воскликнул капитан. Я так долго вас ждал, так ждал, что почти и не надеялся на нашу встречу!
Степан, по всей видимости, радости немецкого офицера не разделял. Понурив плечи, он стоял около двери и с непроницаемым видом мял матерчатую кепку. Когда его сорвали с кровати и дали несколько раз по зубам, он чуть не умер от испуга. «Узнали, ироды! до пят пробил его холодный пот. Кто же рассказал?!Боже! Что же будет с Танькой?!». Однако, разозленных солдат интересовал лишь он один и больше никто.
И что мы молчим, господин Степан? офицер говорил по русски довольно неплохо, правда с легким акцентом. Кого мы ждем? Или может просто не хотим сотрудничать с германским командованием? А?
Продолжая мять кепку, староста сглотнул образовавшийся в горле комок.
Так я за всегда готов, с трудом вдавил он звуки из пересохшего горла. Я что против?
Отлично, господин Степан! оживился Курт, энергично потирая руки. Значит, мы готовы Тогда рассказывайте, кто из вашего села помогает партизанам? Назовите мне имена, фамилии.
С лица старосты в этот момент можно было писать живописные полотна с психологическим уклоном. Его брови приподнялись, щербатый рот слегка приоткрылся, а в глазах плескалось просто вселенское удивление.
Партизаны? пробормотал он. Господин офицер, помилуйте ради Бога, какие партизаны? Откуда в наше местности могут появиться бандиты? Да мы же за германску власть всеми руками и ногами согласны! Вот этими самыми руками любому сверну его поганую головенку, староста протянул к немцу свои здоровенные, похожие на небольшую лопату, ладони. Да, какие у нас партизаны?
Хватит! офицера словно подбросило со стула. Хватит рассказывать мне сказки! Я, что похож на дурака, которому можно пудрить мозги?!
Он подскочил к старосте и начал выговаривать:
Германский Рейхэто вам не большевики! Вы меня понимаете? Это раньше можно было без устали болтать языком и ничего не делать! Все! Хватит! Я вам покажу немецкий порядок! Я почти два года не вылазил из лесов Ты меня слышишь, старый пень? Целых два года я скакал по лесам и ловил этих чертовых маки! За это время я понял одну вещь
Он сделал недолгую паузу и с намеком посмотрел на старосту словно ждал от него какого-то откровения. Однако тот, по-прежнему, сохранял на своем лице столь искреннее недоумение, что было крайне сложно его в чем-то обвинять.
Я понял одновсегда, я повторяю всегда, партизан поддерживает кто-то из местных! палец Курта выразительно устремился вверх. Недалеко от вашего села происходят крайне неприятные события, которые мне приказано прекратить в самые кратчайшие сроки. И будьте уверены, я прилажу максимум усилий, чтобы полностью решить эту проблему! через секундную задержку он продолжил. Месяц назад пропали два связистаот них нашил только погнутые велосипеды. Около двух недель назад пропал целый грузовик с обмундированием. Потом кто-то напал на полицая из соседнего с вами села. Его тело и оружие до сих пор не найдено. Все это произошло в непосредственной близости от вашего села! И ты мне еще будешь говорить, что у вас здесь нету партизан?!