Лицо парня исказила гримаса ужаса. По щекам текли слезы.
Я этого не делал я когда я пришел уже все! Слова Максима тонули в слезах.
Чего не делал?
Так вы вы не знаете?
Чего я не знаю?
Максим отвел взгляд.
Пусть все мертвое останется в мертвом, произнес он, глядя на город, исчезающий позади. За окном мелькнул знак с перечеркнутой надписью «Припять».
Лицо подростка стало похоже на стальную маскуноль эмоций. Дальше разговаривать он был не намерен.
Сергей Андреевич еще какое-то время смотрел на парня, а потом выдохнули двинулся обратно к дочке. Суставы стоналикак мачты корабля перед бурей.
«Перед бурейхорошее сравнение», подумал чиновник.
Что-то страшное надвигалось, Елизаров это чувствовал, но остановить был не в силах. Только плыть по течению. Прямо в эпицентр шторма.
* * *
Чернобыльская зона отчуждения,
окрестности села Новошепеличи, наши дни
Пух вздохнул.
Сокол снова его бросил. На этот развозле кладбища. До этого они прошли через бывшее село Новошепеличи, на существование которого указывали черные, перекошенные избы, наполовину заметенные снегом. Казалось, из каждой такой на сталкеров смотрел мертвецжуткое зрелище.
Но кладбище за селомеще страшнее. Оно располагалось в глубине леса, небо сверху скрывали кроны деревьев. Так плотно, что образовывали собственное «небо» над могилами. И поэтому сугробов под ветками не так многов принципе, можно пройти. Что Сокол и сделал.
Сказал, что «надо кое с кем повидаться». И только Пух успел рот открытьСокол уже скрылся среди могилок и ветвей. Как в воду канул.
Пух посмотрел на Боливара, который нынче привязан к кладбищенской ограде. Но медведь на этот раз никак на сталкера не реагировал, даже уши прижал.
Пух потоптался на месте, похлопал рукамимороз крепчал. Нынешняя зима была слишком суровой для здешних мест. Все-таки не север, чтобы под тридцать градусов сразуили сколько там нынче?! А на Новый год в Зоне часто бывало так, что даже дождь шел вместо снега.
Но нынешней зимой все стало намного хужеПух это чувствовал. Он пытался прогнать страх, но слишком уж долго не возвращался Сокол.
«И вообще, кто у него там, на кладбище? Какой-нибудь дальний родственник? Он рассказывал, что мать умерла почти сразу после рождения, а потом родня отдала Сокола в детдом. И всебольше из напарника ни слова нельзя было вытащить. Сразу замыкался в себе».
Сокол!!! позвал Пух.
Ответом стал скрип. Сталкер не сразу сообразил, что скрипит качающийся на ветру крест.
Со-окол! крикнул он громче.
Медведь даже не посмотрел на толстяка, когда тот заоралуставился на кладбище, будто там стоял плазменный телевизор с каналом о жизни диких животных.
«Черт! Придется ведь сходитьпроверить. Вдруг что?..»
«И чем ты ему поможешь? Вдруг его мутанты уже сожрали?»
«Какие мутанты, ты о чем?»
«А о томвблизи даже аномалий нет, а это верный признак того, что рядом могут обитать живые существа. Или мертвые».
Последняя мысль Пуху не понравилась, поэтому он поспешил выкинуть ее из головы.
«Была не была, схожу», и двинулся по следам Сокола. Как только зашел на территорию кладбища, свисающие ветки скрыли с головой. Сразу стало темно, как ночью.
Сокол, ты здесь? снова позвал Пух. Очень-очень тихо, будто боялся, что из могилы восстанет мертвец.
Тень качнулась справатолстяк сразу вскинул автомат. Прицелилсяблин, это просто ворона!
«И чего этим тварям надо? Тут ведь никто не бываетсело рядом заброшено, еды все равно нет»
«Может, такие сталкеры, как Пух, и есть еда?!»
Опять паршивая мысль, на которую тело парня отреагировало выплеском адреналина в кровь и испариной. Захотелось обтереться сухим полотенцем, но его и в Зоне днем с огнем не найти. Не то что здесь, на кладбище.
И тут Пух увидел Соколатот стоял на коленях.
Спиной к нему.
Сокол, ты чего?
Напарник не отвечал.
Тогда Пух подошел поближе и положил руку Соколу на плечо. Сталкер, стоящий на коленях, вздрогнул, обернулся. На щеках сверкали уже застывшие на морозе слезинки.
Я же сказал оставаться у входа процедил Сокол.
Пух наконец увидел надгробие.
«Елизарова Виктория Андреевна». И дата смерти5 мая 1986 года.
«Боже, это же его мать, понял Пух. Она совсем немного прожила с момента аварии. Неделю всего!»
Это твоя мама, да? спросил толстяк, присаживаясь на корточки рядом с напарником.
Тот даже не вспылил, просто кивнул:
Я нечасто сюда прихожу, хотя надо бы. Это же совсем рядом, но
Тебе больно вспоминать?
Сокол посмотрел на толстяка, будто впервые его увидел:
Больно от того, что она так и не узнала правды.
Правды об отце и сестре? спросил Пух.
Сокол кивнул:
Даже я до сих пор не узнал правды. Даже не приблизился к ней Я пытался, правда пытался. Да ты и так знаешь, но каждый раз, когда автобус был рядом, он почему-то ускользал от меня. А мама она почти сразу угасла, как только сообщили, что автобус исчез. Точнее, не такговорили же «пропали без вести». А для условий Чернобыля это то же самое, что погибли. У нее случился инсульт, потом инфаркти, короче, так и не откачали
Ты мне об этом не рассказывал сказал Пух, коснувшись плеча Сокола. Тот отстранился:
А зачем? Меньше знаешькрепче спишь
Разве ты сейчас не хочешь узнать правду?
Хочу ответил Сокол, поднимаясь. Он подошел к могилке и поправил искусственный цветок, которому бог знает сколько лет. Весь выцвел. Ты знаешь, что тело матери привезли сюда, в Новошепеличи, втайне? Никто не знал. У отца был браткрупный чиновник. Он все устроил, как она хотела. Перед смертью мама так и сказала: если умрупохороните меня там, где смогу их увидеть. В Зоне. Так она и сказала. Я раньше не понимал смысл этих слов, а теперь понимаюона ошиблась.
Что ты понимаешь?
Что искать папу с сестрой надо не здесь Не в Зоне
А где?
Сокол не ответил. Зашагал к выходу с кладбища. Пух не хотел ни секунды оставаться в этом страшном месте один, поэтому поспешил следом за человеком, которого считал напарником.
Где искать-то?
Нигде Тебенигде. Ты останешься в надежном месте. Скоро мы там будем. Там безопасно, а дальше я пойду один.
Но, Сокол
Никаких но. Я уже все решил. Это мой крест, и мне его нести.
Пух хотел что-то ответить, но Сокол уже исчез среди ветвей. Пришлось догонять.
* * *
Местонахождение не определено,
27 апреля 1986 года
Пап, а откуда такой туман? спросила Катюша («Ладно, хоть отвлеклась от мыслей об этом своем Максиме, и то хорошо»). Он же вроде образуется, когда земля теплая, а воздух холодный. Из-за разницы температур.
Ну да, буркнул Сергей Андреевич, с трудом вспоминая информацию из школьного курса о природных явлениях. Хотя сам же о них дочке и рассказывал. Когда-то давно. В другой жизни. Да, вроде так.
А разве сегодня было холодно? спросила девочка и вдруг поежилась.
Сегодня Сергей Андреевич не договорил, потому что изо рта вырвалось небольшое облачко пара.
В ноздри, несмотря на бензиновый угар, ударил запах морозного утра, хотя какой, на фиг, мороз?! Апрель же на дворе! Это же Украина, житница СССР, а не Антарктида, в конце-то концов!
Па-а, мне холодно, пожаловалась дочка. Сергей Андреевич оглянулся по сторонам. Весь автобус начал активно кутаться. Соседи сразу заворчали на водителя, чтобы печку включил. Неужели никому не пришло в голову, что не может быть минусовой температуры в апреле?! Да блин! В Припяти некоторые уже загорали накануне аварии, а тут мороз!
Вот, укройся. Елизаров протянул дочке ветровкуединственное, что было теплого из одежды. Катя ей накрылась, продолжая высматривать наползающий на дорогу туман за окном. Он постепенно скрывал все вокругдаже ветви ближайших деревьев.
Елизаров выглянул в проход. В лобовом стекле ничего не виднодаже габаритных огней предыдущего автобуса.
Чиновник встал, подошел к водителю:
Что-то случилось?
Не-не знаю, ответил тот. Не вижу колонны. Но я вроде еду прямо. Никуда не сворачивал.